Детакто. Хотеть прикасаться

– Хавать небось хочешь? – спросил Наган.

– Не-а.

Наган начал аккуратно застегивать пуговицы рубашки Андрея.

– А стоило бы хотеть. С процедуры не ел ведь.

– На воле объемся до отвала.

Наган достал из тумбочки яблоко и поднес его к лицу Андрея.

– Кусай.

– Да не хочу я.

– Кусай, говорю! Пока еще время есть. Когда в следующий раз пожрешь, еще неизвестно.

Андрей успел сделать один большой укус, прежде чем у двери камеры показался очередной надзиратель, которому повезло дежурить в тот день.

– Черт, время вышло, – разочарованно буркнул Наган. – Надо было раньше угостить.

Наган бросил надкушенное яблоко на свою тумбу и принялся торопливо застегивать оставшиеся пуговицы на рубашке Андрея.

– Лавров, – гаркнул надзиратель, – на выход готов?

– Стихами заговорил, Есенин, ёпта, – буркнул Наган.

Надзиратель не услышал его. Он отпер замок и открыл дверь камеры. Андрей, дожевывая кусок яблока, встал со шконки. Наган начал складывать письма и другие личные вещи Андрея в его рюкзак.

– Запомни мой адрес, – попросил Андрей.

– Наизусть уже знаю, – ответил Наган, закрывая рюкзак на молнию.

– Когда выйдешь, заезжай. Посидим. С женой познакомлю.

Наган сначала протянул рюкзак Андрею, но затем спохватился:

– Черт, забыл. Извини.

Он без предупреждения бросил рюкзак в надзирателя. Тот не ожидал этого, но успел увернуться.

Рюкзак отлетел к противоположной стене тюремного блока.

– Скотина, – процедил сквозь зубы надзиратель.

– Давай-давай, у тебя в обязанностях прописано это, – сказал ему Наган.

Сдерживая злость, надзиратель снова закрыл дверь камеры и направился за рюкзаком.

Наган по-дружески обнял Андрея, затем сунул ему в карман брюк немного денежных купюр.

– На проезд и первое время. Немного, конечно…

– Где ты достал?

– Тс-с! Ты на чем поедешь? Хотя неважно. Главное, не пешкодралом. На кассе попросишь кого-нибудь вынуть, отсчитать и оплатить. Надеюсь, остались в мире еще добрые люди.

– Спасибо, друг. Не скучай тут один.

– На твое место, я слышал, хотят перевести какого-то урода со второго блока. Будет храпеть, я ему кочан сверну.

– Не надо. Не продлевай себе срок. Через три месяца хочу тебя увидеть у себя в гостях. Понял меня?

– Постараюсь сдержаться.

К камере с рюкзаком в руках вновь подошел надзиратель. Он снова открыл дверь и рявкнул Андрею:

– Я тебя долго ждать буду? Время не резиновое.

– Это для кого как, – огрызнулся Наган.

Андрей вышел из камеры.

Надзиратель снова хлопнул дверью и запер замок.

– Увидимся, Наган, – сказал Андрей.

Надзиратель грубо толкнул его, и Андрей побрел к выходу. Наган подошел к прутьям решетки, посмотрел ему вслед и крикнул:

– И сюда больше не возвращайся, понял меня?

– Не вернусь, – донеслось в ответ.

* * *

Андрей понуро стоял перед столом начальника. На стуле рядом лежал его наполовину наполненный личными вещами рюкзак. Чуть в стороне задумчиво мялся тюремный врач, кивая своим мыслям. Начальник собрал со стола несколько документов и паспорт Андрея, затем протянул их надзирателю.

– Это твои документы о проведении детактоскомии, договор, характеристика и все остальное, – сказал начальник Андрею. – В паспорте стоит пометка, что ты частично отбыл наказание и подвергся процедуре. Полиция не должна к тебе придраться, все по закону, твои права соблюдены, все наши требования ты выполнил. Но на учет у полиции встанешь, когда доберешься домой, понял?

– Зачем это? – удивился Андрей.

– Так надо.

Надзиратель очень неаккуратно запихнул документы Андрея в его рюкзак.

– Еще хотел спросить, – сказал Андрей.

Начальник заинтересованно взглянул на него.

– Слушаю.

– Я в одной рубашке домой поеду?

– Почему в одной рубашке? – усмехнулся надзиратель. – Еще в штанах и ботинках.

Но никто не удостоил его шутку вниманием.

– Ты поступил к нам в августе прошлого года, помнишь? – сказал начальник. – И вся одежда твоя сразу была сожжена. Таковы правила. В чем, по-твоему, мы должны тебя сейчас выпустить?

– Мне даже куртку не выдадут? – спросил Андрей.

– Может, тебе еще мое пальто от «Бриони» отдать? – съязвил начальник.

– Я ведь замерзну, пока до дома доберусь. На улице колотун.

– А ты перебежками, чтобы согреться, – вставил надзиратель, но строгий взгляд начальника заставил его умолкнуть.

Затем начальник немного подумал, кивнул и сказал:

– Ладно, распоряжусь сейчас. На выходе дадут тебе что-нибудь. Не обещаю, что будет новое, но тебе, думаю, сойдет.

Тюремный врач, выплыв из своих мыслей, подошел ближе к Андрею и сунул в карман его рубашки небольшой клочок бумаги.

– Вот тебе на будущее, – сказал он.

– Что это? – спросил Андрей.

– Номер социальной службы в твоем городе. В интернете нашел. В обязанности всех этих служб входит помощь таким, как ты. Правда, никто не любит уголовников, сам понимаешь. Но вдруг тебе повезет.

Надзиратель закрыл рюкзак Андрея на молнию.

– Все, иди. – Начальник махнул рукой на дверь. – Твой срок окончен. Мои поздравления.

– На выход, Лавров, – стал подгонять надзиратель.

Андрей быстро направился к двери, но остановился перед ней, обернулся на начальника и тюремного врача.

– Надеюсь, мы с вами больше никогда не увидимся, – сказал Андрей.

– Кто знает, – задумчиво ответил тюремный врач, снова погрузившись в свои мысли. – Кто знает.

Андрей усмехнулся и вышел из кабинета.

* * *

Сотрудник тюремного склада молча положил перед Андреем его личные вещи: пустой бумажник, часы, связку ключей от квартиры и золотое обручальное кольцо. Затем, порывшись в закромах, достал пыльную и местами дырявую фуфайку.

Надзиратель схватил ее и небрежно накинул на плечи Андрею.

– Так сойдет?

– Сойдет. – Андрей не стал упрашивать, чтобы его одели, как маленького ребенка.

Надзиратель бросил на дно рюкзака часы и бумажник. Следом он хотел отправить и связку ключей, но Андрей попросил его сунуть их в центральный наружный карман. Надзиратель нехотя выполнил просьбу, и когда взял в руки обручальное кольцо, чтобы бросить его на дно рюкзака, Андрей снова попросил:

– Надень мне на безымянный палец. – И увидев изумленный взгляд надзирателя, добавил: – Это важно.