Держать удар

А всего-то неделю учу её разным словам. Ну и, надеюсь, после той драки запомнятся ещё и наши маты. Нет, работы по просвещению местных предстоит много, да и не бесплатно учит наш язык кореянка Юна Ким. Кормлю её каракумом и пастилой, за которые она, кажется, теперь на всё готова. Ничё, мы еще долго тут будем, может, у нас чего и сладится. Запасы пастилы ещё есть, а на дне чемодана, вернее, в холодильнике, невиданная для этих мест сладость — шоколадная колбаса. Сам в Хабаровске сделал из печенья, шоколада, какао, сгущённого молока и орешек.

Пока я мечтал о Юне, Костя успешно долбил Цюлова, который такого психоза и напора в третьем раунде от него и не ожидал. Андреас уже пропустил парочку ударов, но не сломлен. Самое время подбодрить друга:

— Как девочка гладишь! Цзю бьёт как баба! — кричу на пределе своих сил.

Цзю вместо передышки идёт в ближний бой, кажется, получает пару ударов, но роняет немца на пол. Нокаут! Ору восторженно и прыгаю на месте как кенгуру. Седоватый кореец, видя мои беснования, отодвинулся от меня подальше.

Глава 12

Глава 12

— Это был эпический бой! Мой друг врывается в элиту мирового бокса! — доверительно рассказываю седовласому.

Видя, что русский тут пока не все знают, перехожу на английский.

— У вас отличное произношение, — удивился тоже на хорошем английском сосед и представился: — депутат парламента от Тхониль минчжудан, Чон У Гю.

— Анатолий Штыба, будущий олимпийский чемпион по боксу!

Дядька смеётся, а я решаю похулиганить, назвав единственно знакомое мне корейское имя, которое, впрочем, вспомнил недавно и то из-за виденного в далеком будущем фильма:

— Как дела у Но Му Хёна?

Вместо улыбки и нейтрального ответа типа «все хорошо», неожиданно получаю внимательный, почти враждебный, взгляд и чертыхаюсь про себя. Действительно, откуда я могу знать будущего президента Кореи, да ещё в данный момент и депутата-оппозиционера? А не из КГБ ли я?

— Я писал доклад по вашей стране, — поспешно вру и вижу, что дядька отмякает.

Вовремя начался следующий бой. Там наш Яновский уверенно победил соперника, как и несколько позже это сделал Шанавазов.

— Я специально тебя злил! — поздравляю уже в раздевалке Костю.

— Да, я догадался уже, хорошо, что зрители не поняли, что ты кричал, расист недоделанный. Тарамова жалко.

Русика утешают все. Конечно, это спорт и выигрывать постоянно и везде ни одна страна не сможет, и потери в составе ожидаемы, но Руслан хорошо подготовлен, и если бы не неудачная сетка…

Завтра бой у меня и у Артемьева. Ну, ещё у Казаряна, Зайцева и Мирошниченко и Себиева. Ничего не помню про их успехи на этой Олимпиаде, зато, услышав имя следующего Костиного соперника, у меня в памяти всплыла забавная история. Моххамед Хегази — довольно известный египетский боксер, имеет именитого тёзку-соотечественника, который вскоре сменит религию с ислама на христианство, что будет грозить ему смертной казнью! Помню читал, что после этого случая отец египтянина грозился, как истинный мусульманин, лично убить сына, а сын, как истинный христианин, папу простил. Забавные выверты памяти.

А вечером меня посетила гостья — молодая красивая дама невысокого роста. На ней было длинное синее платье с пояском на узкой талии, шляпка, а на ногах туфельки в тон платью.

Впрочем, «молодая» — понятие в отношении к корейским женщинам относительное. Моей гостье могло быть и двадцать пять и, прости господи, полтинник. Вид у дамочки был рассерженный, и что-то подсказывало мне, что наше общение не будет простым. Все же согласие на вход в свой номер я дал. Когда меня пугали бури?

— Ситдаум, плиз, — нарочно коверкая слова, предлагаю я гостье.

— Вижу, вы имеете привычку к ухаживанию за дамами, — ответила та тоже на языке Шекспира.

— Хотите сказать, ваши мужчины не замечают вашей красоты? — вернул комплимент я.

— Я вдова, к сожалению, но пришла я не за красивыми словами. Мне важно знать, что у вас с моей дочерью?

— Я? А вы не ошиблись номером? Русо туристо — облико морале!

— Вы Толья? А я мама Юны, — наконец прояснила ситуацию дама.

— Быть не может! Вы её сестра, наверное? — кобелизм в себе мне ещё изживать и изживать.

Кореянка улыбнулась, дав понять, что ещё один комплимент услышан и рассказала историю своей дочки. Корейцы-парни, как правило, боятся знакомиться со своими сверстницами, и причина, по которой ещё не выродилась нация — это свахи и сводни. Причём если у нас эти слова имеют негативный оттенок, то в Корее это уважаемая профессия. Вдобавок сводничеством могут заняться не только профессионалы, а и коллеги по работе, начальство и прочие. Так что ничего необычного в том, что у Юны есть официальный жених, не было. Хотя она его видела раз пять всего. Но тот, хоть и жених только, ревновать уже ревнует. Поскольку, как я говорил, корейцы девок боятся, то жених этот иногда наблюдал издалека за Юной, которая работала в ресторане. Вернее, подрабатывала, Юна — студентка. Видел он, и как я учил девушку языку, кормя ту сладостями.

— У меня нет никаких дурных намерений, — отмазываюсь я, ибо официанточка мне приглянулась скорее всего своей необычностью.

— А вы ей понравились, а то, что ей сделал выговор будущий муж — нет. Они поссорились, и теперь вы можете пострадать. Его родители — влиятельные люди в Корее.

— Я не думаю, что мне что-то угрожает, вон какие парни нас охраняют, — я кивнул на окно, из которого были видны вход в гостиницу и парочка автоматчиков, патрулирующих деревню. — Да и не увезу же я вашу Юну в СССР!

— Он очень расстроен, и деньги у него есть, — предупредила напоследок гостья.

Думаю, она приходила больше просто посмотреть на меня, чем предупредить об опасности. Но думал я так зря.

Стук в дверь ранним утром разбудил меня, и я, накинув шорты и майку и открыв дверь, увидел за ней целую делегацию — портье, седую дамочку и парочку полицейских. И моя дверь испачкана кровью! Настроение моментально ухудшилось, а тут вдобавок подошел Копцев с ещё одним полицейским. И меня начали пытать на предмет того, кто бы это мог сделать. «Черт, мне надо было фото жениха-психа попросить,» — запоздало сожалею я.

Юну я не сдал. Это точно аукнется против меня, хотя я ни в чем и не виноват, но обязательно обвинят — мол, зачем общался с иностранкой, и почему угрожали, были поводы? Доказывай потом, что ты не верблюд. Не знаю — и всё тут. А вообще, скорее всего хотят выбить меня из колеи перед боем. К счастью, Копцев тут же вспомнил, что он мой тренер, а не детектив. Пусть хулигана ищут те, кому положено, а мне положен легкий завтрак, разминка и бой с финном!

Турнирный день начался с победы Артемьева и поражения Казаряна, которое я, впрочем, не видел, так как уже разминался. Мой же бой начался… нет, не с разведки, а с истошных криков друга-корейца: