Десять встреч вперед

Взяв пару брикетов мороженого, мы отошли к ближайшей лавочке и сели на нее.

– Я... я не знаю. Твоя внешность мне импонирует, а то, что с тобой сделал мой знакомый стилист, вообще заставило не дышать. Ты умна, и мне это нравится. Честна и верна, а это всегда ценно. В целом, все эти составляющие должны вместе давать глубоко положительный эффект, но... Я вижу все это по отдельности, но не вместе.

– Тогда позволь спросить вот что... Как бы ты ко мне относился, если бы был прежним?

Ответ пришел настолько быстро, что я выдал его раньше, чем обдумал.

– Я бы в тебя влюбился, и любил бы тебя.

Она улыбнулась, и легко поцеловала меня в щеку.

Призрачная тень тепла ее дыхания и губ коснулась меня неожиданно не на поверхности щеки, а где-то в глубине. Я замер от того, что на долю секунды она позволила мне почувствовать. Всего на долю секунды, но это обнадежило и испугало меня одновременно.

– Расскажи мне о том, каким ты был.

Я долгое время наблюдал за тем, как она откусывает небольшие кусочки мороженого, прежде чем начал отвечать на ее вопрос.

– Очень молодым и наглым. Считал, что нет проблемы, с которой я бы не справился. Любил посмеяться, любил окунуться в ворох чужих проблем, и подобно угрю проскользнуть между ними, указывая путь тому, кому помогал. Рано влюбился, и отчаянно при этом сглупил, да и потом глупостей наворотил, так что Олегу пришлось все быстренько поправлять. Я так с ним и познакомился. Потом - меня любили и уважали, а я старался не влюбляться и не любить в ответ.

Она улыбнулась.

– Разве это возможно?

– Возможно, если научишься любить людей в целом, а не концентрировать все чувства и эмоции на одном человеке. Хотя, при том, чем я занимался, это было, подчас, невыносимо сложно. В особенности из-за того, что большую часть времени мне приходилось "склеивать разбитые сердца".

– У тебя не было девушки?

– Постоянной - я так и не завел. У меня не было на нее времени, а обнадеживать кого-то, а потом вести себя по-свински, и устраивать те же проблемы, от которых я избавлял окружающих - не хотелось. Может быть, если бы была, то все было бы проще, и она не дала бы мне стать таким, но в то момент, подобного якоря не оказалось...

Она задумчиво улыбнулась.

– Вся жизнь, в десятке фраз. Это в твоем стиле. Отделался только самым общим, и ни одной частности. Ты мороженое то есть будешь? Растает ведь.

Я неторопливо откусил от своего брикета.

– Знаешь, а ведь ты тоскуешь. Именно тоскуешь, по тому времени, когда ты мог быть не холодным и расчетливым, а безбашенным и глупым. Настолько глупым, чтобы совать нос в каждое дело, чтобы урывать случайный поцелуй, и довольствоваться им как величайшей наградой... Ты называешь это пустотой, но это не просто пустота. Это тоска. Ностальгия.

– Для того, чтобы называть это так, мне нужно хоть что-то чувствовать, а этого нет.

– Врешь, - уверенно сказала она - и я тебе это докажу.

Я, с интересом, посмотрел на нее.

– И как же?

– Говоришь, что от моей внешности дыхание перехватило?

– Да, но...

– Идем.

Она схватила меня за руку и потащила за собой.

Хоть я и хорошо знаю родной город, но, все-таки, в нем постоянно находятся уголки, добраться до которых у меня не бывает ни времени, ни сил, ни желания. Последнее, впрочем, очень часто бывает из-за того, что постоянно находятся какие-то дела, которые не дают мне потратить слишком уж много времени на себя.

Именно в один из таких уголков и притащила меня Ольга.

Не вполне осознавая, куда я попал, я петлял за ней следом по темным коридорам, пока, наконец, мы не оказались в довольно большой зале, где трудилась куча народу.

– Где мы?

– Здесь реставрируют предметы искусства.

Подобное место было для меня настолько в новинку, что я принялся все деловито изучать, не мешая, впрочем, работать людям.

Около одной из почти восстановленных картин я замер.

– Проняло?
– участливо поинтересовалась моя спутница, и я медленно кивнул.

– Еще как.

– Слава богу. Значит ты не безнадежен.

Мы стали медленно осматривать все картины, скульптуры, книги... Это было странное, почти невероятное, ощущение того, что я вновь начинаю жить. Жить чужой жизнью. Эмоциями и страстями тех, кто творил, застывшими в едином моменте времени навечно. Несовершенными, иначе бы они не оказались здесь, но, при всем этом, изумительными по своей красоте

– Интересно, - сказал в какой-то момент я - а почему я раньше не додумался до такого простого решения?

– Потому, что ты слишком много думаешь о том, чем занимаешься, и у тебя не хватает времени на это.

Спустя пару часов, когда мы налюбовались на все, что находилось на реставрации, и вышли на улицу, я все еще не мог окончательно выбросить из головы увиденное.

За долгое время это было первое, что дало мне ощущение близкое к эмоциям и чувствам, и это было...

Я до сих пор не могу подобрать подходящих слов, чтобы это описать.

– Слушай, не знаю как ты, но я проголодалась. Куда пойдем?

– Выбирай - машинально ответил я.

Ольга кивнула, и уже спустя двадцать минут мы сидели в каком-то странном заведении, где царило приглушенное освещение, играла джазовая музыка, и практически не было народу. Создавалось легкая иллюзия того, что хоть ты и сидишь на виду у всех, но остаешься невидимкой для всех, пока не покидаешь свой столик.

Сделав заказ, мы стали неторопливо потягивать напитки.

– Откуда ты знаешь про эти места?

– В мастерской работает один друг отца, и я периодически туда заглядываю, а это заведение... Скажем так, я была настроена провести здесь не один вечер. Случайно его нашла, но с моим парнем мы здесь так и не побывали.

Сделав глоток коньяка, я поинтересовался:

– Какой он?

Вопрос вызвал улыбку. <