Держи меня за руку / DMZR

Я: «Почему ты меня об этом спрашиваешь? Разве я могу запретить?».

Дима: «Не знаю, просто спросил. А вдруг тебе это неприятно?»

Я: «Как ты можешь в меня влюбиться? Ты же совсем меня не знаешь?».

Дима: «А для этого не надо знать человека, достаточно один раз увидеть, я уверен, что не разочаруюсь».

Я: «Ты такой уверенный, я не такая. Ты мне тоже понравился, но не придумывай, может, ты мне не понравишься вживую».

Дима: «Всё может быть, не исключаю этого».

Я: «А у тебя есть девушка?».

Дима: «Была, до больницы».

Я: «Прости, я не хотела».

Дима: «Ты не виновата, она тоже. У нас и так не особо ладилось».

Я: «А у меня ещё не было парня».

Я покраснела, но было уже поздно, сообщение я отправила. Стала быстро набирать оправдательный текст, как-то глупо пошутить, но буквы разъезжались перед глазами, ничего почти не видела, поэтому отложила планшет и легла, мучительно переживая свою глупость. Дима ответил, я не сразу решилась прочитать, не знаю, чего, но чего-то боялась.

Дима: «О, так я первый в очереди! Шутка))))))».

Я: «Я тебя записала, не переживай!».

Сколько уже дней прошло, как мы начали общаться, недель, может месяц. Не знаю, время потеряло для меня ценность, и я принципиально не смотрю в календарь, часы начнут отбивать моё время тогда, когда я выйду отсюда, когда меня освободят, вырвут из томительного плена молчаливого холодного пламени, сжигавшего изнутри. Я не отправила ему свои записи, побоялась, решила показать на свободе, чтобы вместе почитать, посмеяться над моей наивностью, не вовремя повзрослевшего подростка. Перечитываю, критикую, хочу подправить, переписать и бью себя по рукам, мне кажется, я об этом уже писала, вот, уже начинаю повторяться.

Оказывается, другие капсулы не пусты, в них тоже находятся больные, но они без сознания, некоторые в коме. Не хочу быть такой, стать такой, иногда кажется, что лечение помогает, а порой становится хуже, могу весь день не вставать после капельниц. У меня катетеры на обеих руках, капельницы устанавливают в боксы, автомат продувает линию, вакуумирует и в мою кровь течёт бесцветный раствор, иногда он жёлтый, немного голубой. Дима лежит здесь дольше меня, у него уже третий цикл, а мне обещали два.

Наши капсулы оказались далеко, мы пытались разглядеть друг друга, я прижималась к стенке, махала руками и ничего не видела, сплошной туман, как ни старался Дима. Он решил, что увидел меня, мою тень, но я не верю, ему показалось. Вроде и находимся рядом, в десятке шагов, а не можем даже увидеть друг друга. Когда Дима долго не писал, я начинала скучать, волноваться, писала ему, всякую чушь, не буду переписывать сюда, просто глупости одной девчонки, я же всё ещё девчонка, неопытная, стеснительная и наивная. Я очень хочу его увидеть и поцеловать, я так решила, в щёку, не больше. И пусть он мне не понравится, а если я ему не понравлюсь? От этих вопросов и мечтаний я стала долго не засыпать, всё представляла себе, просчитывала, конструировала диалоги и целовала. Наверное, это действие препаратов, но мне кажется, что я это уже сделала.

Дима пишет мне целые письма, они тоже ни о чём, но читать интересно. Оказывается, он киберспортсмен, даже на соревнования ездил, занимали четвёртое место по Доте. Похож на задрота, но на весёлого, он умеет меня рассмешить. Аудиосообщения не отправляем, договорились сразу, чтобы не насиловать друг друга. Я расхрабрилась настолько, что отправила ему селфи в туалете, ох и страшная я стала, а он всё твердит, что нет, что сразу узнал меня. Ещё бы, кто же ему пришлёт здесь фотку, если не я J и всё равно верю ему.

Ему тоже очень нравится эта песня, которую мне прислал папа. Дима знает много другой музыки, которую я никогда не слушала. Особенно меня впечатлила песня Lunen «Покажите солнце», я слушала её раз сто, и каждый раз плакала, шептала слова за детьми:

«Покажите солнце, мы дети тумана,Покажите солнце, улыбнёмся ему!Покажите солнце в мире самообмана,Или мы покажем вам нашу тьму!»

Господи, какую дрянь я слушала до этого, в чём честно созналась Диме, а он не стал осуждать, прислал пару треков сладких мальчиков, эти песни наводили на меня скуку, а сейчас я смогла расслышать их, они показались мне совсем неглупыми:

«Мир одинаков для тебя и меня,Нет в нём ничего – ни добра, ни огня,Годен лишь тот, кто дойдёт до концаИ не наденет парик подлеца.Ростом он мал, умом не очень силён,Выше стоит всех честный поклон,Маму забудет он навсегда,Мамою станет ему наша земля.Жизнь проживёт не впустую, по делу,Сможет сломить, разрушить системуЖизни невзрачной, богатой и подлой,А в конце он умрёт – живой и свободный!»

Или другая песня, слова иные, а смысл похож, много песен об одном и том же, о свободе, о совести, подлости, чести, о лжи:

«Меняется бит, ты в клубе стоишь,Меняется хит, ты в клубе тусишь,Меняется свет, тебя уносит рассвет,Меняется день, а тебя уже нет.Ты совесть решила пустить на колеса,Ты разум решила залить лавандосом,Ты себя отдала за простые утехи,Твоё тело красиво, твои мысли о грехе.Нет больше тебя в этом свете,Забыла о матери, о братишке малом,Что ждёт тебя в сумрачном доме,Боится отца, боится побоев.Ты предала всех, растоптала себя,Найди своё тело среди стада зверья.Очнись, оттолкни, сдвинь свои ноги,Беги, убегай, твой путь сегодня свободен.Домой, пока сумрачный час не настал,Братишку спасай, спаси и отца,От злобы негаснущей, от чёрной воды,Спаси свою маму – для них мир – это ты!»

В этих песнях не было модного бита, под них не хотелось двигаться, крутить попой, кривляться, у меня и не получалось, на всех дискотеках быстро сдавалась и уходила в тень, боялась, что все смотрят на меня. И это было неправдой, смотрели на других девчонок, которым было что показать, что обнажить, пока учителя не видят.

Начался второй цикл, вводят иммунитет, иммуноглобулины и другие микротела, накачивают меня, как куклу, лопну скоро. Кровь через день фильтруют или обрабатывают, вены так гудят, что хоть вой, долго не могу уснуть. И Дима молчит, вот уже третий день, из-за него я стала смотреть на календарь, Дирк ничего не говорит, но и не врёт, не отмалчивается, гундося одно и то же, что он не вправе передавать мне эту информацию.

Последнее, что я получила от Димы, слова были перепутаны, он отправлял по строкам, я чувствовала, как ему было тяжело это писать:

«Капсула смерти вокруг нас с тобою,Капсула жизни вне стен этого морга,В нём нас с тобой живьём похоронят,Чтобы воскресли мы тайно, свободно.Нет в этой жизни ничего,Нет в этой смерти ужасного тоже,Счастлив я был, раз увидев тебя,С мыслью, с любовью я стану свободен…»