Дерзкие. Будешь моей
Шрифт:
Снег лежит плотным пушистым покрывалом. Хрустит под ногами.
– Боже…Как тут красиво, – восторгается ведьма, осматриваясь. – Это просто реально сказка…
– Я рад. Пойдём в дом. Там должно быть вообще охрененно.
Панорамные окна открывают бесподобный вид на зимний лес. Завораживает. Окутывает какой-то магией. Даже у такого чурбана как я пробегают мурашки.
Веду Катю в дом, сам прихватываю сумки.
Когда заходим, первое, на что обращаем внимание, это оформление. Комфортно, тепло, волшебно.
Камин, огромная кровать, повсюду гирлянды, подсветка, пушистые ковры. А мне, блин, уже не терпится пойти в джакузи и трахнуть её там…
Катя обвивает
– Потрясающе. Вид невероятный…
– А из джакузи будет ещё лучше, – ухмыляюсь, на что она хихикает. – Как твоё самочувствие?
– Очень хорошо…Мои бунтующие гормоны требуют папочку…
– Папочку…Вот как, – обхватываю её за волосы, нежно сгребая их в кулак. Тяну на себя. Касаюсь нежных губ своей щетиной. Царапаю.
– Ай, прекрати! Адов, ты чего, – хохочет ведьма, и я перекидываю её под себя, придавив к дивану своим телом.
– Хочу трахать тебя перед камином, в бассейне, в джакузи. Везде. Хочу гулять с тобой в лесу…Хочу, чтоб наш малыш знал, как папа любит его маму, как он безумно её желает…Я хочу этого больше всего не свете…
– Мне кажется, – шелестит ведьма тихим голоском. – Он уже это знает…
Катя смотрит на меня своими огромными зелёными глазами и мне кажется, я вижу, как они слезятся.
– Ты плачешь?
– От счастья. Угу, – говорит она, обнимая меня за плечи. Сдавливает так, что мама не горюй. Вот тебе и хрупкая малышка…– Мы ведь тут до завтрашнего дня?
– Да, моя…Хотелось бы дольше, но…
– Тсссс…Я знаю, – шепчет она в мои губы и начинает целовать меня. Так нежно и трепетно, но я хочу большего. Вторгаюсь в её рот, приглушая стоны. Обвожу пальцами каждый сантиметр тела. Раздеваю…Смотрю. Поглощаю глазами и руками.
– Ты самая красивая. Самая. Моя…
Сплетаемся с ней и бродим по дому, как две неприкаянных души. От одной поверхности до другой. Я и она…А между нами наше счастье. Я не знал никого красивее её за всю свою жизнь, не трогал кожи нежнее, не видел глаз настолько любящих и одновременно столь жестоких, что могут уничтожать одним взглядом. Я не владел ничем ценнее, чем её чувства ко мне. Я просто не знал, что способен на взаимность. И это появилось так резко, что я не перестаю удивляться судьбе. Мы с ней забываемся, когда трогаем друг друга, когда в порыве страсти не чувствуем ни усталости, ни боли. Когда весь дом обходим голышом, приклеенные друг к другу, будто не можем оторваться. Природе себя показываем. Здесь стесняться вообще нечего и некого. Кроме нас ни одной живой души в радиусе пятисот метров. Так устроена эта база отдыха. Чтобы никто не мешал друг другу.
– Люби меня, – шепчет она, сжимая меня ногами. Так сильно меня ведёт, что кажется душу выворачивает. Подаренный амулет ложится на её грудь, и она тянет за цепочку сильнее, чтобы лицом к лицу оказаться.
– Люблю. И так люблю. Бесконечно люблю…Тебя…
Двигаюсь плавно и медленно прямо перед камином на какой-то медвежьей шкуре, и мы оба наблюдаем за нашими тенями, что отражаются на стенах помещения. Это не просто красиво. Нереально… Это с ума сводит. Боюсь сделать больно. Хочу, чтобы время остановилось…Хоть ненадолго…Чтобы оно вот так не ускользало. Ведь уже глубокая ночь…
Ведьма отходит от очередного оргазма и толкает мне в рот клубнику со сливками, улыбаясь. Практически заставляет есть.
– Как там Кир? – спрашивает, вздыхая. Вижу, что беспокоит её эта тема ещё сильнее, чем меня.
– Не знаю. С виду, как обычно. Но это Кир. Он не станет душу изливать, как я в первый же вечер без тебя…
– В смысле?
–
В прямом. Не прошло и дня, а я уже ныл о том, как накосячил и как хочу вернуть тебя, – смеюсь, на что Катя щурится.– Ты – дурак…Ты напугал меня тогда.
– Знаю. Я хотел напугать. Знал, что внутри нет патронов. Никогда бы не причинил боль, но… Тогда, когда меня на части рвало, я думал о том, как бы хотелось, чтобы нас обоих не стало. Знаешь…Типа одновременно…Чтобы не было так больно… А в тебе уже тогда был наш сын. За это я каждый день себя проклинаю.
– Не надо, – хмурится она, обрамляя ладонями моё лицо. – Сегодня не вечер плохих воспоминаний. Сегодня один из самых лучших дней в нашей жизни… Надеюсь и Соня с Киром помирятся.
– Не знаю, малыш…Не буду лезть в это…
– Глеб, можно я тебя спрошу, как есть…Я подумала…Ты только не сердись, хорошо?
– Ведьма, мне это заранее не нравится…
– Нет, ничего такого. Просто вопрос.
– Какой?
– У Кира что-то в семье случилось, так? Я знаю, что не должна лезть тоже. Но в общем…Чувство, будто Соня пытается помочь, а он упёрся. Ты ведь знаешь, что они любят друг друга…Если бы Кир не подтолкнул тебя ко мне, мы бы так и не общались, Глеб. Давай поможем им…Давай…
– Ведьма, – вздыхаю в отчаянии. – Точно врачом будешь…Всех всегда спасти хочешь. Всем помочь. Твоё это…И все души, которые я когда-то забрал, именно твои руки восполнят. Я в это верю. Знаю это. Чувствую, будто уже было в прошлой жизни…
– Мне так приятно, что ты говоришь, и как ты это делаешь. Я готова слушать тебя всю нашу жизнь, но… Ты уходишь от тееееемы, Адоооов, – тянет она, состроив жалостливую гримасу.
– Ты знаешь, я не любитель вмешиваться в чужие отношения. Но если ты считаешь, что мы должны. Что так поступил бы друг, я попробую его подтолкнуть, как он меня к тебе. Договорились?
– Договорились…И спасибо тебе за сегодня…Мне безумно хорошо.
– Это тебе спасибо. Когда я рядом с тобой, начинаю забывать о хаосе, что происходит вне…
– Вот бы мы все о нём раз и навсегда забыли.
– Забудем, ведьма…Чуть позже, но я обещаю. Когда-нибудь ты будешь стоять на берегу моря и смотреть, как наш сын бросает в воду камни…
– Мы будем…
– Будем. Мы…
Глава 25.
Время, проведенное с ним бесценно. Оно не просто меня окрыляет, оно дарит надежду на будущее.
Хотя пока что всё более чем расплывчато.
На сегодняшний день без Домбровского выкуплено сорок девять процентов акций – всё, что я знаю. Глеб пока не стремится его втягивать, потому как это может быть не оправдано. Акции можно достать у других держателей, если сильно постараться, а Вацлав может дать заднюю или подставить. В остальном всё ещё странные перемещения. Мы снова уехали в Питер. Кир с Соней не общаются. Более того, Кир временно покинул страну. Соня не хочет говорить об этом, но я хорошо вижу, что с ней происходит. И стараюсь не грузить её своими личными проблемами.
Слава Богу, с ребёнком всё хорошо. Сейчас двенадцатая неделя и мы с Глебом ждём планового УЗИ, Людмила Эдуардовна сообщила, что уже можно будет узнать пол… И хотя мы живём с гинекологом в одном доме, я всё равно волнуюсь, словно с этим знанием произойдёт что-то пророческое. Смешно ведь…
Но отчего-то эти мысли никак не покидают моё сердце.
Глеб держит за руку и целует её, пока сидит рядом на кровати, а Людмила вновь водит датчиком по моему животу.
– Тут и гадать нечего…Я же знаю, ты всё чувствуешь, – улыбается он, проводя своей щетиной по моей ладони.