Детективы Дэшила Хэммета. Т. 3

— Как выглядел тот, которого вы видели? — спросил я.

— Я не очень хорошо рассмотрел его, — ответил Хендрикс­сон. — В нашей комнате не было света. Это была просто темная фигура, освещенная пламенем свечи, горевшей в холле. Большой мужчина в черном резиновом плаще, в чем-то по­хожем на черную маску, которая закрывала его лицо и всю голову, с маленькими дырочками для глаз.

— Без шляпы?

— Да, только маска.

Когда мы вновь спустились вниз, я вкратце рассказал Хендрикссону о том, что видел, слышал и делал с того момен­та, когда покинул его. Особо рассказывать было нечего.

— Вы думаете, что сможете получить информацию о дру­гих от того, кого вы поймали? — спросил он, когда я собрался уходить.

— Нет. Но надеюсь выловить и остальных.

Когда я, хромая, добрался до главной улицы Коффигнела, она была переполнена людьми. Отряд моряков с Мэр-Айленд был уже там, там же находились люди из морской полиции Сан-Франциско. Возбужденные горожане всех степеней полу-одетости бурлили вокруг них. Сотни голосов говорили одно­временно, пересказывая свои приключения, подвиги и не­удачи, впечатления. Слова «пулемет», «бомба», «бандит», «ма­шина», «выстрел», «динамит» и «убит» произносились снова и снова различными голосами и с различными интонациями.

Банк был почти полностью разрушен зарядом, который раз­нес хранилище. Ювелирный магазин тоже превратился в раз­валины. Бакалейный магазин напротив служил полевым гос­питалем. Два врача усиленно трудились там, перевязывая пострадавших жителей.

Я увидел знакомое лицо под форменной фуражкой — сер­жант Рош из портовой полиции — и протиснулся к нему сквозь толпу.

— Только что прибыл? — спросил он, пожимая мне руку. — Или находился здесь с самого начала?

— С самого начала.

— Что знаешь?

— Все.

— Кто же видел частного детектива, который бы всего не знал? — пошутил он, пока я выводил его из толпы.

— А вы, ребята, не встретили в заливе пустую лодку? — спросил я, когда мы отошли подальше от посторонних ушей.

— Пустые лодки плавали по заливу всю ночь, — ответил Рош.

Об этом я не подумал.

— Где сейчас ваша лодка? — спросил я.

— В море, пытается поймать бандитов. Я остался с парой человек, чтобы оказать помощь здесь.

— Тебе повезло, — сказал я. — Глянь-ка на ту сторону улицы. Видишь бравого старика с черными бакенбардами рядом с аптекой?

Там стоял генерал Плешков вместе с женщиной, падавшей в обморок, молодым русским, окровавленная щека которого заставила ее потерять сознание, и бледным, пухлым мужчиной лет сорока с небольшим, который был с ними на приеме. Поодаль стоял здоровяк Игнатий, двое слуг-мужчин, которых я видел в доме, и еще один человек, который, очевидно, тоже был слугой. Они переговаривались между собой и глядели на взволнованные гримасы владельца собственности, который с покрасневшим от возбуждения лицом объяснял подтянутому лейтенанту из морской пехоты, что это его личный автомобиль угнали бандиты и установили на нем пулемет и что он думает по этому поводу

— Да, — сказал Рош. — Я вижу твоего парня с бакенбар­дами.

— Ну вот, это твоя добыча. Женщина и двое мужчин рядом с ним тоже твоя добыча. И четверо русских, стоящих слева, заслуживают твоего внимания еще больше. Тут кое-кого не хватает, но я позабочусь об этом. Переговори с лейтенантом и окружайте этих пташек, не давая им шансов вырваться. Они думают, что пребывают сейчас в полной безопасности.

— А ты уверен в этом? — спросил сержант.

— Не будь идиотом! — прорычал я, как будто никогда в жизни не делал ошибок.

Я стоял, опершись на здоровую ногу. Когда я перенес вес на другую, чтобы повернуться, боль отдалась во всей ноге до бедра. Я сжал покрепче зубы и с трудом начал пробираться сквозь толпу на другую сторону улицы.

Княжны, похоже, здесь не было. Я думал о том, что после генерала она была самым важным членом шайки. Если она сейчас дома и еще ничего не подозревает, я мог бы арестовать ее без особого шума.

Идти было чертовски трудно. У меня поднималась темпера­тура. Пот градом катился по лицу.

— Мистер, никто из них не проходил по этой дороге. Передо мной стоял одноногий почтальон. Я поприветство­вал его так, будто он был моим кредитором.

— Пошли со мной, — сказал я, взяв его за руку. — Ты прекрасно поработал здесь, а теперь хочу, чтобы ты сделал для меня еще кое-что.

Пройдя полквартала от главной улицы, я подвел его к крыльцу маленького желтого коттеджа. Входная дверь была распахнута: по всему видать, что обитатели забыли закрыть ее, побежав встречать полицию и морскую пехоту. Прямо за дверью, возле вешалки, стоял плетеный стул. Я совершил незаконное вторжение в частное владение с отягчающим вину выносом этого стула на крыльцо.

— Садись, сынок. — Я заставил его сесть.

Он сел, недоуменно глядя на меня. Я твердой рукой ухва­тился за костыль и вырвал его из рук парнишки.

— Вот тебе пять долларов за аренду, — сказал я, — а если сломаю, то куплю тебе новый из золота и слоновой кости.

Я сунул костыль под мышку и двинулся вверх по холму.

Это был мой первый опыт ходьбы с костылем. Никаких рекордов я не побил. Но это было лучше, чем ковылять, волоча беспомощную, ни на что не годную ногу.

Холм оказался длиннее и круче, чем некоторые из гор, на которых я бывал, но наконец посыпанная гравием дорожка к дому русских оказалась у меня под ногами.

Мне оставалось одолеть еще несколько дюжин футов до крыльца, когда княжна Жуковская открыла дверь.

— О! — воскликнула она и, оправившись от неожидан­ности, добавила: — Вашей ноге хуже!

Она сбежала со ступенек, чтобы помочь мне подняться на крыльцо. Пока она подходила, я заметил: что-то тяжелое оттягивало правый карман ее серого фланелевого жакета.

Взяв меня одной рукой под локоть и обняв другой за талию, она помогла мне подняться по ступенькам и пройти через крыльцо. Это убедило меня в том, что она не подозревает, что я разгадал их игру. Если бы она подозревала, то не подошла бы так близко. Интересно, почему она вернулась домой после того, как вышла отсюда вместе со всеми?

Пока я думал об этом, мы вошли в дом, где она усадила меня в большое и мягкое кожаное кресло.

— Вы, должно быть, умираете с голоду после такой напря­женной ночи, — сказала она. — Пойду посмотрю чего-нибудь.

— Нет, сядьте. — Я кивнул на кресло, стоявшее напротив моего. — Я хочу поговорить с вами.

Она села, сложив на коленях тонкие белые руки. Ни в ее лице, ни в позе не было ни малейшего признака нервозности, ни даже любопытства. Тут она явно перестаралась.

— Где вы спрятали награбленное? — спросил я.