Destroyed. Падшие ангелы

Парень захлопывает дверь и спустя пару мгновений садится вперед.

– Поехали, – бросает команду водителю. Я же едва ли не сползаю под сиденье. Пытаюсь быть как можно незаметней, как можно тише. Беззвучно глотаю слезы, дышу через раз. Страх, охвативший меня, заставляет стыть кровь в жилах. Он словно водопад плещется, разливается по венам отравляющим ядом, стремительно и неотвратимо заполняет собой разум.

Что ему нужно от меня? Неужели он окажется насильником? Убийцей? Или крадет меня с целью получения выкупа? Почему именно я? Господи, представляю, в каком ужасе будут Кай и Ева. Найдут ли они меня? Помогут ли? Увижу ли я когда-нибудь их снова? А бабушка… Что будет с ней, когда она узнает, что меня похитили, что меня больше нет? Я стала отдушиной, утешением в старости для бабушки Лиды. И это не громкие слова, а чистая правда. И отвечала ей тем же. Безграничной любовью, уважением и привязанностью. Мысль, что я ее больше не увижу, рвала сердце на части…

Мои похитители о чем-то переговариваются. Я пытаюсь хоть немного отойти от накрывшей меня паники и вслушаться в разговор. Что-то о машинах, о каком-то Бесе. Видимо, это целая банда. Вспоминаю, как пять лет назад мы пережили настоящий ужас, когда похитили Еву, прямо вместе с машиной Кая… Сколько страха мы тогда натерпелись. Я была еще маленькой, меня особо не посвящали в произошедшее, но я подслушала разговор Кая и бабушки. Бедный отчим! Его просто разрывало на части от бессилия и страха. Он сходил с ума от ужаса, не зная, увидит ли снова любимую, а если увидит, то какой. Кай клялся, что покончит с каждым, кто приложил руку к похищению его женщины. Он был неистов и страшен в гневе. И в то же время потерян, раздавлен, разбит. Бабушка Лида как могла утешала сына, но и на ней лица не было… А потом, когда Ева вернулась, живая и невредимая… Это было чудом для всех. Никто не подавал виду, что считает это событие не нормой, а скорее исключением, но, если внимательно изучать и знать людей, с которыми живешь, можно заметить… То, что Ева вернулась, вырвалась живой из жуткого переплета, было настоящим чудом. Кай получил второй шанс, и это очень сильно изменило его. Он стал другим человеком.

Повезет ли мне так же? Господи, о чем я только думаю сейчас! Нужно направить все свои мысли в другое русло! Я должна бежать! От этих людей уж точно нельзя ждать ни сочувствия, ни снисхождения… Раздавят и не заметят…

Внезапно у моего похитителя звонит телефон.

– Да, – звучит его низкий голос с нотками стали. – Где? Черт, сейчас буду. Ничего без меня не предпринимайте, – бросает трубку.

– Б*ть! – восклицает в сердцах, ударяя кулаком о парт приз. У меня внутри словно пружина сжимается. Страшно. Он в спокойном-то состоянии напугал меня до чертиков, а такой, как сейчас, вверг в настоящую панику.

– Что там, шеф? – спрашивает водитель. И только сейчас я отмечаю, он заметно младше первого похитителя. Как он его назвал? Шеф? Да уж, вот так повезло… Попала в лапы главаря банды. Пять лет спокойной жизни… Видимо, для такой неудачницы, как я, этого слишком много. Сказки кончились, здравствуй, жестокая реальность.

– Святой, идиот! – рычит мой похититель. – С каким-то блатным сцепился в клубе, к мусорам загремел. Опять в говно обдолбался, кретин.

– Святой после ухода жены совсем с катушек слетел, – робким голосом отвечает водитель.

– Он от наркоты с катушек слетел, – отрезал «шеф». – В общем, так, высадишь меня у дома Жеки. Девчонку везешь на дачу к Святому, пацаны ведь там сейчас?

– Вроде да, там движняк намечался, – кивает водитель. А спустя минут десять езды машина притормаживает на безлюдном перекрестке. Прежде чем выйти, похититель поворачивается ко мне лицом, бросает на меня хмурый взгляд.

– Сиди и не рыпайся, поняла? Слушаешься его беспрекословно, – кивает на водителя. – Малой, за нее в ответе, – поворачивается к водителю. – Чтоб никто пальцем не тронул. Если кто рыпнется, скажешь, Хищник кишки выпустит.

– Понял, шеф, – Малой испуганно кивает в ответ.

«Шеф», не говоря больше ни слова, покидает авто, даже не оглянувшись.

Спустя полчаса Малой останавливает машину в частном секторе, возле одного из двухэтажных коттеджей. Вытягивает меня за руки из салона, приставляет пистолет к моей спине.

– Веди себя тихо, в глаза никому не смотри. Попытаешься сбежать, сделаешь себе хуже. Если ты понадобилась шефу, спрятаться от него не получится. Найдет, потом сдохнуть захочешь, – инструктирует он меня, заводя в частный двор.

Я и так вся трясусь от страха. Сбежать? Да разве убежишь от того, в чьих руках пистолет. Я и двух метров не осилю, меня пристрелят. Открыв дверь дома, парень указывает головой, чтобы я заходила внутрь.

Заходим в дом, и нас оглушает музыка, на всю мощь орет «Продиджи», их лучший хит – Firestarter, безумие музыки, насыщенной трэшем и эпатажем, еще больше подчеркивает то, в какую черную дыру я провалилась, словно Алиса в кроличью нору. Только я оказалась не в странной сказке, а в жутком, непроглядном кошмаре…

Огромное прямоугольной формы помещение сложно назвать гостиной, но, видимо, именно эту функцию оно выполняет. Образуя квадрат, в центре стоят четыре кожаных дивана, облюбованных разношерстными компаниями и сплетенными в объятиях парочками. Видно, что вечеринка в самом разгаре, спиртное льется рекой. Парни примерно от двадцати пяти до тридцати лет, девушки такого же возраста. Уже после третьего шага приходится опустить глаза в пол, потому что картины, представшие моему взору, ввергают в настоящий шок. По всей видимости, присутствующие пьяны настолько, что абсолютно все рамки морали для них стерты подчистую. Хочется как можно глубже закутаться в длинный кожаный плащ. Теперь я понимаю, как кстати предложил мне его «шеф». Двигаюсь практически наугад. Мой провожатый не отстает от меня ни на шаг.

– Следующая дверь налево, – восклицает он, пытаясь перекричать оглушительный шум звучащей музыки.

Заметив боковым зрением дверной проем, спешу зайти в комнату, подальше от царящей вокруг вакханалии. Размеры этого помещения заметно меньше, но обстановка ненамного лучше. Тут тоже находится несколько парочек, а в центре, на огромном кожаном диване, восседает компания мужчин, дружно заливающих в себя алкоголь. Перед ними, в центре комнаты, раздетые практически догола девушки изображают стриптиз, извиваясь, как только могут…

Господи, куда я попала? Это притон какой-то? Что за гадюшник? Неужели и меня ждет участь одной из девушек, находящихся здесь? Да лучше я с собой покончу, чем допущу подобное.

Не успеваю додумать мысль, получаю в спину очередной тычок. Провожатый толкает меня в сторону огромного кресла, расположенного в дальнем углу. Падаю на мягкое сидение, вжимаюсь в него, стараясь стать невидимкой для этих уродов. Малой отходит от меня к шкафу, порывшись там, достает рулон скотча и, вернувшись ко мне, перехватывает клейкими полосками мои руки. Затем направляется к компании, равнодушно взирающей на стриптиз. Наклоняется к мужчине в центре и что-то шепчет ему на ухо. Всей душой надеюсь, что говорит Малой обо мне, о том, что нельзя меня трогать. Глупо, конечно, но я и есть дура, сегодняшний вечер показал это, и теперь, сколько бы ни осталось мне жить, я об этом не забуду. Круглая, наивная дура, на мгновение доверившаяся незнакомцу и пустившая, тем самым, свою жизнь под откос…

– Я сейчас вернусь, если кто тронет, зови меня, ори громче, поняла? – отрывает меня от горьких мыслей Малой, пытаясь перекричать шум музыки. Заглядывает в глаза, чтобы убедиться, услышала ли я. Боится за свою шкуру? «Шеф», видимо, слов на ветер не бросает. Как и обещал, разорвет его, если пропаду куда-нибудь. Ну и пусть разорвет, я уж ни капельки не пожалею, только бы представился шанс бежать…

– Отпусти меня, пожалуйста. Мой отец – очень богатый человек, он заплатит тебе. Хорошо заплатит, – схватив Малого за руку, притягиваю к себе.