Держи крепче

— А как иначе? — он начал жонглировать пачками чипсов. — Жизнь слишком сложная штука, чтобы воспринимать её серьёзно! Это я только что придумал. Надо записать.

— Перестань, Казума, — Юкино попыталась выглядеть строго, но губы предательски дрогнули. — Мы вообще-то за вином пришли.

— А ещё нам нужны шоколадки, — заявил он. — Много шоколадок. Это же базовая терапия разбитого сердца: вино, шоколад и один невероятно успешный специалист в отношениях. Тот, у которого их нет, но лучше всех разбирается.

— Ты, что ли? — хмыкнула Юкино.

— Не. Я про тебя, — подмигнул Казума. Затем он внезапно стал серьёзнее, глядя на Харуку. — Иногда самые большие разочарования приводят нас к чему-то важному, Сато-сан. Нам просто нужно верить, что всё будет хорошо.

Харука посмотрела на него с удивлением:

— Говоришь так, будто сам это пережил.

— Я? Не. Прочитал пару философских манг, — он тут же вернулся к привычному шутливому тону. — А теперь давайте выбирать самое важное — закуски к вину! Ведь как говорится в одной древней мудрости, нельзя грустить на голодный желудок!

…

Когда они вернулись, в прихожей Юкино вдруг остановилась и принюхалась:

— Странно… Откуда такой запах духов?

Казума почувствовал, как по спине пробежал холодок:

— И правда! — он демонстративно зажал нос. — Ну вы и надушились, девчонки!

— Мы? — Харука удивлённо приподняла бровь. — Но я не…

— В общем! — поспешно перебил её Казума. — Я пойду к себе, продолжу своё благородное дело затворничества. Если что понадобится — НЕ ЗОВИТЕ, потому что я буду в наушниках. СПАТЬ.

— Ты разве не выпьешь с нами? — Харука посмотрела на него со странной надеждой в глазах.

Казума замер на первой ступеньке лестницы. На секунду ему даже стало стыдно — ведь Харука действительно нуждалась в поддержке. Но мысль о том, КТО ждёт его наверху, перевесила все сомнения.

— Слушайте, — он обернулся, стараясь говорить искренне, — вам лучше поговорить о своём, о женском. Без меня. Потому что, честно говоря, я в этих делах разбираюсь примерно как рыба в квантовой физике. Ещё и советов каких-нибудь надаю — только хуже сделаю.

И улыбнулся Харуке:

— Всё наладится, Сато-сан. Ссоры — это нормально. Даже у героев романтических манг бывают трудные времена.

Юкино смотрела на него с подозрением:

— Что-то ты слишком добрый сегодня. И мудрый. Это не заразно?

— Побочный эффект от чтения серьёзной литературы! — он отсалютовал и начал подниматься по лестнице. — Приятного вечера, дамы! И да прибудет с вами сила винишка!

Казума открыл дверь и проскользнул внутрь, готовясь к любым неожиданностям. Но Рин уже сидела на его кровати, листая мангу. На сердце отлегло.

— Я принёс провизию! — прошептал он, показывая пакет. — Правда, большую часть пришлось оставить девчонкам, но нам тоже досталось немного шоколада и…

— Ты такой заботливый, — она улыбнулась, откладывая чтиво. — Особенно с Харукой.

— А, ты слышала? — он смутился. — Просто… она хорошая девчонка. Заслуживает лучшего, чем…

— Чем парень, который не ценит её чувства? — Рин закончила за него.

— Именно! — Казума плюхнулся рядом. — Кстати, вспомнил ту глупость с признанием ей. Ты же в курсе, что это было не по правде?

— В курсе. Твои одноклассницы те ещё болтушки, — улыбнулась Рин. — Но, что насчёт той розоволосой милашки?

— Мияко? Скажем так, она пыталась подбодрить меня ещё в тот вечер, когда я приходил к тебе домой.

— Понятненько, — немного смутилась она.

— Я захватил вино, — вынул он из пакета бутылку красного.

— Ты точно что-то задумал, — лукаво прищурилась Рин.

В комнате было темно — только лунный свет струился через окно, создавая романтичную атмосферу. Казума и Рин сидели на кровати, передавая друг другу бутылку вина. Получилось почти комично — пить прямо из горлышка, как подростки, хотя одна из них учительница, а второй… второй просто впервые чувствовал себя по-настоящему счастливым.

— Знаешь, — прошептала Рин, глядя на луну, — до сих пор не верю, что сейчас здесь. С тобой. Пью вино и чувствую себя такой живой.

— Самый счастливый вечер в моей жизни, — Казума улыбнулся, глядя на неё.

В лунном свете она казалась почти нереальной — растрёпанные волосы, блеск в глазах, лёгкий румянец на щеках. Совсем не похожа на строгую учительницу биологии.

— Расскажи мне что-нибудь, — попросила она, придвигаясь ближе. — Что-нибудь настоящее. Не про аниме или мангу. Про себя.

— Я… — он замялся. — Сейчас я боюсь проснуться. Боюсь, что это всё сон. Что завтра приду в школу, а ты снова будешь просто Накамура-сенсей, и всё это окажется просто красивой фантазией одинокого хикки.

Рин взяла его за руку:

— А я боюсь, что не смогу больше притворяться. Что когда ты войдёшь в класс, я забуду все свои лекции, потому что буду помнить только эту ночь. Твою улыбку. Твои глаза. Это вино. Эту луну.

— Мы ведь ужасно рискуем, да? — прошептал он.

— Ужасно, — согласилась она. — Но… Я почему-то совсем не боюсь.

Они сидели в тишине, держась за руки, и луна освещала их лица, делая этот момент похожим на кадр из самого красивого фильма о любви. И их губы встретились в медленном, чувственном поцелуе. В нём не было той отчаянной спешки, что раньше — только нежность и тепло. Рин обвила руками его шею, и они мягко опустились на кровать.

Казума осторожно гладил её волосы, наслаждаясь их шелковистостью. Каждое прикосновение было как маленькое откровение. Рин прижалась ближе, оставляя дорожку лёгких поцелуев на его шее, и по телу пробежала дрожь.

— Рин… — выдохнул он.

Она закусила губу:

— Прости…

— Не вздумай останавливаться… мне слишком хорошо, — прошептал краснючий Казума.

Вино туманило разум, делая всё происходящее похожим на прекрасный сон. Её руки скользнули под его футболку, и от этого прикосновения перехватило дыхание. Он притянул её для нового поцелуя, более глубокого, более требовательного. Её тихий стон отозвался во всём теле. Платье Рин задралось, обнажая стройные ноги, и Казума на мгновение потерял способность дышать. Всё было как в тумане — жар их тел, сбившееся дыхание, прикосновения, от которых кругом голова. Он уже смело провёл рукой между её бёдер, к самому сокровенному. Рин выгнулась навстречу его осторожным ласкам, и этот жест был полон такого доверия, что у него защемило сердце.