Дети Луны

— Уж об этом я точно не жалею, — пожал плечами мальчик, не до конца понимая, что же от него хотят.

— Прекрасно, что ты так относишься к своему состоянию, — снова улыбнулся Альбус, но Поттер не поверил ему ни на грамм. — Но есть еще один важный факт. Ремус был другом твоих родителей, Гарри.

— Я знал тебя совсем малышом, — подтвердил Люпин.

«Угу, и совершенно не интересовался, что стало с этим малышом после смерти папы и мамы, — подумал мальчик. — Да даже если меня якобы прятали у магглов, почему он не объявился хотя бы на первом курсе?». Вслух же он пробормотал невнятное:

— Хм.

Дамблдор счел это за одобрение, поэтому воодушевленно продолжил:

— Принимая во внимание этот факт, а также то, что у вас с Ремусом одно проклятье, мне кажется, что будет гораздо лучше, если он возьмет опеку над тобой вместо Северуса.

Гарри посмотрел на Снейпа, и увидел, как его губы сжались в тонкую полоску, похоже, зельевар был в гневе. Сам же мальчик от подобного предательства ужасно разозлился, а зверь в нем и вовсе пришел в ярость. Сцепив зубы, чтобы не зарычать, он выдавил:

— Это очень плохая идея!

— Но почему? — удивился Альбус, словно ожидал, что Гарри с радостью кинется на шею Люпину.

— Мои приемные родители согласились, что на время занятий моим опекуном будет профессор Снейп, мистера Люпина они не одобрят.

— Уверен, если с ними поговорить... — начал было настаивать директор, но прервался на полуслове, так как из глотки мальчика вырвался раскатистый рык, сквозь который можно было различить слова:

— Альфа никогда не подчинится омеге!

— Что ты, мой мальчик... — вздохнул Дамблдор, но фраза предназначалась вовсе не ему.

К удивлению всех глаза Гарри стали волчьими, а Люпин отступил от него на шаг и весь как-то сгорбился. Сам Поттер видел куда больше. Мальчик разглядел зверя Ремуса, и почуял, что тот поджал хвост, склоняясь перед ним, признавая превосходство.

Сам юный оборотень все еще стоял, ощетинившись, до тех пор, покаСеверус не положил руку ему на плечо. Парень тотчас успокоился, хоть и не сводил с Люпина тяжелого взгляда. Тот окончательно стушевался и признал:

— Гарри прав, Альбус. Я не смогу стать его опекуном. Он для меня альфа.

— Это настолько меняет дело? — кажется, директор был поставлен в тупик подобным поворотом.

— Абсолютно, — еще раз вздохнул Ремус. — Его положение выше моего, мой зверь будет подчиняться его зверю.

— Но вы все-таки маги, — продолжал настаивать Дамблдор.

— Мы оборотни, — почти прорычал Гарри.

— Альбус, вы разве не видите, что только покорность Люпина удерживает Поттера от того, чтобы вцепиться ему в глотку? — неожиданно пришел на помощь мальчику Снейп. — Я изначально говорил, что передача опекунства — плохая идея.

— Похоже на то, — покачал головой директор. — Мне очень жаль, что так вышло. Кто же знал, что так получится?

— Меня устраивает все, как есть, — счел нужным заметить Поттер, не без труда уговорив своего зверя, что все в порядке, им никто не угрожает.

— Хорошо, если так, — наиграно-добродушно кивнул Дамблдор. — Но разве не лучше ли было бы иметь опекуном такого же, как ты, Гарри?

— У меня есть приемные родители. И вряд ли бы они одобрили это. Они доверяют только профессору Снейпу.

— Что ж, тогда, пожалуй, оставим этот разговор. Я все же надеюсь, что вы с профессором Люпином сможете найти общий язык.

— Угу. Я могу идти?

— Да, конечно, мой мальчик.

— Я провожу вас, мистер Поттер. — Похоже, Северусу тоже не терпелось покинуть директорский кабинет, так что вышли они вместе.

По сложившейся традиции учитель и ученик не проронили ни слова, пока за ними не закрылась дверь личных покоев зельевара. Едва это произошло, как Гарри фыркнул:

— Уф! Директор совсем с ума сошел?

— Иногда я тоже об этом думаю, — вынужден был согласиться Снейп, жестом предлагая подопечному сесть.

— То, что мы с Люпином оба оборотни, и он вроде как был другом моего отца, вовсе не делает нас родней. Он меня вообще настораживает. И зверь странный.

— Почему странный?

— У него невероятно тоскливый взгляд, как у всю жизнь просидевшего в клетке.

— Твоя догадка не далека от истины, учитывая, что Люпин с раннего детства принимает волчье противоядие.

— Неужели нельзя было договориться со зверем без него? — скорбно поинтересовался Гарри, поерзав на диване.

— Мне кажется, момент уже безвозвратно упущен. Поэтому без зелья волк, вырываясь на свободу, просто теряет разум. Так еще в школе было.

— Ремус нападал на тебя? — взволнованно спросил Поттер.

Такое беспокойство невольно тронуло профессора, и он ответил:

— Лишь однажды, тогда мы все еще сами учились в Хогвартсе. Виной тому дурацкий розыгрыш Блэка, заманившего меня в Визжащую хижину. Мы уже тогда фактически враждовали. Собственно, тогда из-за этого происшествия они вместе с оборотнем едва не вылетели из школы. Спасло то, что за меня некому было вступиться, да и отделался я лишь травмой ноги, не заразившись ликантропией.

— Так ведь нельзя! — возмутился Гарри, на что Северус лишь пожал плечами и ответил:

— Дело прошлое. Но в ту ночь Люпин казался совершенно безумным. Бешеное животное, готовое наброситься на любого. Ты таким никогда не был.

— Это же азы! Новичков стая в первую очередь учит держать себя в руках в полнолуние.

— Насколько я знаю, сразу же после превращения Люпин попал в Мунго, где его и приучили к волчьему противоядию. Родители всячески старались вылечить его от проклятья. Так что, контакта со стаей у него почти не было.

— Мда... Похоже, Люпина спасает только то, что он омега, — буркнул Поттер.

— О чем ты, Гарри? — нахмурился Северус.

— Он слабый волк. Да и зелье держит его в клетке. В противном случае, убей он мага или маггла, или обрати кого, Грейбек бы его уничтожил, — просто, как само собой разумеющееся, объяснил мальчик.

— Вот так вот сразу? — недоверчиво уточнил Снейп.

— Ага. Такие оборотни — угроза для всех нас. А безопасность и процветание стаи прежде всего. Наши волки — воины, а не сумасшедшие убийцы.