Детектив к лету

Иван как будто задумался, и лицо его ожило, отражая фантазии разума и души. Кассандра окликнула его, требуя продолжения, но тот не услышал.

– Да говорите же, – поторопил его Долгополов. – Что в самом деле, товарищ учитель? Вы и на уроках так замираете?

– Бывает, – рассеянно кивнул он. – Так вот, формально смерть Столовертова никогда зафиксирована не была. Всем фольклористам известно: древние божества, то есть демоны, сильны только на том месте, где обретались изначально, как полноправные хозяева. В других местах они изгои – там свои демоны правят.

– Это правда, – кивнул Долгополов. – Так и есть. А парень-то соображает.

– Далеко уйти Кощей, если это он, от своих родных пенатов вряд ли мог. Все эти приезды сомнительных знаменитостей, а подчас и просто душегубов, бандитов и воров, просто так случиться не могли. Сами подумайте, к кому они приезжали? За подарками? За деньгами, за славой, за властью? Только к нему…

Иван посмотрел на рыжеволосую девушку.

– К Кощею, – договорила за него Кассандра.

Но тут не сдержался Крымов – детектив и бывший следак взяли в нем верх:

– Я уверен, вы следили за Лютиковым, не так ли? Проверяли, куда он ходит?

– Проверял, – кивнул молодой очкарик.

– И что? Каковы его маршруты?

– На молочный комбинат он ходит.

– И что там делает? Простоквашу пьет?

– В том числе. Дежурит он там. Подрабатывает по ночам.

– Точно, – вспомнила Кассандра разговор у крыльца Дома культуры. – Он говорил про какие-то дежурства.

Иван хитро прищурил глаза:

– А что было на месте молочного комбината, догадываетесь?

– У нас игра такая? – возмутился Долгополов. – Угадайка? Что было на его месте?

– Я догадалась, – живо кивнула Кассандра. – Деревянный терем Столовертова?

– Какая вы молодец, – порозовел лицом очкарик географ.

– Вот оно как. – Детектив растер пальцами твердый подбородок. – До революции подо всеми домами целые лабиринты подвалов были даже в городах, что уж говорить о таком тереме. Верно, Касси?

– Просто бесспорно, – согласилась девушка.

– А если это был Кощей? – продолжал рассуждать Крымов. – Вдруг Столовертов и Кощей – одно лицо? С его-то возможностями, деньгами? Боже мой, да там целый город может быть. Ну уж его храм с языческим алтарем наверняка.

– Для жертвоприношений, – поддакнул Антон Антонович.

– Вы серьезно про Кощея? – усмехнулся Иван. – Настоящего?

– Они серьезно, – кивнула рыжая журналистка.

– А не вы ли сами посвятили этому большую часть жизни? – спросил Крымов. – Зачем вам все это было нужно? Только ради спортивного интереса?

– Да как вам сказать, – замялся Иван. – Я всегда сомневался…

– А теперь показывайте топографическую карту, где у вас все разрисовано, – почти приказал Долгополов. – Вся местность как на ладони. Ведь есть такая?

– Есть, – кивнул тот и раздвинул первую доску.

Гостям открылись две створки – на левой красовалась карта всего села и его окрестностей. Был жирно отмечен молочный комбинат, а пунктиром – та территория, которую занимала усадьба купца Столовертова.

– Почти совпадают, – заметил Крымов. – Уверен, один подземный коридор вел к вашей речке, как ее?

– Уловка, – сказал Иван.

– На случай бегства, – продолжал детектив. – Второй – в ближний лес. Там искать еще труднее. А третий, несомненно, должен вести в сам Сорочий хутор. Вопрос только в том, куда именно. Дом должен быть старинным.

– У нас полно старинных домов, – подсказал Иван. – Само село старинное. Если не сами дома – они сгорели почти все, – то фундаменты остались и подполы.

– А когда построили клуб? – спросил у хозяина дома Крымов.

– В двадцатых, кажется.

– Что было на его месте?

– Огороды, пустырь. Ничего толкового.

– Ясно. А теперь расскажите, Иван, что вы заметили странного, когда следили за Лютиковым?

– Кое-что заметил. Если перелезть через забор и подкрасться к окну, то можно все рассмотреть. Как сторож смотрит телевизор, ест и пьет, спит на диване, даже как ходит в уборную, которая дальше по коридору. Вдоль этого коридора тоже есть несколько окон. Но вот как-то Лютиков пошел в уборную, а не было его всю ночь.

– Что, запор? – спросил Долгополов.

– Очень смешно. Где-то в середине между комнатой дежурного и туалетом он просто взял и исчез.

– Но куда? – поинтересовался Крымов. – Сами-то как думаете?

Иван пожал плечами:

– Я собирался даже устроиться на молочный комбинат на полставки, чтобы все посмотреть и проверить двери и коридоры, но не получилось. Опередили меня.

Крымов читал материал в интернете и тер чеканный подбородок.

– Ну вы его скоро сотрете, – сказал Долгополов. – Говорите, какие соображения.

– Слава и деньги просто так не даются. Большие тем более. Взял деньги – отдай часть души. Большие деньги взял – отдай всю душу или жизнь. Не свою, так чужую. А власть и слава – и подавно. Чем больше отдашь, тем больше получишь.

– Ты о чем, Андрей? – вопросила Кассандра.

– Я о том, чем расплачивались с Кощеем его благоприобретатели. Они брали с собой спутников, а возвращались без них.

Глаза молодого географа вспыхнули:

– Вы думаете, они платили ему за славу и деньги живыми душами?

– Думаю, что это возможно. Иначе с чего бы ему, если это Кощей, помогать им? Он что, благотворителем заделался? Века его так изменили? Что скажете, Антон Антонович?

Долгополов поскреб нос кривым пальцем.

– А что тут сказать? Кощей, по сути, – мертвец, а чем мертвецы питаются, чтобы существовать веками? Вампиры пьют кровь, как все знают, зомби едят мозги, если верить кинематографу. А Кощей забирает энергию – он высасывает человека, пьет из него, как из губки, полной воды, и когда та высыхает, выбрасывает ее на помойку.

– А потом ищет новую живительную губку, – пробормотала Кассандра. – Значит, если сказать грубо, он питается людьми?

– Да, энергией их жизни, – кивнул детектив. – Вспомните всех жен Столовертова, как он молодел после смерти каждой из них. Бороду мукой посыпал, чтобы выглядеть старше.

– Может, взять нам этого Лютикова да прижать к стенке? – риторически спросил Долгополов. – Устроить допрос с пристрастием?

– Прижать к стенке библиотекаря мы всегда успеем, – заверил его Крымов. – Надо не промахнуться. Мы сейчас тут беседуем, а может, прямо под нами целое царство Кощеево бурлит и пухнет?