Дерзкие. Будешь моей

– Так не бывает, – отмахиваюсь я, но улыбаюсь его теплоте и словам.

– Дорогие…Ну, что могу сказать…Однозначно, мальчишка, – улыбается она, и я не вижу изменений в лице Глеба.

Реально ничуть не сомневался…А я…Я ведь его уже даже видела…

Господи, как же странно. И одновременно волшебно.

– Ярослав, – выдыхает он, снова целуя тыльную сторону моей ладони. – Наш Ярик.

– Наш Ярик, – соглашаюсь, расплываясь в улыбке. – Боже…Не верится…Особенно, что это правда…

– И в остальном всё хорошо, Катюш. Всё по нормам. Не о чем беспокоиться. Только вот мне не нравится состояние твоей кожи…Ты плохо спишь?

– Она мало спит, – перебивает Глеб. – Кошмары мучают…

Людмила Эдуардовна хмурится, вытирая датчик и мой живот салфетками.

– Плохо…Хороший полноценный сон необходим, дорогая.

– Я понимаю, – соглашаюсь с ней. – Просто…Не знаю, как расслабиться.

– Попробуй сходить к психологу…Не думала?

– Не знаю, – пожимаю плечами, а Глеб приподнимает бровь и посмеивается. – Что?

– Не верю этим шарлатанам. Ни хрена они не помогают, – отвечает он уверенно.

– Не знаю, мне помог однажды, – отзывается Людмила.

– Зря ты так категоричен, – поправляю его я и опускаю вниз футболку, встав с кровати. – Всё…Плановое УЗИ пройдено!

Глеб обхватывает меня за поясницу и неожиданно притягивает к себе, уткнувшись губами в мой живот.

– Привет, бандит…Я тебя жду…

«Бандит»… Прямо как у меня во сне…Ну надо же… По коже тотчас же мурашки табуном пробегают.

– Глеб, – улыбаюсь, положив ладони ему на плечи.

– Тсссс, женщина. Не мешай общаться с сыном, – прерывает он меня, на что Людмила Эдуардовна посмеивается и оставляет нас наедине. – Сделай так, чтобы мама спала…Сделай, прошу тебя... Пусть она больше отдыхает. Ей нужны силы. – просит он у Ярослава, а я вздыхаю.

– Он не виноват, – сжимаю Глебу плечи. – Не он тому причина…

– Я и не говорил, что он виноват… Но он всесилен…Способен избавить тебя от этого…Я уверен…

– Глупости… – смеюсь, фыркая. – Идём в гостиную…?

– Идём, да…

Но не успевает Глеб встать, как ему на телефон поступает звонок.

– Это Гриша. Я сейчас… – сообщает он и я киваю.

Оставляю его для важного разговора. Сама же иду заняться делами. Хочу немного прибраться, но Глеб нарушает мои планы, когда возвращается ко мне с серьёзным выражением лица.

– Всё, ведьма…Началось, – говорит он, вызвав у меня в груди бешенные кульбиты. Я тут же ощущаю словно куда-то падаю. Какие же отчётливые эти ассоциации, чёрт возьми…

– Уже?

– Пора уже, прости… Пятьдесят один процент…Должен лететь обратно…

– Не хочу, – бросаюсь к нему, вцепляясь в плечи. – Не хочу, чтобы ты уезжал…

– Я понимаю, малышка…Я тоже… – он гладит мою спину, а я снова плачу.

Не готова отпустить. Не хочу его терять. Не хочу, чтобы начиналась война…

– Я вырвусь, как только смогу, но…Пока всё не сделаю, Кать…Оставайся тут. Не смотря ни на что оставайся. Хорошо, родная? И не плачь…Только не плачь…

– Я не плачу, Адов, – хнычу ему в грудную клетку. Удерживаю за футболку и не могу отпустить. И вру конечно. Плачу, при чём сильно.

А он чуть отодвигает и стирает мои слёзы подушечками больших пальцев.

– У тебя такой защитник внутри. Ещё лучше меня. Намного лучше. Береги себя, любовь моя. Прошу тебя. Всё будет хорошо. Я буду осторожен, обещаю.

Прилипаю к Глебу всем телом. Знаю, что он сильный. Что умный, что расчётливый, но…

Ненавижу его отца и так сильно боюсь.

Глеб обнимает меня, стискивает. Вдыхает мой запах. А я запоминаю…

Запоминаю всё, что между нами происходит, чтобы долгое время, которое буду вынуждена провести одна, жить хотя бы этими воспоминаниями…

– Я тебя люблю.

– И я тебя люблю. Вас…Сильно.

***

В ожидании проходит первая неделя.

Глеб хоть и на связи, но реже, чем я представляла. Он действительно сильно занят. Начался крах империи и новости всё чаще появляются в сети. Даже чаще, чем он звонит мне.

Скандал начинается ровно тогда, когда в СМИ всплывает информация о том, что держателем контрольного пакета теперь является Адов младший. Это просто фурор. Пятьдесят один процент акций – то, что удалось собрать с мира по нитке. И теперь, когда Глеб – контролирующий акционер, он планирует провести собрание с остальными для определения дальнейшей судьбы компании. Он собирается ликвидировать их. Параллельно с этой новостью, пока его отец занят улаживанием данного конфликта, Глеб обнародует документы махинаторских сделок, в своё время столь грамотно провёрнутых Александров Юрьевичем для создания своей сети ювелирных. А с учётом того, что при ликвидации компании денежные средства вернутся на счета владельцев акций, один из которых вот-вот будет арестован и все активы заморозятся, всё складывается чётко по их плану. Не знаю, что происходит глубже. Глеб не оповещает, но мне кажется, старший просто в бешенстве.

Через ещё несколько дней появляется информация о том, что «Бриллиант Дуо» находится в процессе прекращения деятельности. А бывший основатель «Ван лайт» Александр Адов дал подписку о невыезде вместе со своим старым компаньоном Виктором Чадаевым, в отношении которых на данном этапе ведутся следственные мероприятия.

Жду от Глеба весточки. Сама стараюсь не беспокоить, и в один из дней Игорь везёт меня к своей бабушке в Ленинградскую область. Не так далеко от города, так что долетаем всего за пару часов.

Обычный дом и местность. Вокруг более, чем спокойно. Я выросла в подобном месте.

Сижу перед женщиной, на вид которой около восьмидесяти лет, и она что-то ворчит себе под нос, переливая из кружки в кружку какую-то жидкость. Повсюду травы, масла, амулеты. Веники, вёдра прямо на стенах. Вот это я понимаю, ведьма…

Адов, ты точно просчитался…

– Ба, у Катерины кошмары…Подлечить бы… – с опаской молвит Игорь, выглядывая из-за моего плеча.

– Ц! – затыкает его старушка. – Ша!

– Молчу.

Смотрю на неё с небольшим напряжением, а уж когда она метает свой взгляд на мой живот мне и вовсе плохо становится.

– С ребёнком по ведьмам не ходи. Ладно я нормальная. А знаешь, какие бывают?

– Нет, не знаю…Я впервые.

– Вот тем более…Игорь, проследи…

– Сделаю, ба. И так за это платят…

– Ишь, платят ему. Умный сильно. Дай мне руку, милочка, – тянется ко мне женщина и закрывает глаза, переняв мою ладонь. Долго так сидит и жмурится. Минут пять-семь точно. У меня аж внутри всё скручивает, пока за ней наблюдаю.