Детектив к лету

Втроем они осторожно подошли к нему.

– Ну-с, – проговорил Долгополов на правах старшего. – И что вам от нас нужно, молодой человек?

Тот поднял голову и посмотрел на них печальными глазами через бабушкины очки. А потом таинственным голосом сказал:

– Я знал, что вы приедете сюда и будете задавать вопросы.

– Кто – мы? – переспросил Крымов.

– Вы или кто-нибудь, похожий на вас. Рано или поздно вы окажетесь здесь. – Он бойко встал с лавки. – Идемте со мной.

– Во-первых, как вас зовут? – спросил детектив.

– Иваном. Это имеет значение?

– Представьте себе. И второй вопрос: кто вы?

– Учитель географии. Не задавайте лишних вопросов.

– Нет, так не пойдет, – замотал головой Крымов. – Куда, простите, мы должны идти, товарищ учитель?

– Да, – кивнул Антон Антонович. – Может, вы маньяк, а не педагог? Заведете нас в лес и там убьете?

– Смешно. Но вы и сами знаете, о чем пойдет речь.

Трое путешественников осторожно переглянулись. Очкарик умел заинтриговать. Но тут проявила инициативу Кассандра. Она смело обошла мужчин и встала у него на пути.

– Мы понятия не имеем, о чем пойдет речь. Почему мы должны идти с вами? Говорите, Иван. Сейчас же. Или наши дорожки расходятся.

Солнце как раз прорвалось из-за листвы, широкими лучами упало и зажгло ее рыжие волосы, веснушчатое лицо и синие глаза.

– Какая вы золотая, – немного заикаясь от волнения, проговорил Иван. – Красивая, сказочная…

– Спасибо, – немного смутилась девушка. – И все-таки?

– Вы же хотите узнать, кто убил Ивана-царевича и кому досталась Василиса Прекрасная?

– А Ивана-царевича убили? – спросил Долгополов.

– Увы.

– Вот это новость.

– Тут вам не сказка. Это быль. В Сорочьем хуторе такая быль, что вам и не снилась. А еще хотите узнать, кто охотится за ржавой Кощеевой иглой, в которой жизнь его?

Теперь уже трое путешественников стали переглядываться так открыто, что это не ушло от внимания очкарика.

– Я вижу, что попал в точку. Именно поэтому вы тут. У нас, на Сорочьем хуторе. Просто идите за мной.

– Ладно, съедим и это, – согласился Крымов.

4

Они вышли на другую улочку, прошагали несколько кварталов, прошли огородами. Оказались на совсем уже сельской улице у калитки, за которой пышно зеленел запущенный сад и прятался неказистый одноэтажный домишко.

– Тут моя бабушка Прасковья жила, – сообщил Иван. – Теперь я здесь обитаю.

Он сказал это так трогательно, что всем стало его жалко, особенно Кассандре. Иван бросил взгляд по сторонам, на утомленную жарой сельскую улицу, открыл калитку:

– Заходите, дамы и господа.

В частном домишке учителя географии был кавардак: косыми колоннами громоздились книги, раздутые папки с тесемками прессовали друг друга, слежались подшивки журналов и газет, – но выделялся он особенным колоритом. Фотографии и репродукции по стенам! Портреты, дома, особняки. Фотографии почти все старинные. А еще географические карты. Было видно, что человек вел напряженную умственную деятельность. Исследовательскую! Иван усадил гостей рядком на старый диван, а сам взялся освобождать пространство.

– Чаю хотите? – на ходу спросил он.

– Не откажемся, – за всех ответил Крымов. – Но позже. Да, коллеги?

Коллег чай волновал мало – они с нетерпением ждали продолжения спектакля.

– Я все-таки поставлю чайник, – сказал хозяин и ушел на кухню.

Там загремела посуда, ударила из крана вода о дно чайника. Кассандра не смогла промолчать.

– Сколько у вас всего, Иван. Я о книгах и картах, – громко сказала она. – Сразу ясно – географ, педагог, ученый!

– Благодарю! – откликнулся тот и включил плиту.

– Потрафить ему решила наша красавица, – прошипел Антон Антонович своему коллеге – детективу. – Главное, чтобы чокнутым не оказался. У них тоже частенько кипучая интеллектуальная жизнь. А потом с ножом за домашними…

– Я не чокнутый, – вернулся в комнату хозяин дома. – Уверяю вас.

– Кхе-кхе, – откашлялся в кулак Долгополов. – Какой у вас слух хороший, Иван. А по батюшке как?

– Трофимович. – Он деловито кивнул: – Тимофеев Иван Трофимович. Но лучше просто Иван. Двадцать пят лет, холост, на учете в психдиспансере не состою. Имею грамоты за педагогическую деятельность. Лауреат областной олимпиады «Хочу все знать».

– Любознательными они тоже бывают, – отведя глаза, как бы между прочим пробормотал Долгополов. – Знавал я одного чудака с грамотами, так вот…

– Антон Антонович! – зашипела Кассандра и погрозила старичку кулаком.

Иван Тимофеев внимания на это не обратил. Он не просто так суетился и убирался – освобождал пространство перед стеной, сплошь покрытой фотографиями. Причем эта стена была раздвижная, за ней пряталась другая. Такие бывают у следователей и ученых, но не у школьных учителей географии. Было ясно, что молодой педагог ведет следствие. Но какое? Некоторые портреты и дома были обведены красным, черным и синим фломастерами. Гости поняли: сейчас они и должны это узнать в самой торжественной обстановке.

– Итак, – наспех убравшись, сказал Иван и посмотрел на гостей, сидевших на стареньком диване лицом к его пестрой стене. – Когда-то весь этот край принадлежал одному человеку – местному магнату, купцу Ануфрию Ферапонтовичу Столовертову. Вот он, – ткнул тыльным концом авторучки в фотографию в середине доски Иван. – Суровый и жестокий был человек и в крайней степени загадочный…

Снимок запечатлел худого длиннобородого мужика средних лет, плечистого, в черной рубахе, застегнутой под самое горло, с темными горящими глазами. Подстрижен мужик был в длинную скобку: челка, плоское темя, с боков волосы ровной волной закрывали уши.

– Старообрядец? – предположил Крымов.

– Да как вам сказать, – задумался Иван. – Этого никто не расскажет. Может, да, а может, и нет. Иные говорили, что он в своего бога верит. А другие, что он сам себе владыка.

– Это как? – поинтересовался детектив.

– А вот так. Бывают же люди, которым не нужен ни Бог, ни дьявол, сами с усами. Свои щупальца он разбросал по многим губерниям, но центр его паутины был здесь. Тут стоял его огромный деревянный терем с большим подворьем, да за целой крепостной стеной. Вот она – фотография. Деревянный замок!