Детектив к лету

– Ну и лошара ты, дядя Федя, – вздохнул племянник. – Тут одно яйцо стоит небось целое состояние. На нем же драгоценностей не счесть. Его хоть сейчас в музей в Питер. Или самому крутому коллекционеру, это будет вернее.

– Вот и я о том же. У тебя опыт в таких делах есть? Я про коллекционеров.

Игорь криво усмехнулся.

– Ага, я каждый день яйцами Фаберже торгую. А вот, кому яичко от золотой курочки, дамы и господа?

Он учился на заочном в политехническом и развозил пиццу, на что и жил.

– Я серьезно, племянник.

– И я. Надо в интернете посмотреть, сколько оно стоит. Ну, типа, похожее на него. Нашел бы ты его лет тридцать назад, уехал бы за границу и женился на супермодели, а не плесневел в своей двушке.

– Ты вообще в каморке на первом этаже живешь.

– Я бы своего Фаберже не упустил.

– Поздно мне о моделях думать, – резонно вздохнул Федор Федорович, – а вот о старости обеспеченной – в самый раз. И тебе перепадет, если поможешь.

– Да как тут не помочь? Помогу. Вот только чем? О таком яичке только раззвонишь, тут к тебе и придут.

– Бандиты?

– Может, и бандиты. Кто-нибудь, но точно придет. А что это за мерзкая иголка?

– Да бог его знает. – Федотов покачал головой. – Только смешное дело получается…

– Какое?

– Утка в зайце, яйцо в утке, а в яйце – игла.

– И что?

– Сказки-то читал народные?

– Мельком.

– Жизнь Кощея в такой игле должна храниться. Чуешь? И ведь спрятали ее как, а? В стенку замуровали.

Игорь потер подбородок.

– Знаешь, дядя Федя, есть у меня одноклассница, журналистка, она про разные тайны пишет. Экстрасенсы, колдуны, всякое непознанное. В крутом журнале работает, кстати. Я тут недавно пиццу развозил – заказали на день рождения как раз в ее журнал. Там ее и встретил. Ну, поболтали. Она мне такого порассказала из своей практики. Сокровищами, кстати, тоже занимается.

– Сокровищами?

– Да, они тут, в Девьих горах, нарыли какую-то древнюю могилу. Саркофаг нашли. Он теперь в музее.

– Ух ты. Как по щучьему веленью. А доверять ей можно?

– Ей точно можно. Помню, в пятом классе Каська увидела, как мы курим за забором у школы, дала слово молчать – и сдержала.

– А вот это похвально. Звони, – кивнул Федотов. – Поклянись, что говоришь правду, но и с нее возьми клятву, что не разболтает.

– Может, еще заставить ее землю есть?

– Не шути – дело-то серьезное.

– Просто так с ней трындеть предлагаешь? Типа, я клад нашел, да? Она решит, что я к ней подкатываю. Надо что-то показать.

– Ладно, – кивнул Федор Федорович, – сфоткай, пересекись и покажи. Так вернее будет…

– Потрясающе, – кивнул Долгополов. – Кассандра, позвоните вашему другу детства и скажите: у вас есть дедушка, хозяин антикварной лавки, искусствовед старой закалки, который готов ответить на любой вопрос и дать хорошую цену за это яйцо. Но предупредите со всей строгостью: дедушке нужны фото находки, а не кот в мешке.

– Все верно, – кивнул Крымов. – А я пока узнаю по своим каналам, кто такой этот дядя Федор, то бишь гражданин Федотов, и где он живет. Нас в первую очередь интересует дом, кто жил в этом особняке в позапрошлом веке и начале прошлого.

Кассандра сделала звонок. Она была настойчива.

– Крупным планом, – прошипел Долгополов. – Чтобы я все камушки разглядел. И все рисунки в первую очередь.

– Сейчас он пришлет фотки, – сказала девушка.

Крымов не отпускал телефон и упорно искал информацию.

– Дом на Москательной, – сообщил он. – Старинный. Биография богатая, тянет на целый рассказ.

Наконец Кассандра получила ожидаемое.

– Вот, Антон Антонович, смотрите. – Девушка протянула телефон. – Милое яичко, правда? Там греческий бог изображен, как его… – поморщилась она.

Долгополов жадно уставился на экран.

– О! Не у всякого бога рядом с троном сидит трехголовый пес. – Он показал экран Крымову. – Андрей Петрович?

Детектив кивнул:

– Перед нами Аид – бог смерти у древних греков и хозяин подземного царства.

– Точно, Аид! – подтвердила Кассандра. – Вспомнила.

– Всего яиц Фаберже по спискам семьдесят одно, до нас дошло шестьдесят пять, – продолжал Антон Антонович, разглядывая фотографию. – Шесть числятся пропавшими. Одно из них носит название «Кощеево яйцо». Оно черного цвета, и на нем золотой рисунок бога Аида, – с удовольствием кивнул он на экран. – А кто такой Кощей? Это и есть Аид – русский аналог. Кощей, костяной, это и есть бог смерти, скелет в гробу. Вечный страж Аида – его верный телохранитель трехглавый пес Цербер. Выходит, счастливчик Федотов нашел один из шедевров Карла Фаберже, время создания – приблизительно 1895 год.

– Откуда вы знаете все эти подробности? – поморщилась Кассандра.

– Ах, девочка, долго живу – много знаю, – снисходительно вздохнул Долгополов. – Дело в том, что «Кощеево яйцо» – особое. Его заказал таинственный иностранец для своей коллекции. Себя он называл «Черный король». Другой вопрос, как этот Черный король соотносится с жильцом или хозяином того самого дома на Москательной, в стене которого была замурована утка. И что за мерзкая ржавая игла в яйце? Догадки и предположения есть, но они пока бездоказательны. Андрей Петрович, ваша очередь.

Крымов кивнул:

– Дом построили специально для нового городничего, действительного статского советника Мудрецова, в начале девятнадцатого века. Затем, уже в середине века, его перекупил знаменитый купец Чувалов для своей многочисленной семьи, приобрел земли вокруг и сделал пристройки. А в конце того же века дом Чувалова, чье наследство после смерти дельца раздербанили дети и внуки, выкупил его друг – волжский мукомол миллионщик Симеон Симеонович Полозьев. В революцию все его достояние экспроприировали, но сам он успел унести ноги за границу со своими родными и близкими.

– И что это нам дает, Андрей? – спросила Кассандра.

– У этого Чувалова очень интересная история, – интригующе заметил Крымов. – Просматриваю статью одного местного краеведа, – он почти не отводил глаз от телефона. – Чувалов разбогател быстро, как на дрожжах, словно знал, когда и во что надо вкладывать ценные бумаги, облигации, где и чем торговать. Краевед так и пишет: «Гениальное чутье предпринимателя». Поверим на слово. Так-так. То же случилось и с Полозьевым – быстрый взлет. Счастливчик-нувориш. Пошли слухи о нем, байки и небылицы, – усмехнулся Андрей, – будто бы Симеон Симеонович черпал информацию из особых источников.