Держать удар

— Проанализировав инцидент, я решил уйти со своего поста, и Олимпийский комитет Кореи принял мою отставку, — винится перед камерами Ким. — Чон Ман Лип, вице-президент и генеральный секретарь комитета, заменит меня.

— МИД Южной Кореи принес официальные извинения Новой Зеландии.

— А Штыбу с Цзю наградят? — спросил кто-то из парней, вызвав взрыв хохота, который громким эхом пронесся по коридору нашего уже уснувшего этажа.

Следующий день я провел в гостинице, даже не ездил на бои Казаряна и Цзю. Но они и без меня нокаутировали своих соперников. На следующий день намечен мой второй бой с забмийцем.

— Смотри, не просри — угрюмо буркнул один из наших тренеров — Лавров мне перед боем. — Пока ни одного поражения у нашей сборной.

Нет, ну, нормально? Наезд за наездом! Хорошее такое подбадривание перед поединком. А состязания начались ещё утром, мой бой — в обед, и я сильно не торопился. Зал рядом, нас приводят туда минут за тридцать до боя, чтобы успеть размяться, но не перегореть, ожидая. С завтрака меня неожиданно сорвали в штабно-двухкомнатный номер-люкс. Надо же, наши не поскупились, или подгон от организаторов? Ведь валюты у нашей команды немного. В штабе меня ожидала целая делегация и красноухий Цзю. Его тут без меня ругали? Впрочем, сломленным мой друг не выглядел, а два уверенно выигранных боя на Олимпиаде не сулили никаких неприятностей парню вне ринга.

— Этот, что ли, второй драчун, — сварливо спросил у Копцева какой-то штатский с пузом роженицы на девятом месяце.

— А что не так? — сразу огрызнулся я, усаживаясь на стул.

А что, все же сидят!

— Ты почему без разрешения сел? — удивился толстяк. — Для начала потрудись объяснить своё поведение позавчера.

— Константин Николаевич, кто это? — спросил я, кивая на «беременного».

— Толя, веди себя пристойно. Это Вадим Михайлович, представитель Отдела пропаганды ЦК КПСС, — кашлянул тренер.

Ух ты! Вот оно что! Я понимаю, как нелегко сейчас тренеру. Ведь это большой московский начальник, вполне возможно, фигура поважнее, чем глава нашей делегации. С другой стороны — я со своими связями. Заступаться за меня Копцев не будет, но и наезжать тоже.

— Вадим, раз уж мы на «ты»… у меня бой через два часа, если что есть по сути сказать — слушаю, — я и не подумал встать, а к горлу подкатило бешенство.

— Да что он себе позволяет?! — тихо изумился толстяк.

Эх, побагровел-то как! Как бы удар не хватил мужика. Не следят за своим здоровьем, вон животы поотрастили, а меня потом крайним сделают.

— В самом деле, Вадим Михайлович, я через десять минут его отправлю готовиться к бою. Сами знаете, как нам важно побеждать сейчас, — кашлянул Копцев.

— Ну, я вижу, откуда у вас бардак тут! — прошипел Вадим Михайлович. — Что вы позавчера за драку учудили? Почему били членов корейской делегации?

— По лицу мы их били в основном. В целях самозащиты. А что, надо было стоять и ждать, пока они нас покалечат, и мы не сможем выйти на ринг из-за этого? — стараюсь успокоиться, но получается плохо.

— Всё ясно! Ещё один идиотом прикинулся! Ничего, поставлю сегодня вопрос о вашем поведении ребром на заседании комитета! — пухляш, не прощаясь ни с кем, вышел, хлопнув дверью.

— Ещё один? Первый — это ты, что ли? — обратился я к Цзю.

— Ты, Толя, не нервничай, мы ещё позавчера доложили обо всем в Москву. Претензий к вам нет ни в нашем МОКе, ни в Федерации, ни у корейцев. А с ЦК, думаю, сам разберешься, — утешил Копцев.

После этого утреннего разговора я так в себя и не пришёл, а тут ещё Лавров добавил мне «приятных ощущений». Он был главным тренером до Копцева, когда его год назад неожиданно сменили. Ко мне всегда относился ровно, а тут такой наезд. Да я этого негра порву одной левой!

Но после первого раунда, побывав в нокдауне, я уже не был в этом так уверен. Вернее, сначала я отправил туда своего соперника, весь раунд уверенно ведя в поединке и незадолго до его окончания поймав на противоходе соперника прямым в челюсть. После таких вообще не встают, но мой соперник поднялся! Я радостно бросился его добивать, и сам схлопотал по корпусу! Попытался опытно повиснуть на Димусе, но рефери разобрался в ситуации и начал отчет. Пришлось делать вид, что мне все нипочём, хотя я еле держался на ногах. Если бы не перерыв между раундами, могли бы меня и добить!

— Куда ты с открытым забралом! Толя! Соберись! Дыши, дыши, — наперебой советует мне мой угол.

Вся арена, а это семь тысяч зрителей, бурлит, но за кого болеют — непонятно. Когда я пробил в челюсть замбийца, вроде бы зал орал восторженно, а, значит, моё участие в той драке осталось незамеченным. Ясно, что выносить сор из избы сейчас вообще не в интересах корейцев, будут стараться замять конфликт поскорее. И им повезло, что пока идёт отборка, и нет особого зрительского интереса. Но когда для меня в концовке раунда рефери открыл счет, то тоже были слышны возгласы одобрения. Скорее всего, болеют за красивый бокс. И я полон решимости его им показать. Тем более, за минуты отдыха моя дыхалка полностью восстановилась, и сил у меня опять, как и заметил Ираклий, просто дохренища, словно и не было напряженного первого раунда. Арена, кстати, где проходят поединки боксеров, называется «Студенческая арена Джамсила», и принадлежит она Федерации университетского спорта Кореи. Здесь обычно проводятся студенческие спортивные мероприятия.

Второй раунд показал, что я от нокдауна оправился, а вот мой соперник — нет. Он пропускал удар за ударом, но держался, изумляя не только зрителей, но и меня. Ещё и смог разбить мне нос. Не кулаком, правда, а головой, за что и получил справедливое предупреждение от рефери. А меня чуть не снял с боя местный врач! Дядя Миша спас — воткнул две затычки в нос, и кровь перестала капать.

— Не затягивай, а то и в самом деле снимут с боя из-за травмы, — шепнул он мне.

И сразу же в начале третьего раунда я наконец нокаутировал своего, казалось бы, железного соперника. Скупые похвалы тренеров показали, что они ещё не определились, как со мной себя вести. Да плевать!

— Анатолий, с Геннадием Юрьевичем едешь сейчас в Пусан, вас на «Михаиле Шолохове» ждут, — не глядя мне в глаза, произнес Копцев.

— Что, без обеда даже? — удивился наш тренер Машьянов, которого отправляли вместе со мной.

— Гена, ты хоть не начинай! — психанул Копцев.

Я так понял, меня на ковер вызывают из-за утренней нашей стычки с тем пузаном. Зашибись! Делать им нечего, что ли?

Глава 11

Глава 11

То, что меня везут на расправу, ну, или, если повезет, сначала на судилище, стало понятно по компании, с которой я еду — массажист, дядя Миша и Цзю. Все недавние драчуны. Из всей этой троицы, едущей на микроавтобусе в Пусан, лишь Цзю был беззаботен и весел. Мужики же сидели грустные. Машьянов едет отдельно на пузатом корейском авто.

В городе, куда мы направляемся, проводятся соревнования по водным видам спорта, и в порту стоит наш теплоход — «Михаил Шолохов». Я лично всю дорогу спокойно спал, радуясь возможности лишние несколько часов отдохнуть. Расстояние между городами в четыреста километров мы проехали за четыре часа с небольшим и в три часа дня были уже в порту.

— Чего, нас за ту драку будут ругать? — уже в Пусане озаботился-таки своей дальнейшей судьбой Костя.

— Не боись, не сожрут же нас, у тебя вообще бой завтра важный. С этим твоим немцем. О нём думай, — осадил я друга.