Держать удар
Шрифт:
— Штыба, бей! Что ты с ним, как с девочкой, заигрываешь?
Нет, ты посмотри, какой злопамятный! Нарочно действую осторожно, работая на средних дистанциях. Финн тоже в драку не лезет, и наш бой скучен.
— Молодец! Наконец-то, Толя, ты в боксера вырос — уже не лезешь с шашкой наголо! С холодной головой работаешь. Так, глядишь, и олимпийским чемпионом станешь! — неожиданно похвалил меня Копцев в перерыве. — Раунд твой!
Как он это определил? Ну ладно, второй раунд до середины отработаю спокойно, потом взвинчу темп. Нет у меня уверенности в своем преимуществе. Но финн всё испортил! Ввязавшись в ближний бой, получил от меня по корпусу на отходе и… не встал. Нокаут! Неожиданный подарок от соперника. Цзю, оравший мне в данный момент: — «Пучеглазый бьёт как девка!», даже заглох. Тренер был доволен, я доволен, Цзю «отомстил» мне. Всем хорошо, кроме нашего чеченца Рамзана Себиева — тот проиграл
Вечером на ужине нашёл Юну и рассказал её про дверь. Та испуганно принялась извиняться, но я заверил девушку, что ничего полиции о ней не рассказал. Лишь попросил сообщить об этом случае маме, и вообще не выходить замуж за такого психа.
Бой Артемьева в одной четвертой финала двадцать седьмого сентября я запомню надолго — такого я не видел в боксе, хотя после избиения судьи вообще чем-то трудно удивить, но местным судьям это удалось! Вернее, не только судьям.
К бою против Александра Христова в весе до 54 кг Витька подошел в отличной форме! Артемьев уже выиграл три боя досрочно, и был, что называется, на ходу. Поэтому болгары так сильно волновались, нездоровая суета перед боем была заметна в их углу. Серьёзный чиновник от Федерации бокса, болгарин Эмил Жечев, даже беседовал с рефери. Какого черта?!
— Витьку сливать будут, — шепнул я Машьянову, нашему тренеру в красном углу.
Он, кстати, Витькин тренер и вне Олимпиады.
— Поставил ему задачу, сразу отправить Христова в нокаут, — также шёпотом ответил Геннадий Юрьевич.
Но судья на ринге не дал исполниться этому плану. Рефери стал усиленно делать замечания Артемьеву за якобы удары открытой перчаткой. Хотя они были нормальные — длинные, классические. Витька только делал замах, а судья уже кричал: — «Стоп».
Прямо в первом раунде Артемьев хорошо попал правой боковой через руку, этакой «корягой», грубо говоря. У Христова загуляли ноги, наш соперник оказался в стоячем нокдауне, но судья не стал считать. Этот красавец в бабочке просто остановил бой и усиленно тянул время, чтобы болгарин восстановился. Держал его за руку, а Артемьева раз десять отправлял в нейтральный угол. Витька был злой, но послушался — отошел и облокотился на подушку рукой, а это, хоть и против правил, но не так существенно. Однако и здесь получил замечание. Смех! Есть такие уловки у арбитров, когда им надо потянуть время. Судью, уверен, основательно зарядили, чтобы не дать Виктору нокаутировать болгарина. И он со своей задачей прекрасно справился.
И вот прозвучал гонг, бой закончился, я от волнения пролез даже к нашему углу, чтобы подслушать разговоры тренеров. Издалека наблюдаем, как главный судья раскладывает записки. Одну карточку в левую сторону, другую в правую. Если, например, выигрывает синий, значит, вправо. Побеждает красный угол, значит, все записки влево кладутся. И тут получилось так, что в сторону нашего красного угла главный судья положил три записки, а в правую сторону — две. Наши мужики-тренеры заулыбались — бой выигран!
Но дальше началось что-то невероятное. Вмешался председатель судейской коллегии — один из самых влиятельных людей в олимпийском движении, вице-президент Европейской ассоциации любительского бокса этот самый болгарин Эмиль Жечев, решив, очевидно, помочь своему соотечественнику. Жечев приказал прибегнуть к помощи жюри, которое сидит отдельно и ведет свои записи. И там оказалось, что Артемьев победил! Опять на одну записку в его сторону было больше. Тут у всех на глазах этого честного представителя жюри подозвали к руководству и долго обрабатывали. Что бедолаге оставалось делать? Трясущимися руками он что-то прокарябал в своей карточке и переложил листочек в сторону болгарина. Я не мог в эти минуты смотреть на своего друга. Что делать? Ругаться? Драться с обидчиками? Подавать официальный протест? Точно!
— Каждый протест стоит денег. Нам потом по шапке за разбазаривание валюты настучат, — отвернул от меня лицо Копцев.
Вообще, такие жалобы в Сеуле можно было подавать хоть каждый день — это факт. Но меня понесло!
— Константин Николаевич, я отдам из своих суточных, прямо сейчас! Но если вы не подадите протест, я и Власова подключу и Горбачева, но жизни вам не дам!
— Ты оборзел, Штыба? — опешил главный тренер.
— А вы ещё и коммунист! Прощайтесь с партбилетом, — шиплю тренеру, чтобы никто не слышал. — У нашей сборной прямо сейчас отняли как минимум бронзу!
— Чёрт с тобой! — плюнул слюной Копцев и решительно отправился к столику жюри.
Глава 13
Глава 13
Пока Копцев решал проблему, ко мне подошёл Артемьев.
— Да без толку это, не изменят решения, —
высказал свое мнение он.— Даже если протест отклонят, гарантирую — мы подадим апелляцию в МОК, я тебе обещаю.
Уже проиграл Сашка Махмутов, причем абсолютно по делу со счётом 5–0, выиграли свои бои Скрябин, Шанавазов и Яновский, завоевав минимум бронзовые медали, а решения по апелляции всё не было. Копцев ходил мрачный и злой. Как он орал на болгарского функционера, это надо было видеть! Я думал, он его уроет прямо в судейской ложе. Жечев даже прятался от разгневанного русского. Оп-па! Что-то происходит! Опять подозвали этого несчастного члена жюри. Я быстро иду наперерез дядьке и замечаю бейджик на груди — мужик судя по табличке француз. Решение пришло молниеносно.
— Но пасаран, мсье! — хватаю за руку дядьку, у которого вид побитой собаки.
И вижу, мои слова зашли прямо в цель! Спина мужика выпрямилась, рот скривился в злобной ухмылке, глаза прояснились и, вырвав руку, тот отправился на судилище. Дальнейшего я уже не видел — ко мне подскочили охранники и попытались заломать. Ничего, конечно, у них не вышло — наш тренерский штаб отбил попытку захвата, а Лавров матом отругал меня, чтобы я не лез, куда не надо. Вообще — да, он прав. Я же не знаю, как именно этот француз относится к лозунгу испанских антифашистов. Пока меня ругали, решение было принято, и, судя по недовольной физиономии Жечева, оно было в нашу пользу! Французский член жюри стоял рядом, и его вид выражал готовность воевать со всем светом!
— Ты чего такое ему сказал? — шепотом спросил меня Борис Лагутин.
Наш прославленный двукратный олимпийский чемпион был не в тренерском штабе, но аккредитацию имел. Вроде как журналиста.
— «Но пасаран» сказал. Почему-то эти слова на него подействовали круто, похоже, дядьку уже достала эта ситуация, — признался как на духу я.
— Дамы и господа!… — раздался голос диктора, и уже через полминуты мы поздравляли Витьку с медалью!
Остался последний бой — Цзю дрался с египетским боксером. Настрой у друга был такой, что в полуфинал Костян вышел за тридцать секунд. Один из самых быстрых нокаутов на этих играх! Итого пять медалей минимум у сборной уже есть! И завтра еще будут бои. Я и Зайцев с американцами деремся, Мирошниченко — с корейцем, что опасно, в первую очередь из-за возможного предвзятого судейства. Да и у меня соперник серьезный, а уж у Зайцева — и говорить нечего! Рой Джонс — будущая легенда профессионального бокса и один из самых любимых моих боксеров. Шансов у Евгения ноль, на мой взгляд. Но пока об этом не думаем. Сборная празднует первые медали! А тем временем легкоатлет Бен Джонсон, выигравший стометровку в финале, пару дней назад оказался пойманным на допинге! И наши тренеры обсуждали между собой, что, скорее всего, парня дисквалифицируют.
— Сколько я должен? — улучив момент, спросил у Копцева.
— Иди уже! Должен! Пугать он меня вздумал! Вернули нам деньги. Но если не выиграешь, поставлю тебя в спарринг с Мирошниченко! — пригрозил тот.
Тоже не испугался. Сашка — добряк, сильно меня бить бы не стал. Единственным моментом, омрачившим этот день для меня, был визит толстяка Вадима Михайловича. Но он долго с нами не праздновал, заставил прослушать прямую трансляцию речи Шеварднадзе в ООН и свалил. Ничего толкового грузинский предатель партии не сказал. Перестройка, мышление… Да мы и не слушали его.
А вечером у меня опять гостья! Госпожа Ким-старшая. Видно, дочка рассказала про проделки с моей дверью её будущего зятя. Ну, а кому это ещё могло быть надо?
— Мы разорвали помолвку, больше у него не должно быть причин вас трогать. Но не ходите нигде один, я вас прошу.
Черт, а красивая мама у Юны. Но на контакт не идёт. Водки ей попробовал предложить, та только посмеялась надо мной.
Утром в автобусе по пути в спортзал слушаем новости Олимпиады. Всё верно, самый громкий скандал с Беном Джонсоном завершился закономерной дисквалификацией спортсмена. Мой поединок среди наших трех боев — последний. Первым на ринг вышел Зайцев, и его гениальный Рой Джонс разделал как бог черепаху. Потом Мирошниченко победил корейца, и лишь в районе обеда состоялся мой выход против американца Кеннета Гулда. Об этом боксёре знаю только то, что он меня на год старше и на пятнадцать сантиметров ниже! Вот такой вот коренастый соперник. И на первых же секундах боя я оказался в нокдауне. Кеннет попер на меня как бешеный бык. Парень и так намного ниже меня, а тут ещё нагнулся, словно реально решил забодать. Не бить же мне его по макушке! Я сделал пару шагов назад, разрывая дистанцию, невыгодную мне, и хотел отойти влево, но запнулся о ногу бычка, который не хотел отпускать цель. Короче, как в том мультике — «я не упал, шеф, меня уронили». Но судья открыл счет. Вскочил на ноги я моментально, рефери и «раз» не успел сказать.