Десять жизней Ван Мина

Первоочередная публичная реакция на эти события отражала указания или мнение Сталина.

Однако, на практике, фактически, Сианьские события разрешились так, как это предлагал Ван Мин. Сталин, в конечном счете, согласился с мнением Ван Мина.

Таким образом, создавалась «цепь контактов», «цепь взаимопонимания» между Сталиным и Ван Мином. Сначала состоялся их «разговор на ходу» по пути с мероприятия по случаю возвращения в СССР Максима Горького. Потом была продолжительная беседа в 1935 году, в ходе которой Ван Мин обосновывал возможность создания единого национального антияпонского фронта в Китае. Затем последовали переговоры Ван Мина и представителя Чан Кайши в Москве, естественно с ведома и по решению Сталина.

Наконец. Ван Мин предложил отвечавшее совпадению интересов КПК и Гоминьдана внутри Китая, СССР и Китайской Республики в их двусторонних отношениях решение Сианьских событий.

Здесь нужно учесть, что представители правительства Китайской Республики тогда, когда Чан Кайши находился под арестом, заверили Сталина, что мирное решение вопроса и освобождение Чан Кайши из-под ареста даст возможность решить вопросы, имевшиеся в советско-китайских отношениях.

Ван Мин сумел предложить путь к миру внутри Китая вместо войны внутри Китая, а также путь к единству нации Китая в борьбе против угрозы ее порабощения со стороны Японии.

Так проявлялось понимание Ван Мином совпадения коренных интересов, как внутри нации Китая, так и во взаимоотношениях России (СССР) и Китая (Китайской Республики и КПК).

Все это не только создавало определенное доверие и уважение во взаимоотношениях Сталина и Ван Мина, но и отвечало совпадению коренных интересов двух наций – России (тогда СССР) и Китая (тогда Китайской Республики и КПК).

Телеграмма ЦК КПК третьему пленуму ЦИК Гоминьдана, направленная 10 февраля 1937 года, заложила основные условия сотрудничества между Гоминьданом и КПК в деле совместного сопротивления Японии.

Чан Кайши тогда созвал этот пленум ЦИК Гоминьдана главным образом для разрешения вопроса о сотрудничестве между Гоминьданом и КПК при оказании сопротивления Японии. Однако прояпонская группировка во главе с Ван Цзинвэем и элементы, слепо придерживавшиеся антикоммунизма, оказывали сильное давление на Чан Кайши и на упомянутый пленум.

Они обвиняли Чан Кайши в том, что он после того, как его арестовали в Сиани, капитулировал перед КПК и Чжан Сюеляном с Ян Хучэном, приняв их условия.

Они заявляли, что в Китае существуют два совершено разные правительства и две совершено разные армии, к тому же длительное время между ними ведется гражданская война. И поэтому, мол, нет возможности сплотить всю нацию воедино на антияпонскую войну. Под этим предлогом они препятствовали решению третьего пленума ЦИК Гоминьдана о сотрудничестве Гоминьдана и КПК при оказании сопротивления Японии. (С. 218.)

После Сианьских событий и до начала Японией 7 июля 1937 года вторжения в собственно Китай, ситуация в Китае в том, что касалось положения в стране и отношения к Японии была сложной.

Это была сложность международного порядка и сложность порядка вещей внутри Китая.

На человечество в 1930-х гг. надвигалась Вторая мировая война. Она надвигалась и на Дальнем Востоке, в Азии, включая Индию, на Тихом океане, включая США. Она надвигалась и в Европе, в Атлантике, применительно к США.

Поэтому все события, происходившие в Китае, имели к этому отношение.

Япония в 1931 году отторгла у Китая Маньчжурию. На этой земле Япония создала марионеточное государство – Маньчжоу-Го. У этого государства была своя армия. Иными словами, японцы создали военное противостояние между китайцами.

Далее Япония вела дело к появлению своего рода монгольского государства во Внутренней Монголии, в этой части Китая. И там возникала ситуация военного противостояния китайцев и монголов.

Но и осознания этого было мало для понимания ситуации.

Формально и официально признанным в мире было тогда только одно государство на территории континентального Китая. Это была Китайская Республика.

После вторжения Японии в Маньчжурию создалась странная ситуация. Можно даже сказать, что это была своего рода «странная война» в Китае, которая предшествовала «странной войне» в Европе, во Франции.

Китай, Китайская Республика, не объявляла войну Японии. Одновременно Китайская Республика поддерживала связи с Германией Гитлера. У Чан Кайши работали немецкие военные советники.

Шла своего рода игра в треугольнике: Китай – Германия – Япония.

К этому необходимо прибавить и то, что Китайская Республика была вынуждена в 1932 году восстановить отношения с СССР, а летом 1937 года заключить с СССР договор, следствием которого фактически было превращение СССР и Китайской Республики в союзников при оказании отпора японской военной агрессии.

И при всем этом внутри Китайской Республики, в Гоминьдане тоже не было единства. Да, Чан Кайши не оказывал вооруженного сопротивления Японии. Да, среди гоминьдановских генералов имелись те, кто требовал начала настоящей войны против агрессии Японии.

В то же время внутри Гоминьдана существовала группировка во главе с Ван Цзинвэем. Она считала, что главное для нее, для Гоминьдана, для Китайской Республики, исходить из того, что в Китае одновременно существуют два разных правительства, две власти, коммунистическая и гоминьдановская; что существуют две армии, армия Гоминьдана и армия КПК, что между ними идет внутренняя китайская или гражданская война. И главным для Гоминьдана должно быть стремление победить, прежде всего, в этой внутренней войне. Ван Цзинвэй, очевидно, видел и в Гитлере, и в японцах те внешние силы, которые могли помочь ему и его сторонникам победить их «общего врага»: КПК и ее вооруженные силы.

Так возникала перспектива объединения Ван Цзинвэя, его сторонников, сначала с Гитлером, а впоследствии и с Японией.

Такая ситуация требовала от КПК сделать вывод о том, что, как бы там ни было, а, все-таки, была возможность и необходимость, при определенных условиях, вступить в союз, в единый фронт с Чан Кайши, то есть создать единый национальный антияпонский фронт из Гоминьдана и КПК.

Из этого исходил Ван Мин. Это было прозрение. Он понял, что коренные интересы нации могут заставить Чан Кайши пойти на сотрудничество с КПК. КПК же должна, со своей стороны, идти на уступки, на компромисс, и вступать в такое сотрудничество.

В результате всего этого, в том числе и благодаря позиции Ван Мина, Китай, нация Китая, оказалась перед выбором: предпочесть ли гражданскую или внутреннюю войну, видеть в гитлеровцах и в японцах тех, кто может помочь справиться с китайскими коммунистами, или создавать единый национальный антияпонский фронт.

В конечном счете, между этими двумя противостоявшими одна другой внутри Гоминьдана силами произошел раскол. Появился упомянутый единый фронт. Заслуга в его появлении принадлежала и Ван Мину.