Дети Междумирья
Шрифт:
– Да, спасибо, не волнуйтесь… – ответила Настя.
– Что?! – Галлюцинация и не думала успокаиваться. – Ну, что за дети пошли! Только намечаешь себе в персональные ученики талантливого телепата, как он оказывается нарушителем! Я уже и программу для тебя индивидуальную придумала, и лучшие часы своего педомагического времени тебе хотела отдать! Послушай… – Галлюцинация пристально сощурилась. – Может, это все-таки не твоя запрещенная вещь? Может, ты ее случайно нашла? Тут, только что? И выбросишь сейчас, да?
– Да! Да, да! – зашептали, подсказывая Настасье, все присутствующие.
– Нет, – твердо ответила Настя. – Не выброшу.
«Что ты делаешь? Настасья, опомнись!» – заорал я и… можете считать меня сумасшедшим, но я почувствовал, что эти слова я говорил в Настасьиной голове хором с Галлюцинацией.
«Топа, неужели ты не понял, что здесь нам делать нечего?» – и не думая внимать праведным советам, отвечала Настасья. – «Наши друзья – на передовой. Денис – сражается с ожившими вещами, а Маргоша вообще в плену. Теперь уже ясно – ее надо срочно спасать. Срочнее некуда! А мы тут, как последние предатели, нежимся в какой-то школе…»
«Веселушка, – вмешалась Галлюцинация. – Хвалю твое желание поучаствовать в сражениях, но это зря. Освобождением пленников занимаются специальные маги. Необученные отчисленцы, что засланы на передовою, ничего такого не делают…Выбрось фото, скажи, что оно вовсе не твое, и все будет хорошо. Я забуду этот инцидент, так уж и быть… Договорились?»
– Нет, – еще тверже прежнего повторила Настасья. – Спасибо, мне не нужно…
У Настасьи был такой решительный вид, что и я, и Галлюцинация, и все присутствующие поняли – ее не остановить.
Галлюцинация выглядела глубоко обиженной.
– Из-за какой-то фотографии! Из-за какого-то мальчишки! – нехорошо сощурилась она. – Отказалась от таких перспектив!
– Анюту надо было спасти, понимаешь? – тихонько шептала мне Настасья, оправдываясь. – Ведь ее могли бы отправить воевать!!! Пусть лучше нас отправляют – нам это на руку. Будем поближе к Маргоше и Дэну. А здесь нам делать нечего. Нормальному Волшебству здесь все равно не учат. Только боевой магии. А зачем нам? Мы же не собираемся воевать!
«Воевать не собираемся, но идем на передовую! Гениально!» – пробурчал я сам себе, не переводя мысль в телепатическую передачу.
– Что ж, по законам нашей Академии, я обязана объявить о твоем, хохотушка, отчислении. – трагическим голосом проговорила Галлюцинация.
Так мы, еще не успев толком приступить к занятиям, уже оказались отчисленными.
6. Ничего себе – посылочка!
Торжественно заявив о Настасьином отчислении, Галлюцинация с обиженным видом удалилась к месту построения нашего отряда.
– Жду тебя, веселушка, перед общим строем через пять минут. Захвати с собой пса. Попрощайся с друзьями. Насовсем! – говорила она. Выглядела педомагиня при этом такой обиженной, будто мы присвоили фотографию Кота исключительно назло ей.
– Как это так?! – первой после ухода Галлюцинации опомнилась Анюта. Она сделала такие большие глаза, что Настасья, казалось, могла уместиться в них целиком. – О, Настя! Я… Я даже не знаю, как благодарить… – девочка озадаченно вертела в руках отданную Настасьей обратно фотографию. – То есть нет, – тут же поправилась она, – Что я такое говорю? Я не позволю! Я немедленно пойду и во всем признаюсь! Не знаю почему, не сделала этого сразу… Педомаги так странно влияют, я при них рта не могу раскрыть… Ведь это я, а не ты, храню запрещенную вещь. Это я должна быть отчислена.
–
Не надо, Анюта, – Настя крепко схватила девчонку за руку. – Послушай! Никакого подвига я не совершаю. Наоборот, я поступаю, как эгоистка. Мне надо, очень надо попасть на передовую. Там у меня старший брат!Я в этот момент метался между диаметрально противоположными решениями. То я гордился Настасьей и одобрял ее, то впадал в панику:
«Настя, не будь глупой! Что ты делаешь? Дениску еще нужно найти! Не факт, что ты успеешь сделать это раньше, чем тебя убьют или возьмут в плен!» – сокрушался я.
«Тише, Топочка, тише! – отвечала Настасья, явно нервничая. – Ну, пойми, ну не можем мы позволить, чтобы Анюту отправили на войну. Она ведь совсем маленькая… Она ведь – сестра Кота…»
«А ты – сестра Дениса!» – с отчаянием подумал я, но Насте эти мысли не передал, уже охваченный согласием со своей подопечной. В сущности, Настасья поступала правильно. Правда, вряд ли Дениска одобрил бы такую рискованную сущность…
Через несколько минут мы уже стояли напротив своих соучеников. Участники линейки жевали розданные в качестве полдника булочки и потому ужасно напоминали стадо коров…
То и дело вздыхая, Наседка читала приговор: – За плох-ох-ох-ое поведение… За пережидание тревоги на открытом воздух-ух-ух-ухе вне убежища… ученице Анастасии оглох-ох-оглашается строгий выговор… За охох-охотное нарушение правил Академии, эта девочка ох-ох-отчисляется… Собака Топа – ох-ох – как непригодное к обучению существо-ох-ох… Направляются на передовую в действующее ох-ох-ох-отделение нашей Армии…
– Сочувствую! – верная Роботесса и тут оказалась рядом с нами. Она тоже стояла перед строем и вертела металлическими косичками, глядя то на нас, то на госпожу Наседку. Сначала я решил, что в служебные обязанности роботессы входит выпроводить нас из Академии. Но тут Наседка сообщила удивительное:
– За систематические дерзости педомагам, за вольное обращение с поступающими и попытки их обучать по-своему, дваждыответчик номер тысяча три увольняется с работы в нашей Академии и направляется на передовую…
Вот так новость! Что ж, роботесса ведь давно хотела на войну…
– Ох-ох, позаботимся о доставке! – Наседка почему-то кивнула в сторону больших деревянных ящиков, что стояли возле входа. А потом строго велела: – Заходите!
Мы попросту не нашлись, что ответить. Роботесса смерила всех презрительным взглядом и, привычно стукнувшись затылком о лопатки, подошла к одному из ящиков. Передняя стенка была откинута. Роботесса, не теряя чувства собственного достоинства, опустилась на четвереньки и неспешно заползла внутрь. Мигом подскочивший Директор с охотничьим азартом ловко захлопнул «дверцу» и прижал ее снаружи большими щеколдами. Настасью передернуло.
«Они думают, я посылка, да?!!» – громко подумала она.
«Все ж лучше, чем пешком идти до самого фронта!» – я попытался звучать бодро.
– Зайдите в дом! – еще строже повторила госпожа Наседка.
– Настя! – от толпы отделилась Анюта и со всех ног кинулась к нам. – Настя! – Анюта подошла близко-близко…. – Я вот что тебе хотела сказать, ты, это.. Ты вот, возьми от меня на память. Вдруг в дороге проголодаешься… – а потом Анюта вдруг подскочила к нашему ящику, играючи, залезла вовнутрь и весело сообщила: – Тут здорово! Тепло и пахнет стружкой! Не бойся, занозу, даже если засадишь, то потом легко вынуть! Берешь иголку и…