Десантники не сдаются
Шрифт:
Пиликнул маленькая коробочка в его руке. Со щелчком отворились замки. Ломали распахнул дверцу своего «Мицубиси», достал тряпку и начал тереть лобовое стекло. Машина давно не мытая из-за всех этих неприятностей. На ней слой грязи. Это не порядок. Хороший конь имеет право рассчитывать на хорошее отношение.
– Вот... – он выругался.
На капоте пальцем по пыли кто-то вывел «Помой меня, я вся чешуся». Русские! Ублюдки, дети ублюдков и будущие родители ублюдков!
Он провел с размаху по надписи тряпкой. Потом дотер лобовое стекло... И резко обернулся, ощутив сзади движение.
–
Хамидов прошелся острым взором вокруг. И засек еще одного типа, маячившего поодаль.
Ломали нахмурился. Это же надо, почти вплотную подпустил двоих врагов. Расслабился, шайтан дери! Чувство опасности, которое должно сопровождать воина днем и ночью, утерял!
– Надо чего? – недружелюбно спросил он у здоровяка. Он его узнал. Такую колоритную фигуру не забудешь. Они сталкивались, когда убили Анзорова. Это был заместитель начальника управления по борьбе с бандитизмом полковник Денисов.
– Да не ершись, Ломали, – примирительно произнес Денисов. – Работу-то нашел?
– Без работы не останусь.
– Вот и отлично. Я рад за тебя.
– Чего надо? – вновь спросил Хамидов.
– Нехорошо на улице говорить. Давай проедемся. Чего людей смущать?
– Что, арестуешь?
– Зачем? Хотел бы арестовать, ты бы уже асфальт целовал, и по тебе спецназ башмаками гулял бы... А то не знаешь?
– Знаю.
– Поговорим, как нормальные люди. – Денисов потянул на себя дверцу «Мицубиси».
Хамидов прошептал недовольно что-то себе под нос, но уселся за руль. Спросил недружелюбно:
– Куда?
– Вперед... Вон в ту арочку слева...
Они отъехали на несколько кварталов. Чеченец не проронил ни слова. Денисов тоже не спешил нарушать тишину. Война нервов.
– Притормози, – кивнул Денисов.
Хамидов послушно прижал машину к бордюру за длинным складским помещением. Сзади, почти притершись бампером, остановился невзрачный «Форд» с тремя оперативниками «Пирамиды».
– Ты не все рассказал в прошлый раз, Ломали, – заявил Денисов.
– Все рассказал, – буркнул чеченец. – Больше ничего не знаю. Ты это слышать хотел?
– Знаешь, смотрю я на тебя. И мне кажется, что сегодня я тебе вечерний кайф обломаю.
Хамидов вздрогнул. Денисов понял, что попал в самую точку.
– Ты о чем? – прошипел чеченец.
– О мальчиках, Ломали. Об Алеше. И Сашке...
Хамидов повел плечом, рука его опять непроизвольно потянулась к кобуре.
Денисов дернул его за правую руку, впечатал локоть в челюсть.
Удар был очень силен – как ядром из пушки. Хамидов, крепкий, как скала, сразу отрубился. Глаза закатились.
Вытащив из кобуры под мышкой чеченца пистолет, Денисов разрядил его, бросил на заднее сиденье. Похлопал чеченца по щекам.
– Ломали. Подъем... Очнулся? Не трепыхайся... Не надо...
Хамидов встряхнул своей бараньей крепкой головой, хотел было дернуться, но нутром почуял, что его сейчас вырубят второй раз, и будет еще хуже. Поэтому просто зашипел, закусил губу, налившимися кровью глазами глядя на Денисова.
– Так вернемся к нашим детишкам,
Ломали? – спросил полковник милиции.– О чем говоришь?
Денисов вытащил несколько фотографий, кинул на колени чеченцу:
– Узнаешь?
– Не узнаю.
– Так это же ты. С детьми...
Фотографии были чуть мутные, но Ломали на них узнать можно было без труда.
– Это не я!
– Слушай, баран горный, – ровным голосом проговорил Денисов. – Спорить не буду долго с тобой. Сейчас задерживаю. Прячу в камеру. Я тебе уже присмотрел отличную камеру на двадцать человек... Хоть ты мужик и здоровый, и гордый горец, но там будешь не ты в задницу драть, а тебя... Я позабочусь... Станешь опущенным. И я тебе буду все новые статьи уголовного кодекса приискивать... И знаешь, я позабочусь, чтобы тебя родственники не выкупили. И не обменяли. Я это могу... Еще по телевизору покажу видеозапись... Твоим родственникам понравится... Аллах разрешает забавляться с детьми? Даже с детьми неверных?
Денисов дал чеченцу переварить сказанное.
– Что тебе надо, сын ишака? – спросил Хамидов.
И получил еще раз по морде. Не так сильно. И очухался быстрее.
Денисов чувствовал, что он попал на гребень волны. Дело пошло. Осталось только немного дожать.
И чеченец поплыл...
Сперва немножко. Потом все больше и больше. И, наконец, выложил все...
Денисов был доволен. Не пришлось пользоваться лишний раз услугами Эскулапа с обязательной последующей зачисткой. Слишком много трупов в последнее время.
Цифровой магнитофон на шестнадцать часов записи фиксировал откровения Ломали. Будучи старшим телохранителем Анзорова, он знал много любопытных подробностей из жизни босса.
Тревожная лампочка замигала в сознании Денисова, когда Ломали заявил, что депутат отлучался несколько раз куда-то. Оставлял охрану. Садился за руль. И уматывал на встречи.
Денисов почувствовал – здесь тепло. И спросил:
– С кем встречался покойник?
– Не знаю.
– Он должен был хоть что-то говорить. Хоть словом обмолвиться.
Ломали почесал затылок. Скрип был такой, будто деревяшкой водят по свиной щетине. Но определенный эффект это возымело.
– Анзоров однажды проговорился, зло так: «Лампасы надели благодаря нам. А теперь носы воротят. Госбезопасность»...
– Лампасы... Госбезопасность, – кивнул удовлетворенно Денисов. Детали в запутанной головоломке начали становиться на предназначенные им места...
* * *
– Также возможно применение суперэлектриков в магнитных трассах скоростных поездов. – Парамон Раздыхайло вытащил из портфеля очередную разработку.
Иллюстрировал он свои прожекты ватманскими листами с чертежами и формулами. Оттарабанив очередную убойную идею, он скатывал ватманские листы в трубку и прятал в безразмерный портфель. Тут же выуживал оттуда новый сюрприз.
Раз в два-три дня «колдун» – так прозвал Раздыхайло Богучарский – появлялся в фонде «Третье тысячелетие» с новыми наработками. Жил гость столицы в гостинице около метро «ВДНХ» в одноместном номере и упорно строчил с утра до вечера, творил, выбираясь наружу, чтобы наспех перекусить или прошвырнуться по городу.