Дерзкая-3. Ближний круг

– А запись на автоответчике я другую наговорю.

Дверь захлопнулась. Я представила, как он быстро шагает по садовой дорожке к старой ветхой летней кухне. Там в погребе была дверь и тамбур в Каменный мир.

Олег вышел в прихожую, и у него в кармане сразу же тренькнул телефон, принявший сообщение. Олег полез в карман.

– "Пап, прости. Сгоряча сказал дрянь" ...
– зачитал он и невесело усмехнулся.
– Вот же поросёнок. Ну, характер! Хотя, чему я удивляюсь: весь в мать.

* * *

Мы с Олегом уже заканчивали субботний завтрак, а Юра всё не выходил.

– Он там хоть живой?
– проворчала я.

– Угу, - кивнул Олег и задумался на пару секунд.
– Живой. Но что-то не так. Я бы даже сказал, что всё весьма паршиво.

Мы слышали, как Юра спустился сверху, но на кухню он по-прежнему идти не собирался. Когда мы появились в холле, Юра, стоя перед зеркалом в холле, прилаживал наплечную кобуру.

– Что-то случилось?

– Случилось, - коротко отозвался он, не оборачиваясь. Потом подёргал ремешки, взял со стола свой пистолет, сунул в кобуру и только тогда повернулся. Его воспалённые глаза напряжённо щурились, а скулы ходили ходуном.

– В чём дело, Юрка?

– Нет больше Тарона, ребята. Он погиб.

Мы с Олегом взглянули друг на друга, потом опять уставились на Юрку. Смотреть на него было, прямо скажем, занятие не из приятных: он чернел на глазах.

– Ты источнику доверяешь?
– уточнил Олег.

– Со мной связался Бертан. Полчаса назад. Я иду к ним. Возможно, это надолго. Управляйтесь тут без меня, - проговорил Юра и потянулся к своей куртке.

– Нет уж. Подожди немного, я с тобой!
– Олег рванулся к лестнице, ведущей наверх.
– Не уходи один!

– Быстрее давай, - пробормотал Юра, присаживаясь на стоящий поблизости стул. Он закрыл лицо руками, энергично потёр лоб и снова взглянул на меня измученными глазами.

– Что там случилось? Бертан сказал?

Юра мрачно смотрел и отвечать не спешил.

– Как будто бы несчастный случай. Утверждает, что не мятеж. Надеюсь, не врёт, - отозвался он, наконец.
– Сам посмотрю, разберусь.

Олег спустился сверху, и Юра встал к нему навстречу:

– Готов?

– Да, готов. Пойдём.

– Юра, я тоже иду с вами.

Юрка вскинул голову, посмотрел как-то слегка сквозь меня и коротко ответил:

– Нет.

– Хочешь мне запретить?

– Ты не пойдёшь, - повторил Юра.
– После долгого перерыва не при таких обстоятельствах.

– А ты за меня не решай. Я тебе что, кукла фарфоровая? Захотел - на полку поставил?

– Катя, не сейчас, ладно? И вообще...

– Что "вообще"?

– Беспокоиться о Тароне тебе стоило, пока он был жив. Теперь поздновато, - холодно пояснил он.

– Да уж, какой только дряни не скажешь сгоряча. Это правда, - задумчиво бросил Олег, ни к кому конкретно не обращаясь.

Я медленно сосчитала до десяти, подождала, пока первый порыв врезать Юрке по физиономии сменился желанием хоть чем-то его утешить.

– Юра, я не спрашиваю у тебя разрешения. Я просто иду с вами.

Он протестующе поднял руки:

– Хорошо, как хочешь!.. Так, всё, дискуссию закончили. Олег, дом запри.

Мы с Юрой уже спускались по крутой винтовой лестнице, когда Олег догнал нас.

Я не ступала на эту лестницу очень много лет, с тех самых пор, когда закончилась стройка. И никогда я не проходила через эту дверь.

Когда-то я сама нашла для Юры этот дом. Я чувствовала двери куда лучше ребят, поэтому пришлось им помогать. Несколько месяцев мы втроём медленно объезжали пригороды Питера и искали что-то подходящее. Домов в частном секторе было сколько угодно и на любой вкус. И вполне себе неплохих. Но найти такой, чтобы выполнялось главное условие, оказалось непросто. Нам нужна была по крайней мере одна удобная дверь поблизости. Двери попадались время от времени. Но обычно они вели совсем не туда. Однажды мы уже чуть было не сдались и не купили избушку на шести сотках в садоводстве, где между старым колодцем и допотопным сортиром оказалась дверь в дикие земли Первого мира. Но в последний момент Юра решительно отказался. Слишком уж вокруг было людно и ничем не прикрыто от праздных чужих глаз.

И тогда нам повезло. На одной из старых улиц в Комарово продавался отличный загородный дом со всеми удобствами. Наследники именитого писателя выставили на продажу своё родовое гнездо. Приусадебная территория заросла довольно плотным леском, а высокий глухой забор вокруг хоть и не мог защитить от вселенского зла, но любопытных взглядов можно было не опасаться. А самое главное, что, осматривая участок, я натолкнулась на две заветные двери сразу. Правда, зов Первого мира был слабоват, но казалось, что в Каменный мир я могу пройти практически без всякого косяка.

Денег за дом запросили столько, что дело казалось безнадёжным. Но Юра эту проблему решил довольно быстро. Такие вещи вообще никогда не составляли для него проблемы.

Потом мы долго обустраивали двери. Каменный мир открылся сразу, прямо в погребе под старой летней кухней. В проход наскоро поставили дверную коробку, заделали кирпичной кладкой стены на первых двух метрах коридора, а остальное со стороны своего родного мира замечательно доделал наш Гайл.

С Первым миром пришлось повозиться. Во-первых, пришлось заглубиться метра на четыре, чтобы дверь не только полностью дала себя почувствовать, но и смогла раскрыться. Строители, которых мы наняли для выемки грунта и бетонирования, сначала ржали, что мы не иначе как пытаемся найти нефть, а потом приставали с вопросами, не строим ли мы бункер на случай ядерной войны.

Конечно же, после завершения работ, никаких следов снаружи не осталось, только старый участок, покрытый сыроватым леском, да преклонных лет беседка, зашитая наглухо и запертая на амбарный замок. Чтобы добраться до двери в Первый мир, надо было спускаться по винтовой лестнице довольно глубоко, а потом по длинному изгибающемуся коридору пройти практически до границы с соседним участком. За все эти сложности мы были вознаграждены: на той стороне дверь открылась прямо в декоративной лесополосе рядом с главной усадьбой иерарха Первого мира.

Когда и эта дверь была готова, я поняла, что не могу в неё войти. Что ноги моей больше не будет в Первом мире. Воспоминания не притуплялись, стоило забыться - и флешбэки из недавнего прошлого не давали дышать. Поэтому стоило ли возвращаться снова в то место, где я своими руками сломала столько жизней, включая свою собственную? Для чего? Для того, чтобы сломать что-то ещё? Это, пожалуй, единственное, что у меня всегда отлично получалось.

Казалось бы, уцелела - живи и радуйся. А не умеешь радоваться - просто живи. Делай карьеру. Расти сына. Присматривай за стареющими друзьями. Не хочешь жить - живи хотя бы для того, чтобы им было, ради кого жить. Сложновата мотивация, но когда другой нет, то сплетёшь и такую. И, наверное, всё было бы совсем замечательно, если бы я могла простить себя. Но я не могла простить себе ничего.