Десанты

Марина издала какой-то звук вроде возмущенного фырканья. Женьке и самому было неудобно за начальника - люди работают, суетятся, а он дундуком напыщенным гуляет, пузо по- наполеоновски выпячивает. Нет, понятно, что так надо. С командованием десанта майор живенько мосты-контакты навел. Собственно, опергруппу здесь ждали. Особист бригады аж волновался. Это ж даже не из фронтового управления прибыли, а вообще из Москвы...

Опергруппа со своим скромным скарбом сидела у штабеля пустых снарядных ящиков. "Диверсантку" оставили отдыхать у комендантской землянки. Прикрытую масксетью, всё как положено. Сдана под охрану, сберегут. Надо думать, побитость полуторки, так же, как ватник майора, воспринимается - многозначительной мимикрией. У нас же всегда так: транспорт невзрачный, лица банальные, зато новые масккостюмы так глаз и режут.

Между тем было прохладно - с озера "нанесло свежести" как выразился Торчок. Надо бы всем телогрейки заиметь...

Уходили дальше от берега транспорты. Старые, крупные "Стенсо", "Ханси", баржи... Канонерки "Бира", "Конструктор", "Селемджа"...

– Я-то кумекал - на самом пароходе пойдем, - пробормотал ефрейтор, провожая взглядом выглядящее вполне солидным и надежным судно.

– Если что, катером живо на борт перекинут, - хмуро заверил Коваленко.

– Извините, товарищ старший лейтенант, а там качка или как?
– смущенно спросил радист.
– Я насчет этого не очень.

– Это, Леша, от особенностей конкретного вестибулярного аппарата зависит, - принялся объяснять Коваленко.
– Имеется такой чуткий и нужный орган, расположенный в каналах и мешочках внутреннего уха...

– И почему-то напрямую связанный с желудком, - подсказал Женька.

– Не остри, Земляков, - осудил старший лейтенант.
– Личный состав интересуется и правильно делает. Подготовка у нас сухопутная, а задача...

Шведова морщилась. Она почему-то к Коваленко испытывала неприязнь, не меньшую, чем к майору. И не только в политических и э... хроно-развилистых разногласиях дело.

Женька раздумывал об особенностях человеческой психологии вообще и женской в частности. Краем уха слушал лекцию.

...
– акватория солидная. С древности нами освоенная. В старину звалось - Нево.

– Вами, значит, освоено?
– не удержалась старшина.

– А кем же? Нами, русскими. Или, думаете, что если у меня фамилия украинская, так мои прадеды исключительно на Хортице кулеш варили?
– сдержанно поинтересовался Коваленко.

Шведова явно не поняла иронии, открыла рот, дабы уточнить, при чем здесь, собственно, национальность старшего лейтенанта, но вмешался быстро соображающий Торчок:

– Та вы погодьте о старине. Нам с сержантом иной интерес. Насущный. Много на том берегу финнов? Оно как высадимся: совсем в окруженье? Или то строгая военная тайна?

– Финны, конечно, будут, - неуверенно покосился на Женьку, хоть что-то читавшего о Петрозаводской части операции, старший лейтенант.
– Но у нас свое задание.

– Нам финнов считать не требуется, - сказал Женька.
– Задача сработать на опережение. Чтобы клиенты с аэродрома смыться не успели. Так что у десанта своя задача, а мы галопом к этой Нурмолице. Пока авиаторы не прочухались...

– А если ждут?
– пробормотала Шведова.
– Не нас, конечно, а десант. По светлому к высадке идем, и темноты сейчас вообще нет. Налетят, бомб накидают. И на берегу сразу прижмут...

– А если на минуточку допустить, что офицеры, планировавшие операцию, не глупее лейтенантов и старшин?

– ядовито пробурчал Коваленко, принципиально глядя исключительно на свой "Суоми".

Шведова стиснула зубы.

– А нас как высаживать будут?
– спросил Лешка.
– Я к тому, что рация воды боится.

Коваленко и девушка посмотрели на радиста. Действительно, тихий Леха всегда по делу говорил, и всякие там склоки-споры упорно мимо ушей пропускал, ненужных вопросов не задавал.

– Честно сказать, я не в курсе, - признался Коваленко.
– Предполагаю, наша группа будет действовать по обстоятельствам. Конкретно о высадке ничего сказать не могу.

– То майору известно. Не затем он нас брал, шоб утапливать, - сделал вполне логичный вывод Торчок.
– Поплывем на самом броненосном, а там высадят надлежаще...

Не угадали. К Попутному подбежал какой-то морячок, отрапортовал. Майор глянул на команду:

– Что сидим, орлы и чайки? На борту нас ждут.

Борт, конечно, был. Даже, наверное, оба были. Но на броненосец крошечное суденышко никак не тянуло. Низенькое, коротенькое, с крошечной рубкой и единственным пулеметиком на носу.

– Ка-Эм . Уникальный тральщик, (катерный тральщик, водоизмещение 10,4т, мощность двигателя 110л.с. вооружение: трал, пулемет 7,62, дымоаппаратура) - с удовольствием сказал Попутный, поглядывая на оторопевших подчиненных.
– Между прочим, целиком деревянный. А деревянное, как подсказывает жизненный опыт, тонет еще реже, чем то самое, легендарно-непотопляемое... На борт, бегом!

Сгрудились на корме, вокруг какого-то зачехленного агрегата вроде маленькой лебедки. Вообще-то, было тесновато. Даже ноги не вытянешь - в низенькие леера упрешься. Женька посмотрел на близкую воду - если это корытце тонуть начнет, то особо и испугаться не испугаешься. Не успели рассесться - застучал двигатель, матросы запрыгнули с баржи-пристани на борт, и катер шустро двинул от берега. Команда - краснофлотцы в потрепанной форме, лейтенант из рубки, - тайком поглядывали на пятнистую группу, особенно на Шведову. Подошел Попутный:

– Трофимов с рацией - в каюту, а то еще забрызгает вас, нежных-ранимых. Собственно, товарища снайпершу тоже приглашают. Или свежим воздухом подышите, а, Шведова?

– Так точно, свежим, - Марина улыбнулась, как выругалась.

Попутный снисходительно кивнул, нырнул в люк.

– Там вообще-то каюта помещается?
– засомневался Женька.

– Умещается. Для пигмеев, - проворчал Коваленко.
– Марина, шли бы вы вниз, тут свежо будет.

– А что вы меня в пигмеи записываете?
– не замедлила огрызнуться старшина.
– Ростом не вышла, да?

Коваленко отвернулся.

Катер уверенно шел вперед. Судно действительно пигмейское, даже примитивная турель для "максима" смахивала на хлипкую стойку пляжного зонтика.

– А я один раз на торпедном катере плавал, - известил Женька, пытаясь развеять наступившее мерзопакостное враждебное молчание.

– Вообще-то, "ходил", а не "плавал", - пробормотал Коваленко.
– Ну и как катерный опыт?

– Да не успел распробовать. Качнуло пару раз, а там: - Вперед! В атаку! И полезли мы в горку.