Дерзкие. Будешь должна

Оказываемся на пороге его дома. Я уже здесь была, поэтому примерно помню, что и как.

– Ты ведь живешь один? А твои родители? – спрашиваю, на что он насмехается.

– Мне двадцать лет, мои родители давно меня не контролируют, у них свой дом, - отвечает спокойно и провожает меня до какой-то комнаты. – Вот. Можешь жить здесь. Или выбрать любую другую, если не понравится.

– Нет, здесь так здесь, – соглашаюсь и захожу внутрь.

Шикарное место. Ничего не сказать. Огромная спальня в светлых тонах, выполненная явно для девушки. Шторы из плотного льна, тянущиеся прямо до пола. И тут так чисто…Паркет просто блестит. Недалеко от кровати пушистый белоснежный коврик. Тут же снимаю тапочки и бегу встать на него ногами. Мягкий. Такой приятный. Хожу как дурочка и не сразу понимаю, что он всё ещё стоит в дверях и насмехается надо мной.

– Классное ощущение, да? – спрашивает, а я впадаю в ступор. Горю от стыда. Как же, блин, неловко-то!

– Я думала, что осталась одна, – ворчу и тут же надеваю обратно обувь, а потом хватаю сумку и начинаю разгружать вещи.

– Ты это…Спускайся ужинать.

– У тебя кто-то убирается, да? И готовит?

– Конечно, – отвечает он, будто так и должно быть.

– Ясно…Слушай…Я могла бы убираться здесь и готовить, чтобы тебе не…Ну…Чтобы я вносила во всё это хоть какой-то вклад и не чувствовала себя какой-то…

Он смотрит на меня так что сейчас испепелит взглядом.

– Хочешь быть домработницей? Серьезно?

– А что в этом такого?

– Ничего, Катерина, – вздыхает он, качая головой. – Располагайся и спускайся на ужин. Я жду.

Странный он какой-то. Зачем ему обязательно ужинать со мной? И вообще…Вся эта странная помощь. И что такого в том, чтобы убираться и готовить там, где живешь? Почему мажоры такие интересные? Избалованный дурень судьбы. Ладно…Мне нельзя быть такой неблагодарной. Всё же он помог. Правда перед этим сам и втянул…но всё же помог.

Переодеваюсь и спускаюсь вниз, как он и сказал. Столовая у него просто огромная. И так вкусно пахнет едой, что я просто умираю с голода.

– Садись, – говорит он, уже сидя за столом. – Как тебе комната?

– Красивая, – отвечаю, рассматривая блюда перед собой. Кажется, что всё из ресторана, не иначе. Если их экономка или горничная, кто там у них есть, так идеально готовит, ей самое место стать шеф-поваром в одном из самых лучших ресторанов города.

– Хорошо, – шепчет Глеб, наливая себе виски. – Будешь что-то алкогольное?

– Нет, спасибо, – кошусь на него, а он усмехается.

– Зря…Пьяная ты мне нравишься больше, – расплывается в ухмылке, а я всё ещё сержусь.

– Я не могла тебя целовать и нюхать. Не могла, – психую, но он встаёт и неожиданно двигается ко мне, начиная накладывать мне еду в тарелку сам. – Что ты делаешь?

– Захотелось поухаживать, - отвечает спокойно, склонившись надо мной.

– Странное желание.

– Рядом с тобой вообще себя ощущаю идиотом, - говорит и даже не смотрит на меня. Только на еду. А потом возвращается на своё место. – Приятного аппетита.

Интересно, что он имел в виду? Зачем так сказал?

– Спасибо, и тебе… Глеб…А ты…Не мог бы немного рассказать мне про этого Гамеля?

– Понравился? – спрашивает с сарказмом. – Могу дать номер.

– Не больше чем ты, – с едкой ухмылкой отвечаю, и он скалится.

– Обычная шестерня. Ничего такого, что тебе следует знать.

– А ты необычная? – интересуюсь, но у него вдруг глаза начинают гореть. Кажется, что пена сейчас изо рта польется.

– Рискни ещё раз сказать подобное, Катя. И я обещаю, что ты пожалеешь, что тогда не попала в машину к Гамелю, – говорит он, сжимая в руке вилку, а я сглатываю.

– Извини…

Глеб уводит взгляд, и мы молча ужинаем, пока он не устремляет свой взор на меня.

– Что?

– Я бываю зол. Бываю не сдержан. И просто прошу тебя не провоцировать меня этот месяц. И тогда всё будет прекрасно. Никто никого не обидит. Никто никого не тронет. Думаю, что это не так сложно. Даже с твоим…характером, – продолжает он, когда я почти доела. Молча отпиваю воды и вытираю рот салфеткой.

– Я тебя услышала.

– Всё, иди в комнату.

– Я хочу помыть посуду и убраться, - отвечаю, встав из-за стола, и задвигаю свой стул. Принимаюсь убираться, пока не ловлю на себе его прожигающий взгляд.

– Ты…Плохо меня расслышала?

– Нет не плохо. Но я так не могу, Глеб. Ты меня покормил. Я очень благодарна, но тоже должна что-то сделать, – заявляю, замерев перед ним, и он начинает расстегивать ширинку на своих джинсах. – Что ты делаешь?

– Раз должна – делай. Но прислугой ты не будешь, - говорит он, отчего я вся покрываюсь мурашками.

– Ты с ума сошёл? – отодвигаюсь назад. – По-твоему кому-то проще отсосать тебе, чем помыть посуду?

– Да всем, блядь. Кроме тебя, - выплескивает он, развалившись напротив.

– Нифига у тебя самомнение, - отвечаю, закатывая глаза. – Я пошла мыть посуду. Ничего не знаю.

Быстро сгребаю со стола тарелки и кружки, огибаю его и подхожу к раковине, открывая кран. Начинаю мыть посуду и кожей чувствую, что он приближается ко мне. Так хищно, как какая-нибудь акула или другой опасный зверь.

– Глеб, стой где стоишь, – говорю, не поворачиваясь, пока не ощущаю, как меня силой припечатывают к раковине. И его стояк утыкается мне прямо в задницу. Вода всё льётся, а моя голова где-то возле струи, потому что широкая ладонь придавливает меня к низу.

– Может стоит охладить твой пыл раз уж ты слов не понимаешь?

– Отпусти меня по-хорошему, Глеб! – дёргаюсь, пытаясь разогнуться, но он буквально согнул меня пополам, как какую-то куклу барби, и сейчас может спокойно… – Не трогай меня!

Ощущаю, как его рука гладит мою задницу. Грязно лапает её через домашние штаны, сжимая и не позволяя мне оттолкнуть себя.

– Грамотная ты конечно провокаторша, ничего не скажешь… – шепчет он мне в шею, задирая ткань моей футболки и тут я просто начинаю набирать в кружку воду и плескать ею в него, отчего мы оба насквозь становимся мокрыми. Вся я и весь он. Он расслабляет хватку, чуть отходит назад и смотрит на меня бешенными глазами. Хватаю нож из раковины, и направляю его на него.

– Только тронь…

Мажор насмехается и облизывает губы. Тут и умной быть не надо чтобы понять, что ему от меня нужно. Только вот нахрена?!

– Глеб, у тебя девушек вагон и маленькая тележка. Не верю, что у тебя такой недотрах. Найди себе кого-то для этого и не трогай меня! – кричу, всё ещё удерживая нож в руках.

– Пиздец ты дура конечно, – отвечает он, застывая взглядом на моей груди. Всё промокло, а я без лифчика. Белая, блин, футболка! Соски просвечивают. Всё торчит. У него в штанах пиздец. И глаза горят так, будто он сейчас кинется на меня. Прикрываю грудь ладонями и тяжело дышу, выключая сзади воду. Убираю нож в сторону.