Десантники не сдаются

– Снимаемся, – скомандовал Казак.

Хакерам, кажется, все было совершенно до фонаря – они порхали, как беззаботные птахи, по ступеням. Казак же был напряжен и ждал подвоха. Расслабился он только после того, как сел в машину, где его ждал Денисов.

– Ну как? – спросил тот.

– Мяч прямо в девяточку. – Казак вынул из сумки ноутбук с зажженным экраном, на котором было сообщение.

Денисов прочитал текст и улыбнулся нехорошо:

– Поздравляю. Мы вычислили суку. Вот он.

– И чего теперь с ним? – осведомился Казак. – К Эскулапу?

– Ни в коем случае. Дальше начинается игра – я знаю тебя, а ты не знаешь, что я знаю...

* * *

Генерал Ануприенко со злостью смотрел на безрадостную картину. Подвывали сиренами белые машины «Скорой помощи» и уносились, приняв в свое чрево раненых. Суетились врачи вокруг хрупкой девчонки, которая, обхватив голову руками, сидела на асфальте и выла в голос. Милиционеры из оцепления отгоняли зевак.

То, что осталось от семи людей, попавших в эпицентр взрыва и иссеченных осколками, уже увезли.

Технари и эксперты снимали на видеокамеры и фотоаппараты место происшествия. Совершали броуновское, внешне бесцельное движение менты и чекисты. Иномарок с синими мигалками прибавлялось с каждой минутой – это слетались, как мухи на дерьмо, милицейский и чекистские генералы.

Шахидка пыталась пробраться на станцию метро «Перовская», но ее там что-то спугнуло. Поэтому она отправилась на автобусную остановку и взорвала себя там в святой уверенности, что Аллах ее уже ждет с благодарностью на небесах. Священная война последователей Аль Ваххаба против неверных продолжалась.

– Когда же они, сволочи, все повзрываются! – в сердцах воскликнул начальник ГУВД Москвы, оглядывая место трагедии.

– Их еще надолго хватит, – заверил с легким смешком Ануприенко, который только вчера прилетел военным бортом из Ханкалы.

– Это же не люди. Это роботы.

– Биороботы. – Ануприенко ткнул носком ботинка алюминиевую панель, отлетевшую от разорванного на части павильончика автобусной остановки. – Те, кто им вышибает мозги, делают это умело. Знают свое дело.

– Сколько все это будет продолжаться? Мы же не можем лезть каждой смуглой бабе под юбку! – Милицейский генерал кинул злой взгляд на чекиста. – Это не наша работа. Этих сук можно воспитать еще тысячу. Нужно бить по тем, кто их готовит... Их нужно выжигать...

– Бьем.

– Что-то не заметно. Уже пятый случай в этом году.

– Сколько было бы еще, если бы не мы...

– А. – Милицейский генерал презрительно махнул рукой. Он был весьма невысокого мнения об оперативных возможностях своих коллег из сопредельного ведомства. И был в этом прав. Но только частично.

Ануприенко еще раз огляделся на месте очередной мясорубки священного джихада и направился, сунув руки в карманы легкого бежевого плаща, к своему темно-синему, официальному «Мерседесу». Уселся на заднее сиденье и велел водителю:

– В контору.

Водитель включил мигалку и двинул машину, всхлипнувшую сиреной, вперед.

Через сорок минут генерал Ануприенко был на ковре у директора Федерального агентства государственной безопасности. Выслушал от своего прямого начальника примерно то же, что и от милицейского генерала.

– Кремль должны взорвать, чтобы вы зачесались? – орал обычно интеллигентный, но теперь вышедший из себя директор агентства. – Где оперативная осведомленность? Кто стоит за всем этим?

– Это группа от Казбека Дергаева.

– Прекрасно. Все обо всем знают... Почему Дергаев жив?!

– Он прячется на территории Грузии.

– Это не ответ!

Впрочем, директор достаточно полно отдавал себе отчет, что его контора уже не тот всесильный комитет пятнадцатилетней давности. Поэтому Казбек Дергаев не лежит в могиле, а спокойно готовит смертниц и, так же спокойно, через все границы и препятствия, посылает их на задание, снабжает взрывчаткой. И они взрываются, как фейерверки в честь победного шествия ислама, в самом центре ненавистной России, в ее сердце – в Москве.

– Примем все меры, – дежурно заверил Ануприенко.

– Завтра в десять совещание с руководителями ведущих главков. Ваши предложения по комплексу мер, – сухо завершил выволочку директор агентства.

– Есть, – кивнул Ануприенко.

– Я вас больше не задерживаю.

Дождавшись, когда Ануприенко выйдет, руководитель ФАГБ вытащил из ящика стола таблетку, запил ее водой. Сердце отпустило... Все плохо. Директор агентства не ощущал себя руководителем все еще достаточно мощной спецслужбы. Он ощущал себя начальником бумажной конторы, которая производит руководящие указания, намечает грозные меры, готовит умные доклады и справки, но где, по большому счету, не делается ничего. А аморфное чудовище о трех головах – криминал-терроризм-коррупция, для борьбы с которым и предназначена контора, легко ускользает из рук, живет своей жизнью, и только набирает живой вес.

У Ануприенко тоже мысли были невеселые. Этот чертов теракт на автобусной остановке был совершенно не к месту и не ко времени. Дергаев – дикий человек. Горный людоед. Его трудно держать в рамках. Ох, как не хватает сейчас народного депутата Анзорова. С ним можно было решать все вопросы и поддерживать этот костер, не давая ему угаснуть или распалиться в большой пожар.

Теперь уже генерал Ануприенко раскаивался в том, что он и его соратники из «Синдиката» приняли решение использовать депутата втемную против «Пирамиды». Но кто знал, что так получится... Кто знал...

Ануприенко вышел из кабинета директора, поднялся на лифте на два этажа.

– Моих заместителей и руководителей отделов ко мне через пять минут, – сказал он дежурному.

Офицеры через пять минут расселись по стульям вдоль стеночки. Заместители Ануприенко устроились за столом.

– Государство последнее отдает спецслужбам, – грозно сдвинув брови, начал генерал. – Для чего? Чтобы мы спали? Морду плющили?.. Кто ответит?

Он грозным взором обвел потупившихся подчиненных.

– Что нам сказать Президенту? Что скажем матери той девочки, которую сегодня в Перово мы собирали по частям? Что, я спрашиваю?

Ответа, он, понятно, не дождался.

– Как мы людям объясним, что у нас утрачены оперативные позиции? Как объясним, почему террористы на свободе, а не в гробу? – Ануприенко перевел дыхание, провел по лбу носовым платком. – Такая работа – это что, результат нашей лени? Или неспособность? Или саботаж? Отвечайте, я послушаю...

Никто, ясное дело, не ответил. К этим концертам подчиненные привыкли и относились к ним философски.

– Кому на пенсию пора? В народное хозяйство? Не слышу... Где эффективные разработки на лидеров террористических организаций? Тот ворох ненужных бумаг – это не разработки. От позора нас спасает только наша секретность. Если людям показать, что мы наработали – это же курам на смех. Где отдача от вас, господа офицеры? Где, я спрашиваю!