Дерзкая Принцесса. Игры Шпиона

– В Пареенд, значит, идёте? Опасное это дело, – сказала Жанна, выслушав друзей во время совместной трапезы. – Война там идёт, да такая, что может и до Хорса, и до нас дойти. Я вот занимаюсь обороной страны, готовлюсь к отражению агрессии с севера.

– А что там про возможную войну с Вендецией? – поинтересовался Винченцо. – Уже забыли?

– Эти политические путаны только и могут, что трепаться, – презрительно поморщилась Жанна. – Закрой уши, сынок, – тут же обратилась она к Монсэльму.

– Мама! – укоризненно заметил тот.

– Ах да, всё забываю, какой ты у меня уже взрослый, – женщина печально вздохнула. – Так вот, никакой войны с Вендецией не будет. Это уже не тот Партанент великих воительниц, что был в прошлом. Сейчас развелось всяких, – на лице Жанны появилось брезгливое выражение, – которые, вот кошмар, пользуются духами и косметикой! Порой даже встречаются друг с другом! Или, что ещё хуже, отдают роль главы семьи… мужчине! Ужас, до чего дошли женщины Партанента!!! – ладонь воительницы сжалась в кулак, раздробив чашку в крошечные осколки.

– Так что там об угрозе с севера? – Рэнг поспешил сменить тему.

– Про угрозу с севера… – Жанна ненадолго замолчала, успокаиваясь после гневной тирады. – Не знай я, что мой сынишка стал так хорош в бою… Эх, какую ересь я сейчас несу. Мужчина Партанента и в бою… Так вот, я бы не отпустила бы его в Пареенд в такое время. Но вы все закалённые в боях опытные искатели приключений, да ещё и участвующие в турнире сильнейших. Я отпущу его с вами. Но помните, что вы обещали уберечь моего Монсэльмчика, – воительница вновь грозно нахмурила брови. – И я бы хотела, чтобы это обещание вы не забывали.

– Не забудем, конечно! – хором ответили Мала, Ринэя и Нирн.

– Слишком жутко забыть о таком обещании, – тихо пробормотал Винченцо.

– Подскажу я вам путь один безопасный, как можно по Хорсу пройти, – продолжила тем временем Жанна. – Ходила я там раньше. Ни чудовищ, ни бандитов вы не встретите. Почти. Может пара случайно объявиться. Конечно, крюк вам сделать придётся, но лишних неприятностей избежите.

– Будем только благодарны за вашу помощь, – учтиво ответил старый маг.

– К тому же, в Хорсе находится одна из великих арен, так что искатели приключений с неё почти наверняка странствуют ещё где-то в этих краях. Вы там будете не одни, кто привлекает внимание своей силой, – закончила воительница Партанента, доедая куриную грудку в левой руке и чертя маршрут на предоставленной Монсэльмом карте правой.

– Можно один вопрос? – начал Нирн. – А почему вы не участвовали в турнире? Вы бы легко прошли даже не на второй этап, а сразу на третий.

– Спасибо за оценку, – усмехнулась Жанна, – но есть одно «но». Помните, что наградой станет титул Защитника Пареенда?

– Естественно! – кивнула Ринэя.

– Я не стала участвовать, потому что недостойна его, – закончила воительница.

За столом мгновенно смолкли все разговоры. Принцесса была потрясена. Впервые на её памяти хоть один человек сказал, что недостоин такого громкого титула.

– По-вашему, синьорина Жанна, те две воительницы, которые ушли в Вендецию, были достойны? – спросил Винченцо.

– Нет, – покачала головой Жанна. – Но они и не победили. Жозефина слишком любила власть и грезила мировым господством, а Аннет была законченной идиоткой, которой нынешние властители вертели, как хотели. А я… я слишком люблю Родину. Защитник Пареенда принадлежит всему миру. И у него не должно быть привязанности к одной стране, равно как и тёмных страстей. Гордыни, сладострастия, чревоугодия, ярости, алчности, зависти и мстительности.

На последнем слове плечи Малы дрогнули. Рэнг задумчиво поскрёб затылок и посмотрел в глаза Жанны.

– Ты перечислила семь самых страшных грехов нашего мира, олицетворением которых, в соответствии с учением о Великом Свете, являются Каригор и его Князья Тьмы. Но ими в той или иной степени подвержены все люди.

– Это верно, – задумалась и Ринэя. – Если подумать, то все мы вытворяли или желали чего-нибудь запретного, – принцесса хлопнула себя по животику. – Я вот покушать и поспать люблю.

– Не страшно поддаться соблазну в малости. Страшно превратить это в привычку, – Мала почти дословно процитировала архона из подземелий Золотой Ветви.

– А что олицетворяет Князь Тьмы Шпион? – спросил любопытствующий Винченцо.

– О таких вещах не говорят вслух, юноша, – сдавленно начал Рэнг. – В любом случае, мне сие неведомо. Лишь об одном Князе Тьмы известно почти всё. Химера, называемый именем Алгер Гурейворс, олицетворяет неутолимую жажду крови и убийств. Сведений о других Князьях никто так и не раздобыл.

– Глупо полагать, что о носящем прозвище Шпион будет известно каждому встречному, – усмехнулась Мала.

– Да и глупо всё это, делать их олицетворением чего-либо. В тёмных сочетаются все грехи в разной степени, – старый маг пожал плечами.

– В любом случае, подумайте над этим. Достойны ли вы? – Жанна посмотрела сначала на мабирийку, а затем на Ринэю. – Хотя я считаю, что жизнь расставит всё по местам. Если вы окажетесь недостойными этого высокого звания, то не сможете одержать победу.

– Довольно идеалистичное суждение, – усмехнулся Винченцо.

– Но в чём-то она права, – не согласился Нирн. – Обуреваемый страстями не сможет узреть всей картины. Он будет блуждать в тенях, пока не окажется повергнут тем, кто видит весь свет этого мира.

– Ещё один идеалист, – снова усмехнулся плут и проныра. – Вам не кажется, что мы засиделись? Пора бы и в путь-дорогу.

– Верно! А то третий этап турнира не за горами, а мы тут прохлаждаемся! – Ринэя решительно вскочила с места. – В путь же, друзья!

– Погодите, – голос Рэнга вернул её с небес на землю. – Это в ваших книжках искатели приключений бросались в путь сразу же после пылкой речи. А здесь, ваше высочество, не обессудьте, но вещи нужно собрать, да и костюм постиранный выгладить. Да вес содержимого мешков между всеми распределить, да…

По мере перечисления голова Ринэи опускалась всё ниже и ниже.

Матиас Светловзор печально вздохнул, снимая тяжёлую парадную мантию верховного жреца Великого Света, которую тут же унёс служка. Только что верховный произнёс пылкую и внушительную речь, должную внушить храбрость в сердца доблестных воинов Пареенда и умиротворение в души мирных жителей. И у него получилось. Матиас умел говорить громко и убедительно. Только сейчас он сам не верил в свои слова.