Дерианур - море света

Однажды в полдень Григорий пришел домой после дежурства во дворце. Он сел на окно, мечтательно вздохнул и взъерошил свои нестриженые кудри.

– - Что это у тебя на пальце?
– - Спросил Алексей, вошедший в это время в комнату.

– - А-а.
– Григорий спрятал руку за спину и глупо заулыбался.

– - Покажь. Покажь.
– Алехан схватил брата за запястье и вывернул руку.

На мизинце у Григория поблескивал золотой перстень с рубином.

Явился Иван.

– - Сила, - обрадовался он.
– теперь мы месяц обжираться можем.

– - Отдай, - Григорий вывернулся.
– Вот еще! Это мне... мое... подарок.

– - С ума сошел, - возмутился Иван.
– В доме на четверых мужиков целых сапог нет, а он дурака корчит. Алексей, Федька!

Не успел Потемкин глазом моргнуть, как трое братьев завалили Григория на пол и стянули с отчаянно отбивавшейся руки вожделенный залог месячного благополучия.

– - Федька, дуй к ювелиру на Английскую набережную. На обратном пути зайди с деньгами к сапожнику, да в лавку, в лавку загляни, купи чего-нибудь пожрать!
– - Крикнул Иван.

– - И выпить, - ехидно добавил Алексей.

Все разошлись. Гришан лежал на полу без движения. Потемкин наклонился над ним.

– - Гриш, ты чего? Тебе больно?

Орлов только заскрипел зубами.

Потемкин жалостливо погладил его по плечу.

– - Силы моей больше нет жить с этими скотами. Изведу я себя, Гришка. Потоплюсь сейчас пойду хоть на Мойку, - он повернул к Потемкину бледное осунувшееся лицо, губы его дрожали, и глаза были не хороши.

К слову сказать, женщины часто дарили Григорию разные мелочи, и он обычно без сожаления расставался с ними.

– - Полно тебе убиваться. Не в первый, не в последний раз.

– - Ненавижу.
– Орлов сел.
– Всех ненавижу. И ты тоже с ними за одно. Го-осподи-и!
– - Он закрыл лицо руками и стал раскачиваться из стороны в сторону.

Потемкин даже испугался, не повредился ли его друг в рассудке. Он крепко взял его за плечи и с силой тряхнул.

– - Ты будешь отвечать, что с тобой приключилось, или нет?

– - Я... я...

Потемкин принес из ведра воды. Зубы Орлова стучали о край железной кружки. Гриц намочил полотенце и обтер другу лицо.

– - Сядь, успокойся. Ты украл его что ли?

– - Не-е, -- Григорий помотал головой, -- говорю, подарок.

– - Я клещами из тебя тянуть не буду, хочешь -- рассказывай.

Орлов снова взобрался на окно и, зло прикусив губу, сообщил:

– - Одна дама, слышь, в залог памяти оставила.

– - Знать богатая дама, раз такие залоги направо-налево сыплет. огрызнулся тоже злой Потемкин.

– - Ах, да откуда тебе знать! Что ты вообще смыслишь?
– - Вдруг пробрало Гришана.
– Послушай, ты помрешь, таких не встретишь!

Оказалось Григорий через одну из своих знатных любовниц попал на маскарад в Петергофе. Бесстыдница Прасковья Брюс привезла его в своей карете. Надо сказать, что всего несколько дней назад Гришану справили новый мундир и на фоне обычных выгоревших и потрепанных гвардейских камзолов он выглядел точно в маскарадном костюме a-la Преображенский полк. Маску захватила с собой предусмотрительная графиня.

– - Подожди меня здесь, - шепнула она и скрылась.

Григорий прождал довольно долго. Ночной парк был полон огней и музыки. Гирлянды разноцветных фонариков утопали в подсвеченной зелени древесных крон. Во тьме, поминутно взрывавшейся искрами огненных шутих, шумели фонтаны.

Наскучив ожиданием, Орлов пошел к ярко освещенной площадке, которая была окружена двойным рядом маленьких лип с фигурно остриженными макушками. Там танцевали пестрые пары, лопались хлопушки, выкидывая в публику разноцветные сладкие шарики. Музыка на мгновение смолкла между танцами, и вдруг перед Григорием оказался невысокий молодой человек в черном кружевном домино, накинутом на розовый, шитый золотом кафтан. Ровный девичий румянец рдел на округлых щеках незнакомца, нежные, как лепестки, губы капризно выгибались в недвусмысленной улыбке-приглашении. Иззелено-карие глаза дразнили из-под низко надвинутой треуголки.

– - Что вы тут делаете один?
– В этом мягком грудном голосе была несказанная прелесть.

Григорий ни на мгновение не усомнился, что перед ним дама.

Не дожидаясь ответа, она взяла его за обе руки и вовлекла в круг танцующих. Незнакомка в мужском платье оказалась мастерицей плясать, но до Орлова ей было далеко. Уставшие и восхищенные друг другом, они не менее чем через час расцепили ладони и пошли рука об руку среди столпотворения и музыки.

Дама, видимо, хорошо знала парк, и вскоре они оказались в безлюдной аллее. Сзади слышался приглушенный гул праздника, где-то поблизости шумно вздыхал залив. Теплая темнота окутала их, как кокон. Во всем, даже в хрусте гравия под ногами, чувствовалась та дразнящая таинственность, которая всегда возбуждала Григория. От внезапной близости ее легкой руки, едва касавшейся его локтя, от шороха кружевного домина и шелеста шелка под ним Орлов пришел в сладкое смятение, но дама сама вдруг остановилась и дотронулась пальцами до его плеча.

– - Давайте смотреть вверх. Здесь хорошо видны звезды, - сказала она.

Орлов доверчиво запрокинул голову, и спутница ловко сдернула с него маску. Он внезапно ощутил свободным лицом свежий, жуткий ветер ночной высоты. Далеко над ним качались кроны больших деревьев, и кусками зияло небо, все в иголочных проколах звезд.

– - Здесь поблизости есть лодка. Вы не боитесь?
– Глаза у нее горели, от чего лицо казалось осунувшимся.

Боится ли он? Да за такую прогулку... Григорий крепко сжал ее маленькие нежные пальцы.

– - Идемте, - она свернула из аллеи в сторону.

Звук прибоя стал ближе, вскоре их ноги начали спотыкаться о крупные камни, а еще через несколько минут взору Григория открылась великолепная панорама спящего залива.

– - Вот и лодка, - его спутница, как кошка перескочила внутрь. Погода тихая.

Орлов уже стоял по щиколотку в воде. Он оттолкнул утлое суденышко от берега и тоже прыгнул в него. Весла лежали на дне. Некоторое время Григорий молча греб, потом его дама, рискуя потопить лодку, встала и шагнула с носа к нему.

– - Оставьте весла. Полно. На обратном пути потрудитесь.

Через два часа выжатый, как лимон, Орлов выволок лодку на камни.

– - Прощайте, mon cher. Не провожайте меня. Не надо, - она улыбнулась в темноте и в последний раз положила ему руки на плечи.
– Вот, на память. На его мизинце оказалось кольцо.
– Идите на музыку.

Она исчезла за толстыми стволами деревьев. Григорий остался один у глухо плескавшей воды. Невдалеке маячил низкий силуэт Монплизира. Чернело небо, с него срывались и гасли пылинки звезд.