Дети драконов

Незаметно для всех я выдохнул с облегчением: после этого сигнала можно было с чистой совестью встать и удалиться прочь из тронного зала. Что я и сделал незамедлительно.

Лиан ждал меня в нашей небольшой уютной гостиной. Он сидел в изножье длинной мягкой софы, рассеянно листал какую-то книгу и мыслями, похоже был очень далеко. По крайней мере слова Шуны и Айны, которые устроились на софе с прозрачными бокалами из хрусталя, точно долетали до него через раз...

– ... да, Ли? – Айна, смеясь, спросила его о чем-то, и Лиан словно очнулся ото сна, посмотрел в пустоту растерянно. Кивнул, даже не зная толком, о чем идет речь. Шуна фыркнула и, опустив руку, растрепала ему волосы.

– Эли, ты где? Заблудился?

В этот момент он заметил меня. А сам я поймал на себе радостный взгляд Айны. Мы стали мужем и женой почти четыре месяца назад, но в полной мере насладиться обществом друг друга до сих пор так и не смогли – все время нас разделяли дела и хлопоты... Вот и теперь, едва появившись, я должен был снова оставить ее.

По крайней мере мне так казалось.

Но у наших женщин нашлось другое мнение.

– Мы пойдем с вами, – заявила Шуна прежде, чем я успел сообщить, что готов идти в Воронью башню. – И если ты, Высочество, что-то имеешь против, я тебе искренне сочувствую.

Это было неожиданно, но я не подал виду, что удивился.

– Ладно. Если Лиан не против.

Он не был против. Мне показалось, что мой названный братец и в самом деле совсем заблудился в своих раздумьях. И хотя он вполне осмысленно смотрел на меня, в глубине его пронзительно синих глаз я видел странную пустоту.

12

После исчезновения Ивы Вереск изменился. Он и прежде он был тихим и отстраненным, но теперь словно вовсе погас. Что бы там ни происходило между ним и его сестрой, бегство маленькой ведьмы сказалось на нем не самым лучшим образом... мягко говоря.

От своего странного нездорового сна мальчишка очнулся лишь спустя два дня, да и то потому только, что дядя Пат приложил к этому свою руку. Придя в себя, Вереск больше ни разу не улыбнулся. Взгляд его стал пустым – в точности таким, каким у Лиана в это утро. Только еще хуже. Он почти не притрагивался к еде, лежал, отвернувшись лицом к стене без окон и дергал веревку колокольчика для слуг только тогда, когда нуждался в помощи с отхожим местом.

Я полагал, что новая встреча с морем вернет ему силы и волю к жизни, но тащить мальчишку куда-то в таком состоянии казалось не самым разумным решением. И спросить его я не мог: на вопросы он больше не отвечал – как будто не только оглох, но и ослеп, да за одно и всех остальных чувств лишился.

К Вороньей башне мы шли молча, никого не тянуло на разговоры. Все мы знали, что ситуация сложилась непростая. Все понимали, что эта вторая попытка Лиана скорее всего станет последней. Она или изменит все, или не даст нам ничего. Говорить было не о чем. Однако у самой двери Шуна вдруг взяла меня за руку и, глядя чуть в бок, сказала:

– Знаешь, я передумала. Наверное, правда не стоит туда идти... с вами.

Выглядела она странно – я редко видел степную девчонку в таком смятении.

– Как хочешь, – ответил я ей. – Но вообще-то этот мальчик не кусается. Да и мы ничего плохого с ним делать не собираемся.

Айна удивленно кивнула в такт моим словам. У нее, в отличие от Шуны никаких страхов не было, хвала богам. Она-то уже не раз видела Вереска, и успела проникнуться к нему симпатией.

– Знаю... – Шуна все еще смотрела мимо меня, в стену. – Просто подумала... вдруг мы вам там помешаем. У вас свои эти колдовские штучки...

– Не помешаете, – ответил вместо меня Лиан. – Если я смогу, то смогу. Если нет... ваше присутствие тут точно ничего не изменит.

С этими словами он постучал в дверь и спустя пару мгновений открыл ее, ступая внутрь комнаты.

В покоях близнецов было так тихо, что я услышал, как где-то в саду зашелестела крыльями птица, спорхнув с одной ветки на другую. Вереск лежал, свернувшись под тонким покрывалом... сжавшись в комок настолько, насколько это возможно для человека, который не владеет половиной своего тела. В большой дубовой кровати он казался совсем маленьким.

Толку-то было стучать... он все равно не мог услышать этот стук. И не видел нас, потому что лицо его было прикрыто рукой. Совершенно белые волосы разметались по серому рукаву рубашки...

Лиан застыл посредь комнаты, кусая себя за губу и не решаясь сделать еще шаг. Я чувствовал его страх так сильно, что у меня самого пробегала дрожь между лопаток.

«Успокойся, Ли. Мы просто сделаем то, что можем. Никто не ждет от тебя прыжков через голову»

Он усмехнулся криво, а я подошел к кровати и осторожно тронул мальчика за плечо.

Вереск вздрогнул так, словно его ударили плетью. Вскинул на меня полные страха глаза, но тут же закрыл их снова. Что ж... по крайней мере теперь он знал, что находится в комнате не один.

На сей раз я решил не разрывать той единственной связи, которая была мне доступна. Когда человек не видит и не слышит тебя, остается только быть рядом и просто держать его за руку.

Лиан бесшумно возник подле меня и, повинуясь внезапному порыву, взял мальчишку за вторую ладонь.

«Помнишь того шамана?» – спросил он растерянно и удивленно. Внезапное решение пришло к нам одновременно и показалось единственно возможным.

Еще бы мне не помнить... Умирающий старик отдал нам часть своей Силы. Возможно, именно эта частица помогла нам не сдохнуть в степи. Случались мгновения, когда я ощущал ее биение в себе особенно остро.

Но Лиан был прав.

Пришло время отдать эту Силу.

Я закрыл глаза и открыл их по ту сторону бытия. Мир вокруг был синим и золотым. Как всегда, когда я распахивал свое сознание в мир магии. Люди, собравшиеся в этой комнате, казались мне сгустками радужного света: каждый из них сиял по-своему и каждый был настолько прекрасен, что я мог бы смотреть на это бесконечно. Но Лиан уже набрал полную грудь воздуха, и Сила вскипела в нем кипящим огненным потоком. В этот миг я вновь с невероятной четкостью осознал, каким невероятным даром наделили его боги... Даже открыв в самом себе способность исцелять, я понимал, что никогда не сравняюсь со своим наатха, который мог менять ритм чужих сердец одним своим намерением и возвращать к жизни даже не прикасаясь.

Горячий поток струился из его рук, до дрожи сжимающих маленькую бледную ладонь, и на пике этого напряжения, когда отдать больше уже было невозможно, Лиан отпустил ту часть Силы, что некогда принадлежала степному шаману.

Одновременно со мной.

Это было красиво...

Я видел, как два светящихся потока сплелись воедино, пронизывая тело мальчика, замершего с распахнутыми во всю ширь глазами.

Не знаю, что именно сыграло на сей раз решающую роль – отсутствие Ивы или дар степного шамана, который мы догадались выпустить из себя – но в какой-то момент нам обоим стало очевидно, что монолитная стена, отделявшая Вереска от источника Силы, дрогнула и с треском начала медленно рассыпаться. Еще недавно похожий на смятую тряпицу, теперь мальчишка был точно натянутая струна, что вибрировала от никому не слышимого звука.