Десять встреч вперед

empty-line />

– Забавный. Глупый. Гордый.

Я покачал головой.

– Ты не любишь его.

Она возмутилась.

– Это еще почему?

– Потому, что иначе ты вообще не смогла его описать, а на твоем лице появилось бы полумечтательное выражение. Поверь мне, ты его не любишь. Может и хотела бы, но это не так.

– Конечно, мистер всезнайка.

Я отмахнулся.

– Разумеется, ты будешь утверждать обратное. Всем людям свойственно хвататься за иллюзии, и жить, свято веруя в их правильность. Помнишь, я говорил тебе, что склеивал разбитые сердца?

– Да.

– Я не врал. Только по большей части это было в одностороннем порядке. Очень редко было так, что я видел настоящее чувство, и оно было обоюдным, а обычно все сводилось к развенчиванию иллюзий, и поддержке, чтобы человек мог жить дальше и продолжать искать того, кто не только не разобьет его сердце, но и всегда будет оберегать его. Поверь, я узнаю настоящее чувство даже сейчас, когда сам не способен чувствовать.

Она молча пила свой коктейль, и я видел, как на ее лице отражается весь процесс обдумывания услышанного.

– Ну, предположим. И кого же, по-твоему, я люблю?

– Отца, мать... Меня.

– Ах ты...

Она замахнулась на меня рукой, но я отклонился.

– Ты самый наглый, беспринципный тип, которого я знаю!

Я усмехнулся.

– Ты забыла добавить, что я еще и симпатичный. А также то, что я интригую тебя тем, что старательно не похож ни на кого. Что я сволочь, но при всем этом, ты не хочешь, чтобы со мной что-то произошло. Что я нравлюсь тебе, и эти пять дней, которые мы с тобой проводим вместе - лучшие из тех, что были в твоей жизни. И еще то, что ты так и не можешь забыть тот поцелуй.

Проклятье, иногда мне кажется, что мои чувства и эмоции были созданы для того, чтобы видеть, когда стоит остановиться в моем безудержном трепе. К этому моменту я уже слишком долго обходился без них, и отвык от подобных бесед, поэтому и не заметил момента, когда надлежало прекратить "срывать покровы с тайны".

Свою затрещину я получил вполне справедливо. Вовсе не из-за того, что был неправ, а как раз наоборот. Я был слишком прав, и она не хотела, чтобы я знал о том, каким я предстаю перед ней.

Неожиданно, я осознал, что не люблю эту девушку. Умную, красивую, милую, достойную лучшего варианта, который ей могла преподнести жизнь.

Я не любил ее, но мне хотелось позаботиться о ней. Не любил, но с ней мне, наконец-то, было спокойно и комфортно. Не любил, но она понимала меня лучше, чем все мои знакомые, включая Олега. Для многих людей этого было бы более чем достаточно, чтобы завести семью, но я не принадлежал к многим.

Я не любил ее, потому, что не мог ничего чувствовать.

Но впервые со дня смерти матери мне захотелось чувствовать, только для того, чтобы я смог полюбить.

Нам принесли еду, и на некоторое время мы были избавлены от разговоров и рукоприкладства.

– Зачем ты со мной?
– тихо спросил ее я, когда тарелки опустели.

Она с сомнением посмотрела на меня, думая, не собираюсь ли я устроить еще что-то подобное.

– Я серьезно. Твоего парня уже возвращают, и этого я отменять не буду. Ты можешь спокойно уйти, и после того, что я сегодня устроил, это будет принято спокойно и логично. Если хочешь - можешь это сделать прямо сейчас. Я готов разорвать договор на форс-мажорных обстоятельствах. Ты получишь все причитающееся, а я буду справляться в одиночку. Мне не привыкать.

Она долго изучала меня, прежде чем ответить.

– Может ты и чертов гений, который щелкает всех людей как орешки, может ты и можешь заставить всех плясать под твою мелодию, но... Ты так и не понимаешь, почему я с тобой.

– Почему?

Началась блюзовая композиция, и она поднялась из-за стола. Неторопливо обойдя его, она взяла меня за руку и потащила танцевать.

Танцы никогда не были моей сильной стороной, и максимум, что я мог заставить себя сделать в парном танце - не наступать на ноги партнера.

Мы медленно покачивались в такт музыке, когда она прошептала:

– Потому, что ты прав, и потому, что я хочу, чтобы ты не просто знал об этом, но и смог почувствовать.

Я усмехнулся.

– Помнишь, что я тебе говорил в машине, когда мы ехали в ночной клуб?

Она недовольно отстранилась.

– Все-таки ты мерзавец. Тебе обязательно момент портить?

– Нет.

– Тогда, сделай милость, заткнись, и давай просто потанцуем.

Мы танцевали, и пили. Говорили о всяких пустяках, и я, на спор, убедил официанта в том, что мы представители журнала, который рассказывает про лучшие заведения города, после чего весь персонал чуть ли не каждый наш вздох ловил.

Когда наступил вечер, я отвез ее к ней домой, но мы еще добрых полчаса стояли на ступеньках ее подъезда, поскольку никому не хотелось заканчивать этот вечер.

– Вот твой мобильник, - сказала она, наконец.

– Значит, ты идешь домой.

– Да.

– Не забудь придумать, откуда у тебя взялся телефон и все эти вещи. Твои родители не идиоты, и они поймут, сколько все это стоит.

– А что бы предложил ты?

– Что у тебя завелся богатый поклонник, который женат на своей работе, но не мог отказать себе в удовольствии увидеть тебя в таком виде.

Она рассмеялась.

– Как тебе удается так выворачивать правду, что она идеально легко рассказывается, но не выдает ровным счетом ничего?

– Годы практики.

– Знаешь, я намерена узнать твой самый главный секрет. Мне неудобно обращаться к тебе обезличенно, и не нравится называть тебя Посредником. Я намерена узнать твое имя.

Я покачал головой.

– Слишком большой риск.

– К черту риск.

– Нет. Риск не для меня, а для тебя. Поэтому - не скажу. Но ты можешь сама придумать мне имя. Обещаю, что буду откликаться на любое.

– Даже на Тузика?
– невинно поинтересовалась она.