Дервиш

– Нам нельзя иметь ничего, кроме того, что вы видели на мне и в моей сумке. Моя одежда - лохмотья, но они чисты, моё сердце - свободно, но оно принадлежит Создателю! У тебя есть потребность в том, чтобы каждый день просыпаться, умываться, завтракать, и чувствовать, что ты - сыт и здоров, а моя потребность - каждый день чувствовать Создателя и знать, что я живу для него. Это в моей крови, это в крови моих братьев, этим мы живём. Мы с вами разные, но при желании можем понять друг друга. Все люди могут понять друг друга.

Али что-то сказал дервишу, а потом обратился к Айро:

– Я его спросил, если это так, тогда почему люди воюют?

– Потому что люди глупы. Они словно глупые животные, которых всегда нужно сбивать в стадо. Но животное останется животным на всю жизнь, а человек может стать умнее, может стать лучше, когда узнает Бога. Создатель дал нам два пути - путь счастья и путь страдания. Каким пойдёт человек - решать лишь ему! В этом вся тайна его жизни на земле.

– Почему же ты называешь людей глупыми? – Рассердился Айро. – Ты видел наши машины, наше оружие? Разве это придумали и сделали глупые люди? А наши города? Ты бывал в них? Разве их строили глупые люди?

– Я слышал, что ваши земли населяют мудрецы, великие художники и поэты.
– Грустно улыбнулся в ответ дервиш.
– Но скажите мне, если в государстве есть хотя бы один убийца, из-за кошелька перерезавший горло другому человеку, разве можно такое государство назвать достойным и справедливым? Человека не стоит называть разумным, он неразумен! Всю жизнь он мечтает о недостижимом, не ценит того, чем обладает! Получив дар от Создателя, не довольствуется Его благосклонностью, и мечтает о гораздо большем! А когда потеряет то, что имел, он горько сожалеет о потерянном, и мечтает вернуть хотя бы кроху того, что было! Так и проходит вся его жизнь: он ищет в поте лица, обладает в беспокойстве, и теряет в слезах, не зная счастья. Где же его разум?

– Но ведь человек не сам по себе такой, таким его создал бог? – В сомнении возразил Айро.

– Мир внутри нас мы создаём сами, - покачал головой дервиш, - и сами его разрушаем. И поэтому можем спасти сами себя!

В главном зале дворца, под золотыми сводами высоких потолков порхало множество огромных разноцветных бабочек, сквозь плеск водопада слышалась негромкая музыка. Джамалушта лениво пил вино, слушая сидящего перед ним генерала:

– Великий государь, видимо, представляет, сколько он потеряет воинов?

Рапануштра усмехнулся, бросив взгляд на генерала, и процедил сквозь зубы:

– Государь не считает воинов! Создатель заберёт себе столько, сколько ему будет нужно!

Он махнул рукой. Слуги зажгли большое зеркало на стене.

– Что вы знаете о генерале Шумкатра, о его методах ведения войны? – Спросил Рапануштра, подводя генерала к светящемуся на стене экрану.
– Как он обычно предпочитает вести бой?

– Генерал весьма старомоден в своих стратегиях. – Отвечал Рапануштре его собеседник, с помощью кнопок меняя изображения в сияющем на стене зеркале.
– Он обычно применяет классический приём полководцев Аштары - обход тяжёлыми машинами с фланга, и удар виман, но сейчас у него очень мало техники, и в ближайшее время ситуация для него не улучшится. Хотя сейчас он располагает тридцатью орудиями и шестьюстами тысячами солдат, вооружённых пищалями.

Айро проводил дервиша до ворот лагеря. Ему хотелось сделать для него что-то хорошее на прощание, и он, взяв руку дервиша, положил в неё золотую монету:

– Возьми! Куда ты направишься теперь?

– Я буду недалеко! – Улыбнулся дервиш. – Я буду ждать нашей встречи!

– Это вряд ли! – Грустно улыбнулся Айро. – Я солдат, и моя жизнь мне не принадлежит. Прощай! Береги себя, божий человек!

– Я буду молиться за твою жизнь! – Дервиш положил руку на его плечо. – Не бойся ничего!

На главной площади столицы проходила торжественная церемония вступления в войну. Площадь была полна выстроенных квадратами гвардейских частей, одетые в парадную форму по родам войск. Джамалушта в золотых ритуальных доспехах взирал на всё сверху, со своего трона, установленного на выходящем на площадь балконе дворца. Рядом с ним стоял Рапануштра, время от времени он наклонялся к царю и что-то говорил ему, показывая на проходящие по площади полки и военную технику. Под балконом стояла толпа военачальников, придворной свиты, жрецов и гостей в пёстрых дорогих одеждах. Ветер разносил над площадью разноцветный дым, колыхал флаги и штандарты, золотые парадные одежды стоящих на площади командиров, военачальников и солдат-гвардейцев. Военные марши, звучавшие из расставленных громкоговорителей, сменялись один за другим. Через площадь с оружием в руках шли колонны солдат под разными флагами. В одном из полков шёл Айро, сжимая в руках свою пищаль и внимательно слушая чёткий ритм марша! Стиснутый плечами марширующих рядом сослуживцев, он чувствовал, как его сандалии бьют по земле в такт музыке. Его глазами Глеб увидел спину идущего прямо перед ним воина, тоже марширующего в плотной шеренге. Шлем на его голове сотрясался в такт марша, по бритому затылку стекали струйки пота. Дальше, впереди колонны, он видел неспешно шагающего огромного слона, возвышающегося над головами солдат, укрытого ритуальной золотой попоной, с золотой беседкой, возвышающейся на его спине. Слон был раскрашен в цвета богов войны, на его бивни были надеты золотые чехлы, украшенные огромными драгоценными камнями, переливающимися в лучах солнца. В беседке сидели наряженные люди, бросающие во все стороны лепестки цветов.

Над разогретой под жарким солнцем зелёной травой, над колышущимися от лёгкого ветерка цветами неспешно плыли слова молитвы. Дервиш, привычно закрыв глаза, вполголоса читал их одну за другой, сосредоточив свои мысли на одном образе…

В главный зал дворца вошёл дворецкий в золочёных одеждах с посохом, сияющим голубыми и золотыми искрами. Стукнув в пол своим посохом, он, как предписывает дворцовая церемония, нараспев громко обратился к сводам зала:

– О, лучезарный, повелитель вод, земель и небес трёх миров! Князь земель Хоузи просит ваше светлейшество…

В зал стремительно влетел Рапануштра:

– Пошёл отсюда! – Рявкнул он на дворецкого.

Дворецкий невозмутимо поклонился, вновь стукнул в пол своим посохом, и, не нарушая ритуала, почтительно повернувшись, вышел через золотые двери, усыпанные драгоценными камнями.

Джамалушта впился глазами в приближающегося к его ложу Рапануштру, и протянул к нему руки:

– Я так скучал по тебе! Так волновался!

– Я всё приготовил, светлейший! – Сообщил Рапануштра, обнимая царя. – Зрелище будет невероятным! О тебе и твоих сражениях будут петь песни, и слагать легенды во всех трёх мирах! Потомки на века прославят твоё имя!

Перед глазами проносились живые картинки: пёстрые одежды воинов, выстроенных в бесконечные шеренги, множество огромных машин, с грохотом передвигающихся по земле и с рёвом летающих по воздуху. На цветущем холме, возле множества палаток стояло огромное светящееся зеркало на треноге, в котором виднелись выстроенные на равнине войска. Прибор окружала группа придворных, одетых в белые, расшитые золотом и украшенные камнями, одежды. Головы их украшали большие и маленькие золотые головные уборы, указывающие ранг владельца. Генерал, меняя в зеркале разные изображения, объяснял их значение сидящему на троне Джамалуште:

– В центре наступления, великий государь, я поставил семь сотен машин и шесть полков пищальников. Огонь их стволов сожжёт не только вражеские войска, но и землю под их ногами! От твоих врагов ничего не останется, о солнцеликий, даже следов на земле! На левом фланге стоят шесть машин Джамалуштакары, а на правом - пять установок Иссушающих Ветров. И теперь я направлю всю их мощь на армию ваших врагов!

– О, солнцеликий государь! Позвольте мне дать совет! – Раздалось из толпы стоящих рядом военачальников и советников.