ДЕСТАЛИНИЗАЦИЯ ОТ У. ЧЕРЧИЛЛЯ ДО Д. МЕДВЕДЕВА. Том 10.
Шрифт:
Американцы в этот период настолько активизировали разведывательную деятельность, что создалось впечатление, что они интенсивно готовятся к ядерному нападению на СССР в ближайшее время — пока существует большая разница в ядерном вооружении и их носителях: в ноябре 1949 года в районе Одессы над Черным морем был сбит американский самолет-разведчик «В-25», 3 апреля 1950 года наши ПВО сбили под Либавой американский самолет-разведчик «Б-36» с десятью членами экипажа, а 8 апреля 1950 года на западной границе над Латвией был сбит американский «Б-29» — «Летающая крепость», 17 апреля 1950 года ещё один американский самолет-разведчик был сбит над Северным морем, 5 мая 1950 года очередной американский
Запад усердно готовился к войне с СССР, чтобы восстановить достигнутую после Первой мировой войны гегемонию на планете, единовластие. В 1950 году высокопоставленный масон Пауль М. Варбург в выступлении перед Сенатом США откровенничал: «У нас будет мировое правительство, нравится нам это или не нравится. Единственный вопрос, получим мы его в результате договоренности или силой». Эту страстную мечту Запад внушал своим гражданам уже ментально — например, на обложке журнала Colliers за 27 октября 1951 года изображен американский солдат на фоне карты поверженного СССР, и над Москвой развевался флаг ООН.
Сталин в ответ приобретал новых союзников и отвлекал внимание США, организуя бучу на Востоке, в Корее. 14 февраля 1950 года с прицелом на определенную операцию был подписан дружественный договор о взаимопомощи СССР с Китаем. А 15 мая 1950 года Сталин под псевдонимом «Филиппов» отправил в Пекин важную телеграмму: «В беседе с корейскими товарищами Филиппов и его друзья высказали мнение, что в силу изменившейся международной обстановки они согласны с предложением корейских товарищей приступить к объединению». И в июне на Корейском полуострове КНДР напала на проамериканскую Южную Корею, началась длительная война.
В этой напряженной обстановке и отношение к союзникам США —евреям в СССР также были у Сталина напряженные; в СССР продолжались притеснения еврейских столичных «масс».
«Притом все они были лояльными советскими людьми, которые ни в чём антисоветском заподозрены не были и благополучно пережили полосу великих чисток Ягоды и Ежова, — отмечает Солженицын. Впрочем, "космополитов", как правило, не арестовывали, их опозоривали публично, изгоняли из редакций печатных органов, идеологических и культурных, из ТАССа, Главлита, из литературных институтов, театров, филармоний.
Антиеврейские чистки с "космополитическими" обвинениями прошли в институтах Академии Наук. Так, на историческом факультете МГУ был объявлен "главой космополитов в исторической науке" — даже давний преданный коммунистический фальсификатор академик И.И. Минц, награждённый и личным сталинским доверием, и сталинскими премиями, и сразу несколькими кафедрами в нескольких вузах». В этот период — в 1950 году в Израиле был принят закон о возвращении, в соответствии с которым каждый еврей имеет право на израильское гражданство. То есть каждый советский еврей был уже потенциальным гражданином Израиля. А в СССР продолжались аресты членов бывшего ЕАК и еврейских подпольщиков. В августе 1950 года была арестована группа юношей и девушек, детей репрессированных евреев, организовавших подпольную организацию «Союз борьбы за дело революции», которые якобы считали Маленкова опасным антисемитом и планировали его убить.
Б. Зингер и Л. Беленькая объясняли: «Требуя восстановления т.н. "ленинских норм" (читай: установления демократических методов управления — Б. Зингер), необольшевистские группы (евреев) выступали против великодержавного шовинизма, т.е. той национальной политики, которая открыто проводилась Кремлем с конца войны. Они признавали справедливый характер борьбы за право на самоопределение национальных движений Украины, Белоруссии и республик Прибалтики (то есть — за сепаратизм
для развала СССР — Р.К.).В качестве примера наметившейся консолидации сил оппозиции можно привести созданный в 1948 году в Москве «Союз борьбы за дело революции», разгромленный в 1950-1951 гг. Как вспоминает одна из его участниц Майя Улановская, власти пытались представить их как "еврейскую антисоветскую молодежную террористическую организацию". Аналогичные группы существовали в Ленинграде и других городах».
23 ноября 1950 года из многочисленных арестованных еврейских националистов по «делу ЗИС» было расстреляно 13 человек, остальные осуждены на длительные сроки.
Кстати, интересно глянуть, а кто занимался следствием, «чистками» на этот раз, наверняка, только чекисты славянской национальности? Л.А. Вознесенский (родной брат известного председателя Госплана) в своём исследовании пишет: «Уже через три месяца после смерти Сталина идёт допрос пресловутого Рюмина. Вопрос: что за "кухня Бровермана"? Ответ: "Обычно уже в какой-то мере сфальсифицированные протоколы допроса арестованных по указанию Абакумова передавались Броверману, и он под видом корректировки искажал их до такой степени, что от действительных показаний арестованных почти ничего не оставалось. После таких "корректировок" вина арестованных и проходивших по их показаниям лиц усугублялась, факты искажались и освещались в зависимости от требований Абакумова. Эти "сочинения" Бровермана мы затем заставляли арестованных подписывать как якобы их показания"».
А многие современники были уверены, что от всевозможных кровавых «берманов», «бергов» и «броверманов» Сталин «почистил» СССР в 30-х. Как видим, были подобные и после войны.
«На протяжении 1940-х роль евреев в карательных органах оставалась весьма заметной и сошла на нет лишь в послевоенные годы, в ходе кампании по борьбе с космополитизмом», — отметил еврейский историк Л.Ю. Кричевский («Евреи в аппарате ВЧК-ОГПУ в 20-е годы». Иерусалим: Гешарим, 1999 г.).
А ситуацию после суда, в местах заключения, описал побывавший там А. Солженицын (о своём пребывании в 121-м лагучастке 15-го ОЛПа Московского УИТЛК).
«Там — вся наша жизнь направлялась и топталась тремя ведущими придурками: Соломоном Соломоновым, главным бухгалтером; Давидом Бурштейном, «воспитателем», а потом нарядчиком; и Исааком Бершадером (Соломонов и Бершадер перед тем так же точно вершили лагерем при Московском Автодорожном, МАДИ). Все трое они появились уже при моих глазах, и для всех троих снимали с должностей тотчас их предшественников, русских.
Сперва прислали Соломонова, он уверенно занял надлежащее место и расположил к себе младшего лейтенанта (думаю, что — через продукты и деньги с воли). Вскоре затем прислали и провинившегося в МАДИ Бершадера с сопроводиловкой: "использовать только на общих работах". Лет пятидесяти, низенький, жирный, с хищным взглядом, он обошёл и осмотрел нашу жилую зону снисходительно, как генерал из Главного Управления. Старший надзиратель спросил его: "По специальности — кто?" — "Кладовщик". "Такой специальности не бывает". — "А я — кладовщик". Угнетённый ходил и кладовщик зоны Севастьянов.
Потом санчасть освободила Бершадера «по болезни» от всяких работ, и он отдыхал уже в жилой зоне. За это время, видимо, поднесли ему кое-что с воли. Не прошло недели — Севастьянов был снят, а кладовщиком назначен (при содействии Соломонова) Бершадер. Тут выяснилось, однако, что физическая работа пересыпки крупы и перекладки ботинок, с которой Севастьянов справлялся в одиночку, Бершадеру тоже противопоказана. И ему добавили в помощь холуя, и бухгалтерия Соломонова провела того через штаты обслуги. — Но и это ещё не была полнота жизни.