Дети драконов

Но это вовсе не значило, что мы не ждали беды.

Вовсе нет.

Во сне и наяву я помнил, как моих губ касались алые от чужой крови губы смеющейся ведьмы... Она была уверена тогда, что я – ее. Что между нею и ее жаждой обладать мной больше нет никаких преград.

Обладать моим телом. Моим разумом. Моей судьбой. И теми, кого я любил.

Я знал, что она вернется и попробует вновь взять свое – не одним путем, так другим.

Отец и дядя это тоже знали.

Им тоже часто снились дурные сны. И оба не скрывали, что боятся за меня...

Они пытались выжать из Вереска еще хоть каплю информации о том, откуда и как может прийти опасность, но тот ничего больше сказать не мог. Очевидно, его дар провидца не работал по принуждению... Или все же был скорее разрушен, чем цел. Как и сам мальчик. Да, нам удалось вернуть ему Силу и слух, но что-то главное в нем все равно было нарушено... словно он возвратился в наш мир не до конца.

А еще он ужасно скучал по своей сестре. По этой маленькой поганке, которая прервала с ним всякую возможную связь, но при этом едва ли не каждую ночь приходила к Лиану...

2

Когда Айна, спотыкаясь о неловкость, рассказала мне про сны Лиана, я ощутил себя так, словно получил удар под дых. Да не рукой или ногой, а по меньшей мере копытом... Страх, гнев, обида, недоумение – чувства, захлестнувшие меня в тот миг, оказались столь велики, что мне едва хватило сил удержать их в себе. Не показать жене и не наброситься тут же на этого пустоголового дурня. Его спасло только то, что была уже глубокая ночь... Айна хорошо выбрала время для рассказа, понимая, сколь опасным это было бы для Лиана в любой другой момент.

Поговорил я с ним только наутро, когда первая волна злости уже откатила. Так что, когда я задал ему вопрос насчет встреч с девчонкой, выражение моего лица и голос были спокойны, как море во время штиля.

Ну почти.

Ответ Лиана оказался именно таким, как я и ожидал.

«Прости, я не имел права сказать тебе. Я дал ей слово...».

«З а ч е м? Зачем ты дал его, Ли?! Ты ведь понимаешь, что это выглядит... как предательство?»

«Понимаю, – он смотрел на меня, не отводя глаз, не пытаясь вести себя, точно нашкодивший ребенок. – Конечно понимаю. У меня не было выбора. К тому же я знал, что ты все равно догадаешься. Это был только вопрос времени».

«И что теперь? Ты будешь молчать и дальше? Обо всем, что она рассказывает тебе, что вытворяет там...»

«Нет, – Лиан пронзил меня взглядом человека, который поднимается на эшафот, признавая свою вину и ни о чем не жалея. – Я дал слово не говорить никому о том, что она тоже сноходец и является ко мне по ночам. Но не обещал хранить в тайне наши разговоры. Об этом попросить она не догадалась».

Его рассказ занял не слишком много времени...

О том, что Сила вернулась к Вереску, Ива узнала в тот же миг. Если верить Лиану, для нее это было сродни тому, как если бы кто-то разом отрубил ей обе руки по локоть. Ужас, боль и пустота на месте того, что раньше казалось неотъемлемой частью бытия. От помешательства девчонку отделяло расстояние не больше, чем в пару пальцев. Именно тогда, понимая, что вот-вот лишится рассудка, она из последних сил приползла в сон к Лиану – за помощью и спасением от этой пустоты, которая поглощала ее изнутри подобно хищному болоту. Конечно же, он ей не отказал... как не смог бы и я на его месте. Так что днями этот самоотверженный дурень отдавал все свои силы воспитанию молодняка в Солнечном Чертоге, а ночами держал над пропастью девчонку, которая по какой-то злой шутке богов стала так для него важна. Только благодаря ему Ива не сгинула в придорожной канаве, добралась каким-то чудом до Эймурдина и сделала там то, что было не под силу даже дяде Патрику.

Она нашла вход в эту старую заваленную нору.

По словам Лиана, из всех способов взаимодействовать с миром Силы, Ива лучше всего владела тем, который был связан с землей. Она слышала дыхание камней и ощущала, как по корням деревьев струятся жизненные соки.

Быть может именно поэтому Эймурдин открылся ей. И преумножил ее Силу.

От Ивы Лиан узнал, что под внешними разрушениями внутри сохранилось очень многое. В том числе и библиотека... Та самая библиотека, о которой мы столько мечтали. Только вот читать эта девочка не умела.

«Странно, что ты еще здесь, – сказал я тогда своему брату, не заботясь о том, сколь сильно ранят эти слова. По правде говоря, мне очень хотелось задеть его посильней. – И не бежишь за ней, сверкая пятками...»

Удар достиг цели. Лиан сузил глаза презрительно и сказал совсем не то, чего я ждал:

«Странно, что ты, Высочество, все еще считаешь меня сопляком. У меня здесь любимая женщина на сносях и все эти дети. То, что я попытался догнать Иву в тот раз, не означает, что сейчас я брошу все ради нее одной. А теперь иди и расскажи отцу с дядей, как вывел предателя на чистую воду».

Он стоял передо мной – такой сердитый и виноватый, гордый и несгибаемый... С этим своим синим пламенем в глазах, с упрямо сжатыми губами. А я, глядя на него, и правда видел мальчишку... Того Лиана, которому едва сравнялось восемь, который не боялся дерзить наследнику престола и вообще как будто ничего не боялся – ни богов, ни демонов... Только лишь, что кто-то раскроет его тайну или обидит девочку, которую он любил. Я смотрел на своего наатха и думал про слова Айны. Про все те странные сны, которые он беспечно пересказывал Шуне, полагая, что это просто необычные ночные видения.

«Вместе пойдем, – ответил я ему. – Раз уж ты дал слово, я сам озвучу дяде все, что мы теперь знаем. А потом т ы расскажешь ему про свои сны. Те, про которые должен был рассказать уже давно... если бы на самом деле вел себя как взрослый».

По счастью, дядя Пат воспринял новость про Иву гораздо спокойней, чем я того боялся. Да он и не удивился вовсе... Сказал, что все это было очевидно и предсказуемо – и ее связь с Лианом, и проникновение в старую крепость, и обретение большей силы в стенах Эймурдина. Но особенно меня поразило его признание, в том, что он уже давно отправил в Феррестре своего человека, которому надлежало присматривать за девчонкой. На этом месте я ощутил себя болваном похуже моего братца... и долго еще потом задавался вопросом, отчего мне самому не пришла в голову такая простая мысль. Но думал я об этом без особого напряжения – гораздо больше меня заботило то, что дядя сказал про странные видения Лиана.

«Эти сны совершенно точно НЕ простые, – подтвердил он мои опасения. – Я не чувствую в них темного начала, но и безопасными их назвать никак нельзя. Чтобы понять наверняка, какой смысл за ними скрывается, мне нужно время. И... пока я ищу ответ... мальчики, постарайтесь, пожалуйста, ни во что не вляпаться. А насчет Ивы... я не вижу греха в том, что Лиан с ней общается. Растрепать больше, чем вы уже успели, он едва ли сможет. Вот только, Ли... я бы на твоем месте не удивлялся потом, отчего это твоя любимая женщина стала такой злой и несговорчивой. Ива ей конечно не ровня, но, я уверен, происходящее не доставляет Шуне никакой радости».

3

Ночью мир совсем иной.

Он полон недомолвок и чудес. Он выворачивается наизнанку и путает, сбивает с толку, являя совсем иные образы, чем в светлое время.

Ночью так легко заблудиться и потерять себя.

Я медленно шел меж деревьев нашего маленького тайного сада, касаясь пальцами ветвей, ощущая течение, биение жизни в каждой из них. Воздух, напоенный ароматами цветов, пространство особых звуков... Ночь пела голосами птиц, лягушек и сверчков, журчала тихим рукотворным источником, шуршала листвой и очищала разум от всяких мыслей.