Дерзкая Принцесса. Игры Шпиона

– На мой взгляд, все необходимые атрибуты города есть… формально, – Нирн задумчиво почесал затылок, сбив свою шляпу.

– Я просто вне себя от удивления, – Ринэя аккуратно приложила руку к лицу. – Какое же нужно иметь самомнение, чтобы вот это назвать городом?

– Привыкай, Ринэечка, – насмешливо ответила мабирийка. – Хорсцы всегда славились любовью к преувеличениям.

– Но не до такой же степени! – палец взвившейся принцессы указал в сторону ветхого частокола, за которым находился славный город Прасино… из четырёх улиц. Домишки были деревянные с соломенными крышами. О новейших достижениях цивилизации в Хорсе если и знали, то считали чем-то мифическим. Ни канализации, ни водокачки, ни освещения улиц современными для Эрдонии, Вендеции и прочих цивилизованных стран фонарями. Всё выглядит так, будто друзья оказались в самой глухой деревне.

Да, городок был зелёным в том плане, что здешние жители пытались украсить дома плющом, цветами и даже просто растениями в горшочках. Но рядом с замызганными стенами, грязными улицами и гуляющими в откровенных лохмотьях «горожанами» это выглядело халтурой. Если сравнить столь же зелёный город, как Нирницы с… хотя нет, лучше даже не пробовать сравнивать.

– Особенно поражает их, так называемая, защита, – и вновь Ринэя показала пальцем на частокол. Одно из брёвен уже провалилось под собственным весом вовнутрь и теперь держалось только на пеньковой верёвке, привязанной к двум соседним.

– Хорсцы запада говорят, что важны не крепкие стены, а доблесть защитников! – пафосно возвестил Рэнг, поднимая указательный палец к сияющим голубым светом небесам.

– Ах-ха! Давай ещё пивка глотнём, да по девкам! – за спиной старика прошли в обнимку два пьяных солдата в разболтанных доспехах с изрядно проржавевшим оружием.

– Ага! Да пожирнее! Пожирнее! – второй защитник города смачно отрыгнул, что было больше похоже на рёв дракона, чем на отрыжку.

Оба воина, качаясь на ходу, устремились в единственный в городе трактир. Через пару секунд оттуда послышались пьяные крики и стук пивных кружек. Палец Рэнга медленно согнулся и теперь указывал в землю.

– Забудьте о том, что я только что сказал, – маг тяжело вздохнул.

– Удивительно, как такими темпами их ещё враждебные чудовища голыми лапами не загребли, – Мала язвительно усмехнулась.

– У них не активная война, – ответил Монсэльм, уже больше занятый поправлением волос с зеркальцем в руке, чем беседой. – Как бы «холодная», если так можно выразиться. Друг друга терпеть не могут, но всё ещё живут в одной стране. Лишь временами некоторые нападают друг на друга.

– Ясно. Как наши знать и простолюдины, – усмехнулся Винченцо.

– Но неужели они не имеют возможности жить лучше? Отстроить свои города, отремонтировать стены, использовать достижения?.. – начал Нирн, но его перебил бывший капитан.

– Не все, но большая часть хорсцев живёт так и даже не пытается сделать что-либо, чтобы улучшить свою жизнь. Хотя им не раз предлагали помощь. Они просто слишком ленивы, чтобы даже сделать апельсиновый сок из валяющихся буквально на земле апельсинов и продавать их путешественникам, зарабатывая на этом, – Монсэльм показал на лежащие повсюду оранжевые цитрусы. Апельсины росли повсеместно, в каждом дворе.

– Мне уже всё равно. Нравится им так, путь живут так, – Ринэя махнула рукой на проблему хорсцев. – Давайте перекусим и двинемся дальше.

– Даже не будем останавливаться на ночь? – удивлённо спросил Рэнг. Старый маг сам был только за то, чтобы быстро пройти Хорс, но удивился такой прыти от подопечной.

– Если у них всё такое же, как их «доблестные» защитники, то мне страшно оставаться ночью наедине с клопами, – бросила принцесса, уже направляясь к трактиру. – Хотя, может оказаться, что и клопы здесь слишком ленивые, чтобы кусаться.

А внутри, судя по звукам, началась типичная для подобных заведений драка. Яростные крики подвыпивших хорских вояк, звон посуды, грохот и треск ломающихся стульев.

– Доколе вы будете мешать мне? – послышался спокойный сильный голос, говорящий на странной, неизвестном Ринэе разновидности всеобщего языка. Понять его было можно, но на слух непривычно.

– Стулом его! Стулом!

Снова грохот и треск ломающегося стула.

– О-о-ох, – тяжело вздохнул кто-то. – Даже трапезу закончить не дают. Ну, раз сего желаете, не обессудьте.

После этой фразы послышались лишь три глухих удара. Из дверей и окон трактира прямо перед носом уже приблизившейся к входу Ринэи буквально вылетели хорсцы в доспехах защитников города. Следом вышел отряхивающий ладони детина.

– Вот так, как-то, – он пожал могучими плечами, глядя на результат своих трудов – стонущих хорсцев, пытающихся подняться на ноги, но только неизменно падающих на землю.

– А аккуратней нельзя было?! Тут люди ходят! – Ринэя смерила взглядом несомненного победителя.

Мужчина был большим… очень большим. Двухметровый рост, косая сажень в плечах, руки, увитые могучими мускулами. У незнакомца была густая пшеничного цвета борода, спускающаяся до груди, и такие же густые усы. Светлые волосы были стрижены в известную сантскую причёску, которую сами они называли «под горшок», а с сурового лица внимательно смотрели глубокие синие глаза.

– Здрава буди, красна девица. Извинения прошу, что не помыслил о неосторожности своей, когда от драчунов сих избавлялся.

– Красная? Где?! – принцесса всерьёз забеспокоилась. Где этот здоровяк вообще увидел, что она красная? Может быть, сыпь какая-нибудь? – Монсэльм, я что, красная?! – с паникой в голосе спросила она у подошедшего капитана.

– Ваше высочество, это сантский диалект. Они всегда говорят немного странно. Просто примите, как данность, – заметил Рэнг.

– Эх, слов сантских вечно никто не разумеет, – мужчина тихо вздохнул. – Словом сим мы, сантсцы, вежливо величаем…

– Это как «прекрасная синьорина» на вендецианском, – пояснил перебивший Винченцо, пока Ринэя не запуталась ещё сильнее.

Внезапно беседу прервал слова нового действующего лица, сказанные хорошо поставленным баритоном.

– Надеюсь, Степан, нет возражений тому, что я дал укорот дружкам побитых твоими руками пьянчуг?

Вся компания обернулась к ещё одному сантсцу. Он был ниже ростом, чем Степан, но выглядел опытным воином. Это угадывалось в его жестах и движениях. Русоволосый и кареглазый мужчина был одет в длинный бордовый кафтан сантского покроя с чёрными полосами. На поясе висела сабля, которой он вполне мог воспользоваться единственной своей рукой. Левой у него не было по локоть. Поверх кафтана мужчины был накинут короткий походный плащ чёрного цвета, крепящийся круглой застёжкой с хорошо известной любому знатоку элитных войск эмблемой. Собачья голова под метлой.