Держава. Власть в истории России

В Москве и Пскове началось восстание. Вооруженные горожане ворвались в Кремль, перепуганный молодой садист с трудом сбежал в подмосковное село Воробьево. Разъяренная толпа двинулась и туда и ее появление повергло царя в ужас. Бояре с трудом успокоили горожан и подавили восстание. Очевидно они не предвидели, что скоро начнутся массовые боярские казни. Гвардия Ивана III Великого сошла с исторической сцены, внуки сподвижников государя не смогли подняться до уровня своих дедов. До программы репрессий против боярства был один шаг и Иван IV не застоялся на месте. Из бояр его действия поддержал только член Боярской думы А.Д. Басманов, помощником которого был А. Вяземский. Холуи царя предложили ему создать особый отряд дворцовой охраны.

В декабре 1564 года Иван забрал у московских церквей самые почитаемые иконы и на сотнях нагруженных подвод с государственной казной уехал в Александрову слободу. Оттуда царь потребовал у Боярской думы чрезвычайных полномочий и получил. Дети великих отцов ответили Ивану покорным согласием, попутно «сдав» покорителя Казани А. Горбатого – лидера Боярской думы.

В феврале 1565 года был обнародован указ об опричнине, по которому территория страны подлежала разделу на две части – опричнину, своеобразный государев «удел», в котором царь стал полным властелином и хозяином, и земщину, остальную часть страны, управлявшуюся Боярской думой. Царь забрал в опричнину лучшие земли. Началось переселение населения из одной части государства в другую, что изменило русский национальный характер – как можно строить свою жизнь и род, сажать сады, осваивать пашню, строить дом, зная, что очередной маньяк на троне прикажет из Коломны переехать в Вологду, зимой, в мороз, погубив половину семьи, оставляя за собой могилы прадедов.

Неограниченные полномочия позволяли царю права без совета с думой подвергать опалам и казням всех, кого он считал нужным, «с отбором на государя» их казны и земель. Для реализации задач по разгрому государства был создан особый корпус опричников, ставший личной гвардией царя. Опричное войско с 1000 разрослось до 6000 убийц. В опричнину принимали лишь тех, кто не имея родственных или дружеских связей с земскими людьми. Опричник давал клятву, что впредь он не будет вступать ни в какие связи с земщиной. Для опричников вводились особые «знаки различия» – голова и метла. В состав опричников нередко входили представители знатных княжеско-боярских родов. Однако, опричный двор был, конечно, более худородным по составу, чем земский двор, а на закате опричнины худородные провинциалы доминировали в опричном руководстве. Руководители опричнины составили опричный двор и опричную думу, структуры которых совпадали со структурой доопричных Государева двора и Боярской думы. Опричные приказы существовали параллельно с земскими. Первоначально – «для обеспечения хозяйственных потребностей» – в опричнину были включены богатые города и уезды – Двина, Каргополь, Вологда, Белоозеро, Великий Устюг, Старая Русса, Галич, Подмосковье и часть Москвы. На опричных землях земские бояре и дворяне выводились со своих вотчин и поместий. Для содержания опричнины с земщины взяли 10 000 рублей.

Столицей опричнины стала Александрова слобода. В.О. Ключевский писал:

«Среди глухих лесов возникла новая резиденция – опричная столица с дворцом, окруженным рвом и валом, со сторожевыми заставами на дорогах. В этой берлоге царь устроил дикую пародию монастыря, подобрал три сотни самых отъявленных опричников, которые составили «братию», сам принял звание игумена, покрыл этих штатных разбойников монашескими скуфейками, черными рясами, сочинил для них общежительный устав, сам с царевичами по утрам лазил на колокольню звонить к заутрене, в церкви читал и пел на клиросе и клал такие земные поклоны, что со лба его не сходили кровоподтеки. После обедни за трапезой, когда веселая братия объедалась и опивалась, царь за аналоем читал поучения отцов церкви о посте и воздержании, потом одиноко обедал сам, после обеда любил говорить о законе, дремал или шел в застенок присутствовать при пытке». Опричник ездил весь в черном с головы до ног, на вороном коне в черной сбруе, потому современники прозвали опричнину «тьмой кромешной».

Л.Н. Гумилев анализировал поведение Ивана IV: «Царь и его опричники были абсолютно уверены в благости своих чудовищных злодеяний. Сначала Иван, убивая тело, стремился также «убить душу» – тела рассекали на мелкие части, а в русском простонародном православии существовало и до сих пор существует предубеждение, что «без тела» покойник не может предстать на Страшном суде. Потом царь стал заносить имена своих жертв в синодик, служил по ним панихиды и искренне считал свое покаяние совершенно достаточным для образцового православного христианина. Более того, Грозный создал совершенно особую концепцию царской власти. Он полагал царское величие равным Божьему и потому лишил подданных права как-либо обсуждать его поступки.

Добро и зло меняется местами. Старинное русское слово «опричь», то есть «кроме», дало современникам повод называть соратников Грозного кромешниками. Ад – «тьма кромешная», «небытие», самая суть зла. Значит, кромешники – это люди, одержимые ненавистью к миру, слуги абсолютного зла. Наши предки хорошо умели осмысливать суть вещей».

Иван IV казнил всех, кто ему возражал, доказательно противоречил, был уважаем в народе, был талантливее его. Боярам и их малолетним детям рубили голову и привозили их Ивану, сажали на кол, ссылали сотнями. Земли опальных бояр царь присваивал. Возможно, это и было главной целью опричнины. Княжеское землевладение было уничтожено, боярская «оппозиция» царю-маньяку подавлена. Только по инсценированному делу брата царя Владимира Старицкого опричники казнили более 3000 невиновных.

Митрополит Филипп попытался остановить террор, и после долгого разговора с царем наедине на проповеди в кремлевском Успенском соборе лишил Ивана благословения и говорил о необходимости упразднить опричнину. Митрополита поддержало большое количество народа. Царь объявил всем: «Я был слишком мягок к вам, но теперь вы завоете». Престиж царя в народе упал «ниже плинтуса» и Иван опять начал резню. Окружение Филиппа на глазах всей Москвы забили палицами, царю каждый день несли доклады – «отделано… человек». Людей казнили без следствия и суда, для наиболее знатных проводили фикцию суда, на телах убитых в Москве опричники оставляли записки. Филиппу царь прислал голову его брата. Историк Р.Г. Скрынников писал:

«Филиппа судили в присутствии Боярской думы и высшего духовенства. На соборном суде главным свидетелем обвинения выступил Соловецкий игумен Панасий, бывший ученик Филиппа, которому за предательство обещали епископский сан. Филипп отверг все обвинения и попытался прекратить судебное разбирательство, объявив о том, что слагает с себя сан по своей воле. Но царь отказался признать отречение Колычева. Он не забыл пережитого унижения и желал скомпрометировать опального главу церкви в глазах народа.

Филипп принужден был служить службу после того, как соборный суд вынес ему обвинительный приговор. В середине службы в Успенский собор ворвались опричники. При общем замешательстве Басманов огласил соборный приговор, порочивший митрополита. С Колычева содрали клобук и мантию, бросили его в простые сани и увезли в Богоявленский монастырь.

Смолкли голоса недовольных в земщине. На страну опустилась мгла».

Со времени Ивана III, собиравшего все документы в удельных княжествах, все архивы хранились в Кремле – в больших деревянных ящиках с большими свитками-столбцами внутри. Архивы располагались в подземных каменных подвалах, защищенных от пожаров – Москва часто горела. При Иване IV архивы исчезли. Царь лично исправлял официальную летописную историю своего правления. Ему это не помогло – рукописи не горят. Наступала пора платить по счетам.

В Московском царстве началось «великое разорение». Упадок экономики, сельского хозяйства, голод, чума в 30 городах привели к гибели сотен тысяч людей. Некоторые историки пишут, что Иван IV казнил меньше людей, чем было убито во Франции в Варфоломеевскую ночь, забывая добавить к казненным заваленную трупами Россию. Крестьяне массами бежали в «дикое поле» – необжитые окраины государства.

Опричники резали, убивали, грабили страну, не делая исключение даже для монастырей. В 1571 году войска крымского хана без особых проблем подошли к Москве и сожгли столицу царства. Перепуганный царь, убежавший в Ростов, предложил татарам Астрахань. Поддержанное турками Крымское ханство решило ликвидировать власть царя-убийцы и подчинить себе все Русское государство. Только возможная гибель государства смогла остановить опричный террор.

Народ считал опричников страшнее татар. Все суды государства получили распоряжение Ивана IV: «Судите праведно, наши виноваты не были бы». Опричники отнимали земли и имущество, делали что хотели, процветали политические доносы – изветы, подметные доносы без подписи. Кровавые погромы и убийства беззащитных людей были возведены в ранг государственной политики. Сам царь плясал под псалмы, казнил казанских мусульман, не принявших православие, после взятия Полоцка утопил всех местных евреев. Р.Г. Скрынников писал, что Иван IV лично душил своих незаконнорожденных детей. Его казна, которую он постоянно таскал за собой, занимала 450 подвод. Сожжение Москвы привело его в ярость. На следующий, 1572 год, Крымская орда пошла на Москву с целью захвата Московского царства. Решалась судьба страны и в битве при Молодях земские войска под руководством И. Воротынского и Д. Хворостинина полностью разгромили татар. Сам крымский хан с небольшой свитой еле ушел за Перекоп. Слава победителей была велика, ими восхищалась вся Русская земля. Чуть позже за это Иван IV уничтожил спасителя государства И. Воротынского.