Десять тысяч стилей. Книга тринадцатая

Отклонив корпус назад, Дэйма увернулась от меча. Она умела пользоваться своим ростом, а рост Кина, гиганта, привыкшего рубить от груди, сыграл с ним злую шутку. Но атака на этом не закончилась, молниеносным движением самурай завел меч за спину, и, подняв клинок вертикально над головой, обрушил его вниз.

Дэйме пришлось отклонить корпус и выйти из защитной стойки Восьми Триграмм, и Кин верил, что он попадет. В эту атаку самурай вложил все, она была чуть ли не вдвое быстрее, чем первая, с которой он начал бой. Но старые привычки вновь сыграли против Кина, ведь в тот момент, когда он ударил клинком, самурай сделал небольшой шажок правой ногой. Она была его опорой, ускоряющей удар и увеличивающей его мощь, и Дэйма не упустила это движение. Даже не успевая вовремя заблокировать удар, глава Лап Тигра наступила своей ступней на ступню Кина.

Опора самурая неожиданно потеряла стабильность. Удар прошел мимо, всего в ладони от плеча Дэймы, взрывая землю — и глава Лап Тигра надавила ладонью на тыльную часть меча, заставляя корпус самурая податься вперед и вниз.

Одновременно с этим двинулась и вторая ладонь Дэймы, которая столкнулась с подбородком Кина. В этот момент самурай услышал, как трещит его челюсть и хрустят шейные позвонки. Мозг заметался в черепной коробке, как птица, пойманная в клетку, и мир поплыл перед глазами Кина.

Самурай рухнул на колено. Ни разу в бою его никто не смог опрокинуть, если Кин и опускался на колени, то только перед своим господином. Это был второй по величине позор в жизни самурая, но еще важнее было то, что здесь, в Централе, Победоносное Вторжение столкнулось с таким великим воином.

Убийцы Oни отреагировали моментально. Их бои стали неважными, ведь жизнь командира была ценнее всего. Убийцы Oни бросились вперед, Дэйма встала в защитный блок Восьми Триграмм, чтобы отбиться — и враги воспользовались этим, чтобы вытащить Кина из боя.

— Как вы, глава? — спросил один из лучших воинов Лап Тигра, Тайр. В его голосе не было беспокойства, как и полагалось члену клана Комэтт.

— Нормально. Он был сильным, Тайриэнн, — сказала Дэйма.

— Насколько?

— На твоем уровне.

Уже через три секунды разум Кина прояснился Волей Концентрации. Он проиграл этот бой, и сейчас возвращался с поражением к своему господину. Но это нужно было сделать: пусть Кин и мог отдать свою жизнь, он был обязан рассказать о преграде для Победоносного Вторжения.

Когда Ливий спустился к бойцам вместе с исцеленными ранеными воинами и озадаченными медиками, веселое настроение захлестнуло всех. Волк присоединился. Вино было терпким, а жаркое из оленятины — жирным и будто тающим на языке. Хорошо поесть не удавалось много дней.

— Ты многое сделал, малыш, — сказала раскрасневшаяся Сы, подсаживаясь рядом.

— Для меня это было просто, — пожал плечами Волк. — Может, хватит так меня называть? Мне не один десяток лет, да и не выгляжу я молодо.

— Старшим виднее! — ответила Сы, протягивая кружку. — Пей.

Ливий осушил кружку залпом. Внутри было не вино.

— Спирт?

— Он самый. Повышаю градус веселья. Так, малыш… Чем помочь? Вуу тебе погадал, но я не расплатилась.

— Вы все мне помогли в прошлом. Получить уроки от таких сильных мастеров — дорогого стоит. Разве что… Может, поделитесь техниками развития Ядра?

Пока Ливий говорил, Сы осушила очередную кружку и посмотрела на него:

— Ты что, и по пути Ядра идешь? Впечатляет. Вряд ли чем-то помогу, малыш. Моя техника — стандартная для Императорского Корпуса. Я родилась в обычной семье, никаких клановых приемчиков нет. Вуу никогда особо не интересовался техниками развития Ядра, его устраивала обычная скорость. А Боддамон применяет монашеское дыхание. Интересует?

— Нет, — мотнул головой Ливий. — Что знаю, то знаю. Спасибо.

— Эй, малыш, может, хочешь получить награду другого рода?

На раскрасневшемся от алкоголя лице Сы появилась хитрая улыбка. Ее плечи немного сдвинулись, открывая шею сильнее. Ладони сместились чуть вперед — и не самая маленькая грудь стала больше выделяться. Может, Пьяница и привыкла решать дела кулаками, но она оставалась женщиной.

— Извините, мастер Сы. Занят.

— Ха-ха, не повезло тебе.

Пьянка продолжалась до утра. Даже если бы кто-то и сунулся на перевал, ему бы пришлось удирать. Сы была в стельку пьяна — а значит, находилась на пике силы.

Где-то спустя час после рассвета на перевале появилось новое лицо. Это был мужчина-централец, появившийся с другой стороны — со стороны западного Централа. Войдя в лагерь, он бросил взгляд на Ливия, но ничего не сказал, а потом с удивлением уставился на Вуу.

— Что случилось? — спросил тот воин, которому Волк подарил меч.

— Да. Новости, — опомнившись, сказал «новичок». — У всех королевств «Единства» появились общие законы. Говорят, в Ланции объявился сам Хаос.

«Быть того не может… Он действительно жив», — пораженно подумал Ливий.

Хаос считался мертвым уже много лет. «Единством» руководил Гром, заместитель Хаоса. Все думали, что это лишь преемственность власти, но оказалось, что заместитель остался на своем посту.

«Его не смог убить даже тот убийца, Некс. Страшно представить, насколько он силен. Все эти годы Хаос не показывался. Выходит, он приходил в себя, восстанавливался после ранений? И если Хаос показался сейчас… Значит, с ним все в порядке?», — суматошно думал Ливий.

Новость о живом Хаосе свалилась, как снег на голову. Главный враг Ливия, Сильнара и всего Централа вернулся. Тот человек, из-за которого не стало Охирона и родителей Волка, из-за кого погиб Сильнейший и обратилась в руины родная школа, вновь занес меч над всем, что было дорого Ливию.

«Стоять. Насколько этим новостям вообще можно доверять? Может, все это — распущенные „Единством“ слухи. Может, вместо Хаоса — марионетка. „Единство“ манипулирует мнением людей для своей выгоды. А если Хаос и жив — это не тот противник, которого я смогу победить», — подумал Волк, возвращая себе спокойствие.

— Проблемы с «Единством»? — спросил мастер Вуу, заметив реакцию Ливия.

— Да, вроде того. Очень много проблем. И много людей, которых стоило бы убить, — ответил Волк, и никто не стал уточнять, кого именно он хотел лишить жизни.

Если Хаос был далекой фигурой на горизонте, а многие Верховные не сделали лично Волку ничего плохого, то одного человека Ливий ни за что не смог бы простить и стремился убить своими руками. Им был Светлый, Верховный «Единства» и предатель Сильнара, тот, кто своими руками убил Мурса.

Сейчас у Ливия были другие дела. «Единство» могло подождать, а вот Империя Красного Солнца — нет. Кто-то из бойцов пошел спать, кто-то отправился патрулировать окрестности. Стоило убедиться, что враги больше не сунутся. А для Ливия настала пора уходить.