Дерзкие. Будешь моей
Шрифт:
– Трахай, говоришь… – укладывая меня на живот, наваливается сзади. Одним рывком входит, обхватывая за волосы и прикусывая мою шею. – Так тебя трахать? Так?
– Да…Так…Трахай…Ещё трахай…Как скучала…Боже, как я по тебе скучала…
– И я скучал…
Движения становятся всё размашистее. Стёкла запотевают. Мне кажется, мы разрушим пол дома, когда туда приедем. Я так точно не смогу сдерживаться. Это не гормоны…Это какая-то невозможная паталогическая зависимость от его близости. Словно если его у меня не будет, я просто зачахну… Засохну как цветок
Едва он подсовывает под мой живот руку и забредает до пульсирующей горошины, надавливая пальцем, я взвизгиваю и проваливаюсь, ошеломляюще кончая с такой силой, что прикусываю себе губу до крови.
Боже…Это просто…С ума сойти.
Дышу куда-то в кожаную обивку, когда Глеб делает заключительные движения, а я сжимаюсь на нём, чувствуя, как он заполняет меня полностью. Не знаю, почему мне так нравится, но заниматься сексом без презерватива и ощущать, как он кончает в меня настолько приятно чисто психологически, что меня всю размазывает в этом салоне. Я хочу остаться здесь навечно…
Это доверие…Это совершенно точно оно.
Глеб утыкается в меня лбом. Рассматривает, снимая с моего лица пряди волос.
– Катя…Что ты со мной творишь…Тебе не больно?
– Боже, нет. Конечно нет. Мне хорошо. Я бы сказала, если бы было больно, ты что…Там ведь наш малыш. Я всё контролирую. Чувствую. Ты не делал больше, чем я позволяла.
– Хорошо… Слава богу. А то у меня чувство, будто я как зверь реально на тебя накинулся, – смеется он, подтягивая штаны, и мы оба смотрим на мои колготки.
– Ну не без этого конечно, – отвечаю, хихикая. – Мне понравилось…Надеюсь, это не разовая акция…
– Вечером мы обязательно продолжим, а пока…Я хочу отвезти тебя к матери…Она знает, Катюш. Очень хочет с тобой поговорить…Обо всём, что случилось…И насчёт внука…
– Боже мой…Хорошо…Хорошо, Глеб, я поняла…но мне бы переодеться…
– Конечно, ведьма…Сначала домой. Переоденешься и в путь…
***
Стоит приехать во дворец Адовых, и Руслан, и Марина Андреевна встречают меня крепкими семейными объятиями. Если честно, я даже не ожидала такого тёплого приёма.
– Прости, Катюш, что всё так получилось…
– Нет, Вы что…Вы не виноваты…
– И всё равно это неправильно…Ужасно…Глеб сказал, что нас уже слышит некий Ярослав Глебович, – улыбается она, вгоняя меня в краску. Я тут же смотрю на Адова, а он лыбится с таким павлиньим гордым видом, словно сорвал джек-пот. Не иначе.
Боже, какой же он смешной. Несносный мужчина…
До сих пор не представляю, как его нашла…
– Да, мы решили назвать мальчика Ярослав…Сейчас почти пятнадцать недель…Всё хорошо, Марина Андреевна…
– Боже, ты не представляешь, как я рада…Как я счастлива. Я буду хорошей бабушкой. Обещаю…
Улыбаюсь. Приятно конечно это слышать. Особенно после всего, что произошло между нами.
– Глеб с тобой стал совсем другим, Кать. Он тебя любит. Сильно-сильно любит. Я это вижу. Материнское сердце всё чувствует. Ты и сама поймешь…Ведь скоро будешь мамой.
Боже, от другого человека
звучит совсем иначе. Я ведь действительно скоро стану мамой. Нутро ласкает от этих слов. Я ведь очень жду нашего сына…Очень-очень.– Пойдёмте за стол…
***
Вечер в компании семьи прекрасен. Марина Андреевна держится. Видно, что ей больно, но она достойно переносит весь хаос, что творится вокруг. А Рус помогает ей в этом, ведь после смерти Лины он больше не живёт в их квартире, а почти всегда находится здесь, если не в рабочих разъездах.
Идиллию нарушает звонок охраны, которая сообщает, что у нас гостья. Я вся иголками покрываюсь, думая о Беате, пока на пороге не появляется девушка. Кареглазая, темноволосая. Очень красивая, но напряженная.
– Кто это, – шепчу Глебу, а он, кажется, пребывает в трансе.
– Сестра Кира, – отвечает, когда я вижу, как Рус невежливо выталкивает её обратно к двери.
– А что она здесь делает? Что-то случилось? Они с Русом…Что?
– Не знаю, ведьма, – Глеб берёт меня за руку и ведёт обратно за стол, а их мама наоборот направляется туда, чтобы унять странный конфликт на пороге их дома.
Через пару минут все трое возвращаются к нам.
– Ну, вот, Катюш, наконец, я тебя увидела, – улыбается она, на что я недоумевающе смотрю то на неё, то на Глеба.
– Привет…А откуда ты…
– Соня рассказывала. Да и Глеб тоже, – отвечает она, отмахнувшись. – Что уж греха таить, он все уши прожужжал.
– Да? Хммм…
Глеб лишь растягивает губы и смотрит на неё ледяным, как айсберг, взглядом, а она ухмыляется.
– Русланчик, дорогой, передай, пожалуйста, сок, – просит она его милым голоском, и со стороны всё это дико меня пугает. У неё какой-то дар, точно. Она выглядит словно дрессировщица в цирке. У Руслана такой хмурый и растерянный вид, будто его окатили ледяной водой. Он сжимает челюсть, но передаёт ей графин, на что она коварно улыбается.
– Я сейчас принесу ещё один столовый набор, – поднимается Марина Андреевна.
– Я помогу, – цедит Руслан и встаёт из-за стола.
– А что происходит? – спрашиваю у Глеба, но не скрываю вопроса от новой знакомой.
– Ой, да не волнуйся. Он из-за меня бесится, – объясняет девушка. – Я – Надя, кстати. Волкова.
– Катя…
– Да, я знаю. Говорю же…У нас с Глебом долгая история. Никогда не забуду его помощь мне…
Не совсем понимаю о чём она, но не стремлюсь лезть глубже.
– Гербера…Чё у вас такое? Чё ты сюда приходишь? Кир в курсе?
– Нет, и ты ему не скажешь, – выдаёт она грубым голосом. – Посидим за столом, и я пойду…Так надо. – улыбается она, глядя на меня. – Он тебя любит. Впервые вижу, чтобы любил. – отвечает, обращаясь ко мне.
Я и так это знаю, но комментировать не стану…
Дальнейший вечер проходит странно. Потому что мама очень рада видеть Надю, чего не скажешь о Руслане. Он реально весь как заведенный.
– Отвезу тебя. Собирайся, – грубо цедит он, пока Надя радостно и чуть ли не вприпрыжку скачет к двери.