Дети Луны

— Следуй за мной, — велел Снейп, и Поттер не посмел ослушаться.

Уже оказавшись в своих покоях, профессор возобновил допрос:

— Гарри, что случилось? Сначала коридор, который я обходил, тряхнуло от магической волны непонятного происхождения, не сильной, но ощутимой, потом ты вываливаешься буквально из стены. Ты вроде не призрак, чтобы ходить сквозь каменную кладку.

— Я был в Выручай-комнате, — не стал отпираться Гарри.

— Где, прости?

— Ты никогда не слышал о ней?

— Что-то не припомню.

— Это специальное помещение, которое приходит на помощь студентам. И, кажется, учителям оно просто не открывается.

— Вот как. И зачем, позволь узнать, тебе потребовалась эта комната?

— Ну... хм... в ней можно отрабатывать некоторые заклинания, — нашелся Гарри. Не говорить же, как все было на самом деле! К счастью, Снейп все-таки не оборотень, и обмана не почувствовал. Собственно, парень и не лгал. Пока, так как профессора было не так-то легко сбить с мысли, о чем свидетельствовал его следующий вопрос:

— Что же такое ты испытывал, что коридор так тряхнуло?

— Я... я пытался понять предел собственных сил и, видимо, где-то напутал... Точнее, я направил волну силы на пустой ящик, как мне казалось, но, видимо, кто-то спрятал в нем магический предмет, поэтому произошел небольшой взрыв.

— Час от часу не легче! — выдохнул Северус, сел на диван и потер виски. — Похоже, мы с Грейбеком рано записали тебя в рассудительные молодые люди. Ты все-таки способен на глупости, сообразно возрасту.

— Но ничего же не случилось, — попытался возразить Гарри, подсаживаясь рядом

— Вот как? А взрыв?

— Я же был под защитным щитом!

— Хм... похоже, некоторые зачатки самосохранения в тебе все-таки остались.

Поттер возмущенно фыркнул, но слова возражений застряли в горле, так как Снейп запустил руку в его волосы, поглаживая. Немедленно захотелось заурчать, как котенку.

— Ты не пострадал? — поинтересовался зельевар.

— Нет. И комната цела. Подозреваю, она выдерживала и не такое.

— Откуда ты вообще узнал о Выручай-комнате?

— Ну, это сродни легендам, что передаются от старших учеников младшим.

— Не припомню ничего такого. Впрочем, неважно. Постарайся быть собраннее. Что если Дамблдор тоже почувствовал магические колебания? Он все-таки директор школы, а значит, ощущает Хогвартс, как никто другое.

— Во-первых, этот всплеск еще нужно связать со мной. Выброс был нейтральной силы. А во-вторых, можно сказать, что это очередной мой эмоциональный выброс. Пусть докажет обратное.

— Вижу, ты подготовился, — усмехнулся Снейп.

— Конечно!

Но директор ничего не спросил. Как выяснилось, его в этот день вообще не было в школе. Да и всю следующую неделю он появлялся только на завтраках в Большом зале, и то через раз, а потом где-то пропадал. И выглядел неважно.

Эти странные отлучки беспокоили не только Гарри, но и Северуса. Причем Дамблдор никому не говорил, в чем причина. Если кто и был в курсе, то разве что Грюм. Только спрашивать у него что-либо было последним делом. Старый аврор-параноик очень не нравился Снейпу, а зверь Поттера вообще был готов на него броситься, так как видел в нем угрозу.

Совершенно неожиданно информацию подкинул Люциус. Заявившись в школу проведать сына и навестить старого друга, Малфой-старший обмолвился о некоторых слухах, бродящих по министерству. В частности, что Дамблдор нанес длительный визит в Нурменгард, где в заточении находился Гиллерт Гриндевальд.

Снейпа очень заинтересовало это известие, так что даже Люциус заразился его любопытством и в итоге пообещал разузнать подробности этой встречи. Пусть эта тюрьма считалась страшнее Азкабана, но и там работали люди, а значит, у них имелись свои слабости, на которые можно надавить тем или иным способом. А Малфои издревле славились способностью находить общий язык с теми, кто был им выгоден.

Пока же оставалось только ждать. Впрочем, терпения Северусу было не занимать, а Гарри умерить любопытство помогало полное погружение в учебу. Конец года неумолимо приближался, а вместе с ним и экзамены. Причем для Поттера это были СОВы. Их результат обычно определял дальнейшую судьбу молодого волшебника, а главное — его будущую профессиональную деятельность.

Не сказать, что Гарри так уж четко представлял, чем займется после окончания школы. Профессор Макгонагалл, да даже директор несколько раз намекали на работу аврора, но это Поттера ни с какой стороны не привлекало. Во-первых, он лорд, а главе древнего рода не по чину бегать за преступниками. Во-вторых, сама идея находиться на службе у министерства Гарри не прельщала. И так придется присутствовать на заседаниях Визенгамота, где место за ним числилось по праву рождения.

Опять же, Поттеру предстояло вести дела семьи, а тут куда больше пригодятся знания по магической экономике и праву, нежели защита от темных сил. Да и о стае не стоит забывать. Вернуть оборотням права и статус магических существ, а не опасных тварей — тут тоже нужно знание законов.

Так что остаться безработным Гарри не грозило. Но требовалось выбрать подходящее направление. Правда, вокруг было немало людей, к которым можно обратиться за советом. Даже Люциус ему бы не отказал.

Аристократ вообще проникся к Поттеру теплыми, если не сказать родственными, чувствами. Оставалось только радоваться, что у Малфоя один-единственный сын. Была бы дочь — ходить Гарри обрученному. Наличие партнера и брак по расчету ничуть не смутили б Люциуса, вернее, он счел бы это приемлемой ценой за внука — наследника такого рода.

На самом деле, не будь четырнадцать лет назад Малфой-старший так занят отстирыванием собственного имени от причастности к Пожирателям смерти, он бы вполне мог стать опекуном для Гарри. Но прошлого не вернуть.

Что до Долорес Амбридж, то в эту горячую пору она почти не замечала учеников. Все ее мысли занимал отчет министру о том, что ей довелось наблюдать в Хогвартсе. А ведь результаты проверки были весьма неутешительны. Для Дамблдора так точно. Мало того, что два учителя были отстранены от занятий в связи с профнепригодностью, общий уровень знаний студентов в целом заметно снизился по сравнению с предыдущими поколениями. Причем Амбридж склонна была винить в этом именно плохой подход к подбору преподавательского состава, а также отсутствие курсов адаптации для магглорожденных волшебников.

Последнее ей подсказал Гарри. Он с первого года обучения недоумевал, почему в Хогвартсе подстраиваются именно под средний уровень детей, буквально вчера узнавших о волшебстве, но совершенно не стараются помочь им интегрироваться в мир, в котором им теперь придется жить. И все это под сладким соусом всеобщего равенства.

Учитывая рвение Амбридж, министр не мог не прореагировать на подобный отчет. Похоже, школу ожидали большие перемены. Конечно, они зависели еще и от попечительского совета.