Десанты

Марина поправила косы - пальцы опять тряслись и глаза мокрые. Так и помрешь в соплях...

Шуршали совсем рядом, - за стеной, на камнях полурассыпавшегося забора гады оступаются. Сейчас...

Как не ждала, но когда голова в каске высунулась, выстрелить не успела. Немец разглядеть девушку тоже не успел - сразу дернул головой - под глазом еще один глаз открылся, лишь потом выстрел карабина донесся. Фриц медленно сполз за забор - черная крупная слеза на подбородок неспешно катилась...

Там выругались непонятно, зашуршали тяжело. Отползают и мертвяка волокут...

...За 'эрликоном', замершим с низко опущенным стволом, за камнями, по темной воде, среди отблесков обманчивых, длинная тень скользила. Бронекатер. Пушечная башня к берегу развернута, весь темный, плоский, сильный. Донесся стук двигателя - вплотную к берегу прижимается. Зарычал, расцветая краткими оранжевыми цветами, пулемет с кормы. Словно по сигналу начали стрелять на берегу, правее мастерской. Очереди ППШ, граната бухнула. Кто-то непонятное, но с матом прокричал...

* * *

Второй перевязочный пакет у мертвого Виктора нашелся. Помогал старший сержант товарищам до последнего.

– Да ты ж штаны так не полосуй, - стонал Чашкин.
– Я ж замерзну к чертовой бабушке.

– Бинт согреет, - бормотала Марина, перетягивая голень.

– Ой, осколок вдавишь! Кость там...

– Цела кость. И ничего не отрежут. А отрежут, будешь у себя на Таганке сиднем сидеть, розы разводить.

– Так говорю же, мещанство...

Со двора вошел Варварин - майор ходил к 'эрликону', что осваивали десантники, занявшие берег.

– Что-то сильно веселая к нам кавалерия подоспела, - хмуро сказал командир.
– Похоже, им для поднятия боевого духа и профилактики простуды двойную порцию выдали. Ничего, сейчас сюда подойдут, помогут к пристани добраться.

Почему 'кавалерия', Марина не поняла. Жгут наложила, бумажку со временем нацарапала, под бинт подсунула - майор карандаш дал, время сказал. Вообще, зацепило таганского радиста легко, но слабел Чашкин быстро - крови много потерял.

– С рацией-то что? Цела?
– спросил Варварин.

– Так что ей... Мы рвануть хотели, да не успели, - радист смутно улыбался.
– Товарищ майор, вот скажите: розы это мещанство, так?

– Не уверен, - несколько озадаченно пробормотал майор.
– Вроде герань в символы мещанства и обывательства назначена. Розы - это скорее уж рыцарство, давно отжившее.

– Понял? Лежи и молчи, - сказала Марина радисту.

Майор протянул ей пилотку:

– Не май месяц, сержант Шведова. Кстати, почему мой пистолет на камнях и почему он на боевом взводе?

– Виновата. Я как обратно ставить не знаю.

– Еще два наряда к тем самым. И скажешь, чтобы занятия по владению оружием с тобой провели. С ума сойти, как вас учат.

– Война, товарищ майор. Карабин можно взять?

– На катере отдам. Еще утопишь.

Грузились спокойно. У порта еще отбивались не успевшие отойти немцы, в бухте горела полузатопленная БДБ, но всё это меркло в слитном грохоте - с рассветом началась артподготовка: Приморская армия переходила в наступление с северного плацдарма. Туда одна за другой шли шестерки штурмовиков, шли истребители, там кипел воздушный бой, туда работала вся артиллерийская группа с таманской косы.

Буксир подвел огромный паром, набранный на двухсотлитровых немецких бочках. Два легких танка, ящики с боеприпасами...

– Товарищ майор, мне, наверное, батальон искать нужно, - неуверенно сказала Марина.

– Сержант, вы откомандированы в распоряжение Управления СМЕРШ армии, - хмуро сказал майор.
– На борт, шагом марш. И до госпиталя от Чашкина ни на шаг...

К полудню танки 63-й бригады смяли оборону противника у Булганака. Немцы и румыны начали спешный отход к Феодосии...

Сержант Чашкин (Леша, Алексей его звали) успел побывать в госпитале, вернуться в СМЕРШ армии и погибнуть в апреле под Севастополем. Не на задании - машина на мину наскочила. Из всех 'эльтигенских' Марина встречала лишь Лукича - мизинца у 'папаши' на левой как не бывало, а так орел. Усы отпустил, помолодел. Остальные, кто где... Сергей Вячеславович вот в Касимове. Здесь, наверное, уже в сентябре земля стылая...

А тогда санинструктор Шведова и сама в госпиталь угодила. 'Общее истощение', да еще бронхит мерзкий. В день выписки узнала - требование на нее есть. Из штаба армии. Не забыл. Он вообще никогда ничего не забывал. Как же так с самолетом получилось? Он чуткий был, с интуицией...

Опять глаза проклятые...

Черт, ну почему все так сложно вышло? Даже минуты пореветь нет. Эти... чуждые из какой-то будущей параллельности. Кто их звал? Не наша она, их чужая и искаженная будущность...

'Диверсантка' стрельнула выхлопом и покатилась вниз. Впереди лежал водяной простор, по глади крошечный катер буксировал какое-то старинное грузовое корыто. Ничего, сейчас лето. И не 43-й.

Глава 11

22 июня

Утро. 37-й гвардейский стрелковый корпус наступает на Олонец. 98-я и 99-я гвардейские стрелковые дивизии при поддержке 100-й гвардейской стрелковой дивизии и танков подвижной группы, ведут упорные бои в районе Назарьевской и Пустоши.

Берег Ладожского озера у деревни Юшкова. (Район сосредоточения и посадки на транспорты 70-й отдельной морской стрелковой бригады).

13:30

Попутный прогуливался в накинутой на плечи телогрейке. Вот как человек умудряется держать себя столь многозначительно, что фуфайка в масляных пятнах выглядит маскировкой, скрывающей погоны не иначе чем полковничьи? И фуражка полинявшая этого впечатления совершенно не портит. Спешащие офицеры козыряют, ушлый рядовой состав вообще стороной норовит проскочить. И ведь ничего такого грозного майор не орет, кивает одобрительно, а вот поди ж ты...

Погрузка заканчивалась. Грузились десантники с поставленных у берега барж. Орудия, автомашины, лошадей уже загнали на транспорты - цепочка разноразмерных судов темнела поодаль. Постепенно и катера отходили от импровизированной пристани. Прибрежная роща, порядком вытоптанная, поредевшая и захламленная всякой военной тарой и иным мусором, на глазах пустела. Прорысили опаздывающие связисты, обвешанные катушками с телефонным проводом. Попутный погрозил пальцем - телефонисты поднажали, протопали по сходням.