Дети Луны

— Тогда выходит, что традиция соблюдена, — лукаво улыбнулся Гарри.

— Хитрый негодник. И тебя не смущает, что я полукровка и мужчина?

— С чего бы это вдруг начало меня смущать? Да и в нашем кодексе ограничения касаются только предателей крови, так как они способны выжечь род своей кровью. Даже хорошо, что моя пара не лорд.

— Почему?

— Иначе полноценный союз оказался бы невозможен. Если бы только мы объединили два рода. А магией это не поощряется, так как древних семей очень мало.

— Как все запутано.

— Ага. Кодекс, как выяснилось, это не просто свод правил. Он постоянно дополнялся, расширялся в зависимости от обстоятельств, а кое-что и отменялось.

— И его может прочитать любой?

— Если ему даст разрешение лорд, то да. Хочешь ознакомиться?

— Было бы не плохо.

— Тогда держи. Даю официальное разрешение.

Северус взял старинную, но крепко переплетенную книгу, заметив:

— Любопытный эффект.

— Какой?

— Едва ты произнес слова разрешения, как на обложке проявился герб Поттеров, а до этого просто был чистый кожаный переплет.

— Вот видишь, работает! А ты с проверкой закончил?

— Да. Пойдем ужинать?

— Ага!

— Что хочешь? Опять мясо?

— Мяса много не бывает! — довольно заявил Гарри.

Глава 37

Перед тем, как Гарри поправился настолько, что мог бы уже вернуться и в Гриффиндорскую башню, у них с Северусом, а также Томом и Грейбеком состоялся небольшой военный совет в Тайной Комнате.

От парня не утаилось, что отец уже чувствует себя здесь как дома. Это радовало. Впрочем, учитывая серьезное лицо родителя, Поттер просто принял информацию к сведению и стал слушать Реддла, который начал довольно сухо:

— Мы с Фенриром обдумывали мое возрождение, крестражи и прочее и пришли к одному довольно необычному выводу относительно тебя, Гарри.

— Это какому? — нахмурился парень.

— За эти годы после возрождения мы ведь не просто подружились с тобой, — Том словно специально подбирал слова. — Между нами возникли настоящие родственные чувства. Ты ведь ощущаешь что-то подобное относительно меня?

— Да, — не стал отказываться Поттер.

— Вот и я тоже. Поначалу я думал, что дело в том, что тебя обратил Грейбек, а он моя пара, но, похоже, причина все-таки в другом.

— В чем же? — спросил Северус, начав терять терпение.

— В ту злосчастную ночь на Хэллоуин заклятье, отскочив от Гарри, не только развоплотило меня, но и еще раз раскололо мою потрепанную душу. И этот осколок попал в ребенка.

— Хочешь сказать, Поттер твой крестраж? — похолодел Снейп.

— Не совсем, — возразил Грейбек. — И это, пожалуй, самая хорошая новость.

— То есть? Вы можете четко объяснить, что произошло?

— Мы покопались в книгах, благо, у Слизерина очень хорошая подборка на эту тему, и они помогли нам найти ответ. Да, по сути, Гарри стал бы моим крестражем. Но парадокс в том, что живой маг им быть не может. Часть моей души слилась с его, растворилась в ней, так что из этого кусочка я бы никогда не смог возродиться. Но, вместе с этим, между нами образовались узы, как между близкими родственниками.

— Таким образом, родство получилось не фигуральным? — предположил Северус.

— Именно. Конечно, из-за этого некоторые змеиные черты во мне останутся навсегда, но такую цену я готов заплатить. Семья дороже.

— С ума сойти! — выдохнул Гарри.

— Ты не рад породниться? — усмехнулся Том.

— Рад. Отец, а как ты ко всему этому относишься?

— Честно говоря, что-то такое подозревал с того самого момента, как впервые увидел тебя тогда, в парке. В твоем запахе было нечто, намекающее на это родство. Просто я считал, что у меня уже помутнение от горя. Но теперь все выяснилось.

— Да уж. Выходит, из человека крестраж сделать нельзя? — уточнил Гарри.

— Совершенно верно, — кивнул Том. — Но и никак не отразиться это не может. Прости. Скорее всего, ты перенял и какие-то мои черты характера.

— Не страшно. Лучше это, чем быть пешкой Дамблдора, согласись!

— В этом ты прав, — улыбнулся Реддл. — Братишка!

— Теперь уже истинно так.

Новоявленные родственники пожали друг другу руку. Гарри заметил, что на запястьях Тома видны тонкие полоски зеленовато-серых чешуек, переходящих в обычную кожу. Впрочем, не сказать, чтобы это так уж портило вид. Скорее придавало экзотичности. Но парень все же предложил:

— Кстати о крестражах. А Сириус разве не может достать ту самую чашу из сейфа Лестрейнджей?

— Чисто гипотетически такая возможность есть, — согласился с партнером Северус. — Если этот предмет лежит именно в сейфе Беллы.

— В ее. Она была очень ревностна в своем фанатизме, — фыркнул Реддл.

— Да уж, — поежился Снейп. — Беллатриса любила тебя на грани маниакальности. Настолько, что, наплевав на семейные узы и отдачу, изготовила для тебя амортенцию.

— Что? — вскинулся бывший Темный Лорд.

— Однажды я застал ее в лаборатории в вашем поместье, Том. Она быстро что-то спрятала и удалилась, очистив котел «эванеско». Но я мастер зельеварения, и способен узнать амортенцию даже по запаху, оставленному в воздухе. Видимо, ей все-таки удалось напоить вас этим зельем.

— С чего вдруг такие выводы? — гневно сощурился Реддл.

— Это очень многое объясняет. На тот момент вы с Грейбеком давно состояли в истинном, подтвержденном партнерстве, поэтому никакое приворотное на ваши чувства подействовать не могло — узы защищают от этого. Но твоя душа, Том, была сильно надломлена из-за создания крестражей, поэтому зелье еще сильнее пошатнуло твой рассудок. Белла тоже не осталась безнаказанной. Зелье подтверждало факт ее супружеской измены перед магией, и она наградила женщину безумием и, подозреваю, бесплодием, — терпеливо объяснил Северус. — Это основы зельеварения.

— Знаю, — вздохнул Том. — Даже в школе проходят, чтобы охладить дурные головы учеников. Собственно, из-за этого амортенция и внесена в список запрещенных зелий, за применение которых полагается Азкабан.

— Поразительно, как цепь случайностей способна сломать столько судеб! — вздохнул Фенрир. — Но почему ты не сказал о том, что видел, Снейп?

— Учитывая состояние лорда, он бы мне, во-первых, не поверил, а я не мог рисковать, а во-вторых, подобные речи могли вызвать вспышку гнева.

— Я был настолько неадекватен? — тихо спросил Том, обхватив голову руками, а Грейбек тотчас оказался рядом, приобнимая партнера за плечи.

— Так скажем, это пугало. Приступы безумия повторялись все чаще, и все больше верилось словам Дамблдора, что главная твоя цель — погубить весь Магический Мир.

— Мда... — вздохнул Реддл. — Все-таки нужно написать книгу о крестражах, чтобы уберечь следующее поколение глупцов от манипуляций. В свое время именно Дамблдор подтолкнул меня к этому разделу магии. А ведь достаточно было только намекнуть на исследования Фламеля, на созданный им философский камень, и я бы пошел по другому пути. Но нашему манипулятору нужен был антигерой, чтобы возвыситься, укрепить свою репутацию, расширить влияние.