Десять тысяч стилей. Книга тринадцатая

По руке пробежали черные молнии. Брызнула кровь. Удовольствие на лице Сопа быстро сменилось удивлением — его нити смогли разрезать только кожу.

— Слабак, — произнес Лорсус. Кулак разжался, и боец Полного Разрушения вонзил врагу пальцы в район подбородка. Резко подняв руку вверх, Лорсус сорвал с Епископа лицо, обнажая плоть и мышцы.

— А теперь еще и урод.

Глава 8 Свод Тысячи Истин

Когда-то королевство Ланция, которое можно было проехать за три дня верхом, утопало в роскоши и богатстве. Слабая армия, взяточничество, немыслимые поборы — все ради лоска королевской семьи, жившей далеко не по доходам. Некогда славный род воинствующих королей Ланциев превратился в сборище испорченных тиранов. Так продолжалось десятилетиями, пока не пришло «Единство» — и королевство Ланция просто исчезло. Никто не придал этому большого значения.

Пусть королевство Ланция само по себе ничем не впечатляло, зато род Ланциев оставил после себя роскошнейший дворец из белого мрамора. Именно в нем и собралась вся знать из окрестных земель, все лорды, влиятельные торговцы, ученые и сильные идущие с тех территорий, которые контролировало «Единство».

Банкетный зал был забит гостями. Все они дожидались того, ради чего их собрали. Долго ждать не пришлось: музыка стихла, танцоры исчезли, а в банкетный зал вошла элита «Единства».

Гранит, Сталь и Гром. Всего их было трое, но даже три Верховных в одном месте — невероятное явление. Знать ахнула, многие шагнули назад. Даже это было только началом, ведь вслед за верховными в банкетный зал вошел молодой на вид парень с длинными черными волосами. Он ярко улыбался и выглядел, как сын какого-нибудь известного мастера боевых искусств. Но даже самые непонятливые из гостей быстро смекнули, что к чему, когда Верховные встали на колени. Тот, кто вошел в зал, находился над всеми ними.

— Дорогие люди. Настало время мне явить себя. Я — Хаос, глава «Единства». С этого момента Централ вступает на новый путь, путь достоинства и справедливости. «Единство» — это больше не организация, а все мы, объединенные общими принципами и целями. Каждый из вас — часть «Единства», а «Единство» — часть вас. Да здравствует новая эра!

Грянули аплодисменты. Речь была короткой, в ней не нашлось место конкретике. Никто из гостей не понял, к чему приведут слова Хаоса, знать просто приветствовала главу «Единства». Банкет продолжился, и Хаос, немного покрутившись среди знатных людей, быстро исчез. Люди не придали большого значения происходящему, но изменения начались уже на следующий день.

В каждом городе, в каждой деревне узнали про речь Хаоса. Всего за сутки металлические доски со словами главы «Единства» появились всюду, а глашатаи повторяли речь в людных местах. Прошел еще один день — и на территории «Единства» появились стелы.

Пятиметровые каменные столбы устанавливали у каждого населенного пункта. В самом верху столба красовалась белая надпись «Свод Тысячи Истин», а сами истины были выписаны со всех четырех сторон столба. Всего за день территория «Единства» обрела законы — жесткие и справедливые.

Снег медленно падал, влекомый едва заметным ветром. Одинокую снежинку рассек наконечник копья, чтобы двинуться дальше, описывая изящный узор в воздухе.

Копье сделало оборот, потом встрепенулось, как птица, и припало к земле, будто хищник. Каждое движение оставляло следы яри, рисуя прекрасную узорчатую картинку.

С последним взмахом копья воздух захрустел. На снегу появился огромный, больше десяти метров в диаметре, силуэт снежинки. Не прошло и мгновения, как на месте силуэта снежники возник резной ледяной столб.

— Ты смогла освоить Искусство Вечного Льда. Прими мои поздравления, — сказала элегантная женщина в синей широкополой шляпе. Шуба с меховым воротником была спущена вниз, обнажая плечи. Пусть женщина и была одета по погоде, холода она совсем не боялась.

— Что вы, бабушка, я лишь начала постигать вашу технику, — ответила зеленоволосая девушка с поклоном.

Когда Снежная Ведьма, эльфийка и Бессмертная по праву рождения, прибыла сюда, на Север? Это произошло семьсот лет назад. Ее пригласил Великий Дракон Севера — и Снежная Ведьма, давняя его знакомая, согласилась.

К ней приходили разные люди — Бессмертные и нет. Тех, кто были слишком наглыми и недостаточно сильными, Снежная Ведьма убивала, превращая в лед. С некоторыми она разговаривала, и порой разговор занимал недели. Но за все эти семь сотен лет Снежная Ведьма ни разу никого не учила.

Ялумиэль Агата Спиндус… Женщина из клана Комэтт и дальняя родня самой Снежной Ведьмы. Никакого особого положения у зеленоволосой девчонки, внезапно появившейся у ворот замка, и быть не могло. И все же настойчивости оказалось достаточно, чтобы Снежная Ведьма позволила ей пройти на ужин. Не каждый день встречаешься с родней, пусть и дальней.

Помнила ли Снежная Ведьма того мужчину? Да, и сейчас он стоял перед ней, будто наяву. Она помнила того, кто оказался достаточно терпеливым, сильным и тактичным, чтобы пригласить в кровать ее, сильнейшую эльфийку. Их союз не должен был породить детей, но все пошло не по правилам.

«Наш сын больше человек, чем эльф. Ты должен вырастить его среди людей», — сказала Снежная Ведьма тогда, уйдя посреди ночи.

Он лишь кивнул. Человеческому ребенку не стоило жить вместе со Снежной Ведьмой. Сильнейшая из эльфиек отреклась от человеческой ветви своих потомков и никого из них не знала. Но фамилия — фамилия того человека, у которого не осталось ни единого родственника — продолжала жить. И эта фамилия — Спиндус.

— Большое достижение даже для эльфа, — сказала Снежная Ведьма.

Ялумиэль оказалась крайне талантливой. Когда девушка пришла к замку, чтобы узнать, как справиться с наследием крови, другого совета у Снежной Ведьмы не нашлось. Ялумиэль задержалась в замке, прожила день, за ним второй, неделю, месяц… И вскоре Снежная Ведьма поняла, что может дать этой девушке большее.

— Спасибо. Я лучше других ваших учениц?

Снежная Ведьма улыбнулась.

— Совсем чуть-чуть.

Все ученицы из далекого прошлого учились, чтобы обрести силу. Ялумиэль выучила Искусство Вечного Льда, чтобы сохранить свою любовь. Великая техника Снежной Ведьмы даровала ей имя. Искусство Вечного Льда порождало великую силу, но было еще одно свойство. Техникой можно было запечатывать свои эмоции, «оставлять» их. В Искусстве Вечного Льда контроль эмоций нужен для стабильности и силы самой техники. Ялумиэль же понадобилось это свойство, чтобы привести в порядок наследие, полученное от Снежной Ведьмы.

— Мне пора возвращаться, бабушка.

— Ты уверена, Миэль? Я знаю, что тот человек — твой возлюбленный, но разве он того стоит? Здесь, со мной, ты освоишь Искусство Вечного Льда в совершенстве. Ты сможешь жить почти так же долго, как эльфы, очень скоро ты поймешь, что привязанности к партнерам исчезают, как первый снег в теплых краях.

Ялумиэль улыбнулась.

— Спасибо вам за наставления, бабушка, но я должна это сделать.

— Любовь… Приходи лет через триста, когда он тебе надоест. Не думаю, что кто-то сможет тебе помешать, ведь ты освоила Искусство Вечного Льда. Но будь осторожна, техника всегда остается лишь техникой.

— Спасибо, бабушка, — вновь поклонилась Ялумиэль перед тем, как исчезнуть.

Когда совсем еще молодая по меркам Снежной Ведьмы девушка ушла, эльфийка взмахнула руками.

— Исключительный? Посмотрим.

На снегу появился толстый слой льда, на котором медленно проступал портрет мужчины. Это и был Ливий, возлюбленный Ялумиэль. Изображение становилось все четче, оно начало двигаться. Но в тот момент, когда картинка стала почти столь же ясной, как реальность, лед неожиданно треснул. Толстая трещина рассекла «зеркало», и глаза Снежной Ведьмы в удивлении округлились.