Дерзкая-3. Ближний круг

– Ладно, ребята...
– Лерка, наконец, немного успокоился.
– Пора заняться делами. Проходите в холл, я сейчас.

Он снова присел около Мая, закрыл ему глаза, тяжело вздохнул:

– Что ж это творится такое? Он возился со мной, как с братом. А я позволил всему этому случиться.

Я подошла к нему, положила руку на кудрявую макушку. Лерка задрал голову и взглянул на меня снизу:

– Почему всё так? Мама, почему? За что?

– Я не знаю, Лера. Сама не очень понимаю.

– Чем он так разозлил тебя напоследок?

– Теперь это не имеет никакого значения.

Лерка встал, постоял с минуту в задумчивости, потом встряхнулся:

– Иди к ребятам, мама. Я позабочусь о нём и приду к вам.

Я молча смотрела на тело. Мёртвый Май ничего не мог мне сказать. Я больше никогда не почувствую непрошенного удушья, и мне больше не придётся ворчать на него. И никто не будет больше читать в моей памяти то, что не предназначено для посторонних.

"Катя, можешь зайти?" - пришёл вопрос от Олега.

– Лера, меня папа ищет.

Теперь сын уже выглядел совершенно спокойным:

– Тогда иди к нему, конечно. Я сам справлюсь.

Я оставила Лерку с тяжёлым сердцем, хотя, конечно, он справится сам. Я осторожно влезла в его пространство. Под крепкой коркой текли слёзы. Мой мальчик горько плакал, думая, что никто этого не заметит.

Я больше ничего не стала ему говорить и спустилась вниз, в наш жилой блок.

Олег медленно и осторожно ходил по спальне. На правом боку сквозь тонкую рубашку просвечивало тёмное пятно крови на повязке.

– Немедленно ляг!

Он отмахнулся:

– Надоело. Надо возвращаться в строй.

– Какой строй, у тебя кровь идёт! Вернись в постель!

Олег дошёл до постели и с видимым облегчением осторожно сел. Потом медленно разогнулся и взглянул на меня.

– Зачем звал?
– нетерпеливо спросила я.

– Посмотреть на тебя. Забыл, как ты выглядишь, - буркнул Олег.

– Вспомнил?

– Вспомнил.

– Тогда я пошла, - я развернулась к двери.

– Катя! Иди сюда, - тихо позвал он таким голосом, что я не решилась ослушаться.
– Иди сюда и сядь.

Я вернулась, присела рядом с ним на кровать.

– Я сейчас всё видел, что там у вас творилось. Ты вот что...
– он с трудом подбирал слова.
– Ты только не забывай: Юрка никогда ничего не делает без причины.

– Да? А если он свихнулся?

– Это тем более причина. Которая многое бы объяснила. Но я уверен, что дело не в этом. Из всех нас Юра потеряет голову последним.

– Ой ли? А в чём тогда дело? В дверях? Да Лерка правильно всё сказал. Открыть их настежь, и пусть разбегаются! А то сидеть сиднем и пыжиться каждый дурак сможет. Ничего ведь своего не создали, только насобачились готовые технологии из чужих голов тырить. Одно хорошо: штаны и жратву бесплатно выдают. А ты тут хоть одно счастливое лицо видел? Они тут делом все заняты: на величие работают! Да подавились бы они своим величием!

– Так Юрка вроде и делает всё для того, чтобы не пускать их дальше своего загона, - возразил Олег.

– Их наоборот надо выпустить. Чтобы их дурь в реальностях перемололо и выплюнуло. Пусть попробуют просто жить!

– Катя...
– Олег обнял меня одной рукой, потёр моё плечо.
– Я о чем-то таком думал, конечно. Может быть, Лерка и прав. Но и это всё не то. Не верю я, что Юра вот так взял и пустил людей в расход, просто потому что они чисто гипотетически могут в будущем принести проблемы.

– Олег, у тебя склероз что ли уже? Юра приказал ликвидировать почти три десятка сканеров. Ты в это тоже не веришь? Сегодня он ещё раз сделал... ну в принципе то же самое. Бах - и нет человека. Практически у нас на глазах. Во что ты ещё не веришь?

Олег устало потёр лоб:

– Я не знаю, что думать. Видимо, на это у него тоже есть причина.

– И что с того? Тоже мне, оправдание: причина у него есть!.. Да что ты хочешь от меня, наконец?!

– Не делай выводов сгоряча. Он никогда бы ничего не сделал во вред тебе, это совершенно точно. Наверное, он имел в виду...

– Нет уж, я не собираюсь гадать, что он имел в виду, и тебе не советую! Хочешь знать, что он имел в виду - спроси его сам!

– Он от меня закрылся, - угрюмо отозвался Олег.

– Ты подумай только. Неожиданность какая... Так, наверное, у него на то есть причина, не?

Я встала. Олег с тревогой посмотрел на меня снизу:

– Что ты собираешься делать?

– Буду разбираться, искать ответы. А что ещё делать? Всё разваливается. За что ни возьмись.

Олег устало закрыл глаза. На его виске бешено билась жилка. Он машинально потёр висок и сказал со вздохом:

– Осторожней, пожалуйста! Я скоро буду на ногах и смогу действовать. А пока смотри, куда ступаешь. А то ты, когда видишь цель, по сторонам не особо смотришь. А теперь благородный рыцарь на выручку не примчится.

– Ой, ну только не начинай. Сколько можно об одном и том же?

– Да я тебе лучше лишний раз повторю. Язык не отвалится, - сурово сказал Олег.
– Может, у тебя в голове, наконец, отложится.

– Нашёл девочку для поучений?

– Катя! Ну что ты за человек?! Для того, чтобы ты меня слушала и понимала, мне что, обязательно надо при смерти быть?

– Да что же ты нудный такой?!

Олег посмотрел на меня очень внимательно, потом безнадёжно отмахнулся:

– Да, ты права. Глупо воздух сотрясать. Дурею я на этой койке.

Он задумался на пару секунд, потом вдруг резко оттолкнулся от кровати и поднялся на ноги с гримасой боли.

– Ну куда ты скачешь?! Забыл, что Лерка говорил? Лежать ещё дня три! Мелкие сосуды плохо заживают.

– Тебе не всё равно?
– отмахнулся он и пошагал к стулу, на котором висела его куртка.

– Куда ты собрался?
– ужаснулась я.

– Всё, лечение закончено. Так что ты иди свои ответы ищи, а я свои. Все при деле будем.

– Возвращайся в постель!

Олег молча принялся натягивать куртку сначала на правую руку, потом попытался поймать у себя за спиной левый рукав. Он морщился от боли, но упорно изгибался, чтобы надеть куртку. Выносить это было невозможно. Я подошла и помогла ему попасть в рукав.

– Спасибо, - коротко ответил он.
– Идём.

Я шла за Олегом по коридору и ругала себя. Надо было быть с ним помягче. Согласиться со всем, пообещать что-нибудь обнадёживающее. Глядишь, и удалось бы удержать его на постельном режиме ещё несколько дней. Но момент упущен. Осознав, что я осталась без верного телохранителя, да ещё начала, как обычно, упрямиться и огрызаться, Олег решил, что теперь он может надеяться только на свои силы, и бросился на амбразуру, которую, видимо, решил полить своей кровью в прямом смысле.