Дерзкая-3. Ближний круг

Когда сироп был, наконец, выпит, Олег пошёл относить чашку на кухню. Мы с Юрой остались вдвоём.

– Какой я идиот, куда смотрел, о чём думал...
– тихо сказал он и осторожно притянул меня к себе.

– Ты-то тут причём, вот ещё выдумал, - отмахнулась я.
– Просто время пришло, накопилось... Всё в порядке, ты не виноват.

Не рассказывать же ему о том, что последней каплей был автоответчик сына, который я раз десять прослушала на автомате. Сколько уже раз я удивлялась, какой ерунды иногда достаточно, чтобы провалиться.

Вернулся Олег и снова присел передо мной.

– Ну вот, хоть на человека похожа стала, - одобрительно кивнул он.

– Иди, Юра, отдыхай. Я с ней побуду.

Брат ушёл. Олег сел на его место рядом со мной.

Некоторое время он просто молча сидел, опираясь локтями о колени и бессильно свесив руки. Когда я видела его таким, мне всегда становилось не по себе, потому что в этих минутах рассеянного отчаяния виновата была всегда я одна.

В молодости Олег был весёлым и неугомонным авантюристом, поджарым и ловким, как обезьяна. Сейчас это был всё тот же высокий, крепкий и невероятно сильный мужчина, но с годами он стал осторожным и немного медлительным. Уже не было лохматых медных прядей, теперь он коротко стригся, не стесняясь высоких залысин, которые постепенно делали его лоб всё мощнее. В последние годы Олег немного прибавил в весе, и казалось, что он никак не может привыкнуть к тому, что его тело уже не так слушается его, как он на то рассчитывает.

Только зелёные глаза оставались такими же внимательными, и в них можно было прочесть всё. В отличие от Юрки, который, в общем-то, всегда был холоден и скрытен, и из всех эмоций охотнее всего выпускал наружу гнев и раздражение, Олег принимал всё близко к сердцу и был весь на поверхности.

Посидев немного в оцепенении, Олег встрепенулся.

– Лерке звонила?
– уточнил он.

– Когда?

– Ну, сегодня, вчера?

– Зачем?

– Да ни зачем!
– вяло разозлился Олег.
– Просто интересно, когда он осчастливит нас своим присутствием.

– Придёт, когда захочет. Ты же знаешь его.

Олег взял меня за руку.

– Ледяная... Всё ещё холодно?

– Есть немного. И голова болит. Я пойду лягу.

Олег отрицательно покачал головой:

– Нет, нельзя.

Он сбросил туфли, забрался на диван, потянул с кресла мой плед и приказал:

– Иди сюда.

Я послушно забралась к нему под плед и прижалась спиной к его груди. Олег обхватил меня покрепче.

– Ничего себе, как тебя трясёт. Так и у меня зубы стучать начнут, - невесело усмехнулся он.
– Ну, ничего, сейчас согреешься. Только не спи. Говори со мной.

– Хорошо, попробую.

– Тебе в суд завтра, ты помнишь?

– Помню.

– Сможешь? А то давай, возьмём тебе больничный. Если им так нужны наши показания, заседание перенесут.

– Не надо ничего переносить. Утром я буду в порядке. В первый раз что ли?

– И вряд ли в последний, - горько выдохнул он.
– Ох, Катя...

Я промолчала.

– Ты слишком много тратишь сил на блоки. На контроль за своим состоянием ничего не остаётся...

– Да что ты говоришь, кэп?!

– А ты не ёрничай. Я же сразу всё понял. Тарон тебя завёл, потом ты услышала Леркин автоответчик и поплыла. Ну, ладно, я понимаю, почему ты не выходишь в реальности. Честно говоря, мне самому эта развлекуха ещё с тех давних пор осточертела, хожу только с Юркой за компанию. Но почему не позволить обыкновенный простой контакт?

– Потому что, - буркнула я.
– Потому что позволишь простой контакт, и тут же найдётся кто-то, кто тебя прочтёт. И повадится читать, когда вздумается. Я не хочу, чтобы меня читали. Ни посторонние, ни даже вы с Юркой. И сама не хочу лезть ни в чью душу. Я не хочу обнаружить там всякие сюрпризы. Я не хочу, чтобы меня морочили. Ну, какие тебе ещё причины назвать?!

– Да знаю я все твои причины, - вздохнул Олег.
– А ты знаешь, какой мой самый страшный кошмар? Что ты провалишься вот так, а нас рядом не будет. И мы из-за твоих блоков узнаем всё слишком поздно.

– Даже если вдруг... Это будет ненадолго.

– Да-да, на пару месяцев. Или лет...
– ледяным голосом проговорил Олег.

Впервые я выключила себя почти на два года, и возвращаться тогда не собиралась. И я до сих пор была почти уверена, что вернулась не сама, что меня из той ямы выдернули.

– Сейчас всё по-другому, - сказала я.

– Да. По-другому, - согласился Олег.
– Сейчас с тобой иногда удаётся договориться.

– Ну...
– сказать мне было нечего.
– Прости меня, пожалуйста.

Его губы прижались к моему затылку. И я почувствовала, как отступает озноб и успокаивается голова.

– Как ты себя чувствуешь?
– тихо спросил Олег.

– Лучше. Правда. Можно, я всё-таки усну?

– Хорошо, попробуем, - согласился он со вздохом и осторожно вылез, стараясь не сильно меня беспокоить.
– Тут лежи. Я покручусь по дому и присмотрю за тобой.

Он погасил торшер в углу и вышел в коридор. Мой верный друг, заботливый, терпеливый и надёжный. Столько раз он помогал, отводил беду, поддерживал или просто был рядом. А я не чувствовала к нему ничего, кроме благодарности. Он это знал и смирился.

Я уже поправила подушку и плед, улеглась и закрыла глаза, как хлопнула входная дверь.

– Привет, пап, - послышался из коридора Леркин голос.

– Ты какого чёрта телефон не включаешь?
– рявкнул Олег вместо ответного приветствия.

– Я три минуты назад прошёл через дверь. Сейчас возьму кое-что и уйду обратно. И зачем в таком случае включать телефон?

– Затем, что до тебя невозможно достучаться! Никогда! А если что случится?

– Если что случится, я найду способ сообщить.

– Это я, я не найду способа сообщить! С мамой сегодня плохо было, но ты ж в мир иной отошёл! Занятой же человек, тебе разве до этого?!

Я встала с дивана и побрела в прихожую.

– Олег, не пугай его. Всё же в порядке.

– Привет, мам, - осторожно проговорил Лерка, пристально вглядываясь в меня.

Кажется, за те несколько недель, что мы не виделись, он ещё вырос. Высокий, плечистый, с нечёсаной нестриженой гривой темно-каштановых кудрей. Юная синеглазая копия своего отца. И против этого никакой блок не поставишь.

– Здравствуй, Лера.

Раздражённая гримаса мелькнула на его губах. Он ненавидел своё детское имя, считая его девчоночьим. Совершенно, кстати, справедливо. И я бы ненавидела.

– Мам, я ненадолго, - буркнул он.

– Неужели и чайку не попьёшь?
– процедил Олег, и, скрестив руки на груди, прислонился к стене.