Десять

— Я прилягу, — сказала она обыденным тоном. — Мне нужно побыть одной.

И, сказав это, она побежала наверх, перепрыгивая через две ступеньки сразу, и так быстро скрылась в комнате, что Мэг не успела ни о чем ее спросить.

— Хорошо, — сказала Мэг в пустоту.

Она простояла на лестнице добрую минуту. Быть в одиночестве — настоящая пытка для Минни. Ее криптонит. Ахиллесова пята. Пребывая в депрессии, Минни позвонила бы Мэг в любое время суток и говорила бы с ней часами, лишь бы не чувствовать себя одинокой. А сейчас в этом кошмаре она вдруг хочет побыть одна? Среди всех странностей, произошедших за последние сутки, эта побила все рекорды.

Мэг медленно развернулась и побрела вниз. Неужели все дело в ней? Она стала изгоем общества? Очевидно, что Нейтан и Кенни считают, что она стоит за этими полосами на стене. Ти Джей испарился. Минни не хочет находиться с ней в одной комнате. Дерьмовый расклад.

В самом низу лестницы Мэг остановилась. Куда она идет? В кабинете труп. В фойе зловещие красные полосы на стене, а она не хочет приближаться к ним и на двадцать футов. Часть ее хотела подняться наверх и найти Ти Джея или Кумико с Ганнером, только бы не оставаться одной.

Надо что-то делать, занять чем-то свое время. Мэг запустила руку в карман и нащупала потрепанную обложку журнала. Или она может найти тихое местечко и узнать, что скрывается в этой тетради.

Желание было слишком сильным. Она остановила свой выбор на гостиной.

В комнате было холодно и темно. Огонь в камине погас, а когда Мэг пошевелила угли, взвился сноп искр. Дров больше не было, и лишь потухающие угли слабо рассеивали мрак комнаты. Для чтения явно недостаточно освещения, и, несмотря на холод, Мэг села у окна, где света с улицы было больше.

С дрожью, то ли от холода, то ли от беспокойного предвкушения, Мэг сама не была уверена, в чем именно дело, она открыла дневник.

Они узнают, что натворили, лишь когда меня уже не станет. Может, тогда они пожалеют о содеянном? Не знаю. Но, по крайней мере, они узнают, что именно они послужили причиной этого. Они виноваты, и однажды они заплатят за это.

Все до одного.

Виски. Танго. Фокстрот. Что, черт возьми, это было? Написано все черными чернилами, почерк прыгал, в некоторых местах буквы были расплывшиеся, словно от капель. Может, это слезы? Мэг вспомнила, сколько слез пролила сама, делая записи в своем дневнике, и явно представляла себе, как автор этого дневника делает то же самое.

По речи сложно было предположить время написания текста — было ли это написано недавно или десятки лет назад. И все еще ни намека на личность автора.

И вновь Мэг ощутила порыв закрыть дневник, оставить его на скамье у окна и уйти. Ей не стоит этим заниматься. Но все-таки она чувствовала, что должна продолжить, несмотря на предупреждения автора. Она уже на крючке.

Но это все равно неправильно, и Мэг прекрасно знала об этом. Это чьи-то потаенные мысли, а когда читаешь чьи-то потаенные мысли... это может привести к ужасным последствиям. Мэг представила себе, что о ней подумали бы Минни, Ти Джей или даже Джессика Лоуренс, если бы прочитали ее дневник. Как и большая часть жизни Мэг, некоторые слова должны остаться несказанными.

Именно по этой причине она вела дневник.

И этот дневник был в какой-то мере одной из главных вещей в ее жизни. Он отражает ее абсолютно подлинную, единственное место, где она всегда может быть сама собой и в любой момент говорить именно то, что хочет. Там она никогда не отмалчивается, не стесняется и уверена в себе.

Ей стоит отложить дневник.

Но вместо этого она перевернула страницу.

ДВАДЦАТЬ

Я так взволнована!

Сегодня первый день в новой школе, и я думаю, все будет замечательно. Я чувствую это.

Мама в хорошем настроении. Переезд прошел хорошо. Она обожает новый дом, и Бобу отсюда ближе на работу, так что мы можем ужинать все вместе, как настоящая семья. Я надеюсь, она всегда будет так счастлива.

Доктор Левин сказал, что переезд и мне пойдет на пользу. Новый дом, новая школа, новые друзья. Я думаю, он прав. Мне уже легче. И я полна надежд.

Я начинаю заново. Заново открываю себя. Никто не знает, кем я была до переезда сюда. Все будет совсем по-другому.

Мэг затаила дыхание. Она словно читала свой дневник. Она ясно помнила свои ощущения, когда они всей семьей переехали из Нью-Йорка в пригород Сиэтла перед началом седьмого класса, и она пошла в новую школу. Волнения и предвкушения. Прямо как у автора. Заново открыть себя. Сколько раз она писала буквально то же самое? Это была одна из причин, почему она решила пойти в колледж так далеко.

Я встретила нескольких ребят. Не очень много. На испанском есть один очень симпатичный парень. Не могу поверить, что уже думаю о парнях! Доктор Левин сказал, что мне для начала нужно сфокусироваться на поиске друзей. Просто друзей. Но я не устояла. Он так шутил в классе, а когда я рассмеялась над одной из его шуток, он мне улыбнулся. Не с издевкой, а настоящей улыбкой. Он заметил меня в хорошем плане.

Срань Господня. Неужели они с автором дневника проживают одинаковые жизни? Мэг вспомнила тот день, когда впервые по-настоящему поговорила с Ти Джеем. Не брошенное «Как дела?» на вечеринке или в школьном коридоре, а настоящий разговор. Их поставили в паре для подготовки проекта по «Гроздьям гнева», [12] и они встретились в кофейне после футбольной тренировки, чтобы обсудить план работы.

12

«Гроздья гнева» (англ. The Grapes of Wrath) — роман Джона Стейнбека, опубликованный в 1939 году.

Тогда они были практически незнакомы. Мэг знала о нем лишь две вещи: он футболист и ее лучшая подруга влюблена в него. А Ти Джей знал о Мэг тоже лишь две вещи: она хорошо учится и, возможно, ее лучшая подруга на него запала. Встреча была неуютной и сдержанной.

А потом Ти Джей глупо пошутил, Мэг ответила ему на это одной из своих фразочек. Ти Джей замолчал и посмотрел на нее. Действительно посмотрел на нее, возможно, вообще впервые. Потом улыбнулся той самой идеальной улыбкой с ямочками.

И Мэг растаяла.

Не то чтобы она сама себе в этом призналась. День за днем она писала в дневнике о том, что они «просто друзья», скорее в попытке убедить в этом себя. Она знала, что влюбляется, и чувствовала себя отвратительным другом из-за этого. Минни так давно была влюблена в Ти Джея, и единственный человек, которому она об этом рассказала, это Мэг. Даже если между Мэг и Ти Джеем что-то произойдет, то как она расскажет об этом Минни? Это же самое настоящее предательство.

Но Мэг наперекор своим убеждениям все же продолжала видеться с ним. Они провели очень много времени вместе, работая над проектом, даже больше, чем было нужно. Мэг не могла ничего с собой поделать. Он был больше, чем просто атлет. Он умный, сообразительный, веселый. В нем было что-то более глубокое и настоящее, чем в других парнях, с которыми он проводил время. Мэг видела в нем нечто большее, чем успешного спортсмена. И ей отчаянно хотелось, чтобы он понял, как они прекрасно друг другу подходят.