Дети непогоды

– Ну что, поговорим, как интеллигентные люди? – предложила ведьма, ухмыляясь.

– Ты опозорила нас, – хрипло выговорил один из воинов. – Теперь мы должны умереть. Жизнь больше не имеет смысла.

– Это успеется. – Ведьма прислонилась спиною к ступе и скрестила руки на груди. – А сейчас расскажите мне, кто вы такие и что здесь произошло.

– Исцели сначала моих людей, – угрюмо сказал кипадачи. – Или хотя бы убей их. Мне невыносимо видеть такой позор.

– Да что ты знаешь о позоре, щенок! – разозлилась ведьма. – Ты и понятия не имеешь о том, что это такое! А отвечать тебе всё равно придётся, хочешь ты или нет. Поэтому я ещё раз повторю свой вопрос, а потом устрою вам маленькую пытку.

– Кипадачи не боятся боли! – гордо ответил воин. – А то, что ты с нами сделала, – ты уже сделала!

– Малыш… а ведь ты пока ещё даже не представляешь, что такое генеральный дрист… – ласково промолвила ведьма. – Понос такой силы – это уже не понос, но реактивный двигатель! Так что? Будем долго и напрасно страдать?

– Ладно, спрашивай, – пробурчал кипадачи.

– Вот и славненько. Вопрос первый: кто вы такие?

– Мы – воины! Непобедимые кипадачи, лучшие из лучших!

– Так. А что здесь произошло? Я так понимаю, вы встретились тут с двумя типами, верно?

– Да, это так, – кипадачи потупил взгляд. – И один из них победил моего брата. Брат со стыда отправился на бескрайние поля Джа, а я, никчёмный, ещё жив. Позволь мне умереть достойно, колдунья!

Перегнида досадливо отмахнулась.

– А что было потом?

– Потом на нас напали летучие обезьяны. – Лицо воина сморщилось, как будто он разжевал лимон. – Эти создания напрочь лишены чести и пользуются недозволенными приёмами – совсем как ты. А затем, на страх обезьянам, река породила водяного дракона. И он убил многих, не разбирая, где благородные кипадачи, а где гнусные животные. Летучие обезьяны убрались восвояси, а наш вождь решил уйти с этого острова. Нас оставили в засаде.

– На кого?

– На тех, кто прятался под этим ведром, – кипадачи кивнул на ступу. – Они украли нашу священную реликвию, и вождь сказал мне так: раз твой брат потерял своё имя, позволив чужаку победить себя, ты должен вернуть нам талисман племени. Тогда имя будет возвращено твоему брату.

– Так он же вроде умер?

– Посмертно.

– Гм… Ну вы и придурки. Ладно, крошка. Что скажешь, если мы друг другу немножко поможем?

– Кипадачи не нуждаются в помощи!

– Ага. Значит, ты решил сидеть на этом островке всю оставшуюся жизнь? Должна тебя огорчить: они сюда не вернутся. А ступа эта – моя.

– Они оставили здесь свои пожитки, – не сдавался кипадачи. – Значит, они придут.

– Эти, что ли? – ведьма пнула Иннотов мешок. – А что они там у вас украли, а?

– Священную реликвию… – не очень уверенно ответил воин. Его вдруг посетили сомнения: – И ещё траву великого Джа…

– Какую ещё траву?

– Безбожники из Великой Деревни называют её мата-мар.

– Умат-кумар! – Ведьма расхохоталась. – Да, они не скоро сюда вернутся! Очень не скоро! А много ли было травы?

– Два мешка, – подал голос другой воин. – Вот таких. – И он показал руками размеры, вызвав у ведьмы новый приступ весёлости.

Отсмеявшись, она вытерла глаза.

– Если вам интересно: у меня свои счёты с этими двумя, и я собираюсь их найти. Они подались в Вавилон, это и дураку понятно. Куда им ещё деваться с двумя мешками умат-кумара! Я, как вы уже могли убедиться, колдунья и также ни в чьей помощи не нуждаюсь – по большому счёту. Но если мы объединимся, то сможем сделать дело быстрее. И учтите: если я вполне справлюсь и одна, то вы – нет. Вавилон – город большой. Очень большой. Почти как Лес. Ну так что скажешь?

На лице кипадачи, обычно каменно-неподвижном, теперь ясно читалось мучительное раздумье. Наконец, придя к какому-то решению, он тряхнул курчавой головой.

– Хорошо, колдунья. Кипадачи принимают твоё предложение. А теперь расколдуй моих воинов.

– С удовольствием. – Ведьма щёлкнула пальцами. Стоны и вскрики тут же прекратились. Недоверчиво придерживаясь руками за животы, дикари поднимались на ноги.

– Ну и вонь, – недовольно пробормотал кот, подходя к хозяйке.

– Ступайте хорошенько вымойтесь. – Перегнида залезла в ступу. – Кстати, как вас зовут?

– Меня – Йоо; моих братьев – Эрей и Хадзме. А эти… – кипадачи кивнул на остальных, – пока не заслужили имён.

– Ничего, заслужат, – пообещала ведьма. – В случае чего, я сама им придумаю.

Запрыгнувший вслед за хозяйкой кот тихо фыркнул.

* * *

Хлюпик блаженно улыбался и пускал к потолку колечки табачного дыма. Трубка – небольшая, но очень удобная, приятно согревала его ладонь. В такие вот моменты друг Пыха и говорил авторитетно: «Жизнь удалась!» Он возлежал на тахте в комнате-квартире Громилы. Иннот пристроился напротив, развалившись в кресле с тем самым журналом, который так смутил Хлюпика, и с видом знатока рассматривал его. Изредка он поворачивал журнал так, чтобы Хлюпик мог видеть изображение, и спрашивал: «А как тебе вот эта?» – в ответ на что Хлюпик лишь смущённо отмахивался. Он уже успел устать от многочисленных вавилонских соблазнов. Гости Громилы с удовольствием покуривали умат-кумар: Иннот щедрой рукой отсыпал из мешка в глубокую глиняную миску, и теперь любой желающий мог просто подойти и взять, сколько ему хотелось. Собственно, гостей пока пришло трое: загорелый усач Фил («Не некрофил, не зоофил, и уж, конечно, не педофил, а просто Фил» – именно так он представился Хлюпику), потом Кактус – они с Иннотом долго смеялись и хлопали друг друга по плечу, а Хлюпик с интересом разглядывал глянцевую тёмно-зелёную кожу Кактуса – такую расцветку он видел впервые. Ещё пришла Джихад – высокая, сухопарая девица, от которой, казалось, прямо-таки исходила опасность. Впрочем, Иннот с удовольствием обнимался с ней, а сама Джихад с весёлым интересом поглядывала на Хлюпика. Насколько он мог понять, и она, и Кактус были каюкерами, так же, как и его приятель. По поводу Фила хозяин, рассмеявшись, сказал, что он просто хороший малый. Ещё ждали какого-то загадочного Афинофоно, который должен был вот-вот подойти, но всё задерживался. Пиво лилось рекой – даже Хлюпик за компанию употребил свою порцию, не получив, впрочем, от этого особого удовольствия. В центре внимания оказался Иннот. Все наперебой расспрашивали его о путешествии; из отдельных реплик Хлюпик понял, что приятель не просто так оказался в Великом Лесу, а вроде бы от кого-то там скрывался. Осторожный Кактус при этом выражал сомнение в том, что неведомые враги Иннота оставят его в покое, а Джихад только кривилась и обзывала Кактуса перестраховщиком.

– Слушай, а чего ты рыжий? – внезапно Хлюпик понял, что не давало ему покоя последний час: волосы Иннота, раньше зелёные, теперь цветом напоминали огонь в очаге.

– Всё просто, парень: защитная окраска! – Приятель подмигнул ему. – Когда ты отправляешься в Лес, лучше всего быть незаметным. У меня есть такое специальное средство – коробочка с мазью из микроскопических водорослей. Стоит намазать ею голову, как водоросли облепляют каждый волос и меняют его цвет. И подкрашиваться не надо: по мере того как волосы растут, водоросли тоже размножаются. Так что рыжими остаются только самые корни, остальное прокрашивается. У тебя с твоими тёмными волосами такой проблемы, конечно, нет.

– А теперь ты просто смыл эти водоросли?

– Ну да. Водой их не смоешь, а Громилиным шампунем – очень даже.

– Вот у меня с мимикрией вообще полный порядок, – встрял Кактус. – Стоит только сбросить одёжку, и я запросто сольюсь с листвой.

– А тебе-то зачем?! – рассмеялась Джихад. – Ты ведь из города не вылазишь!

– Ну, мало ли что может случиться, – ухмыльнулся Кактус. – Наеду не на того, как Иннот, и придётся устроить себе долгие каникулы. Кстати, мелкий! Ходят жуткие слухи, что тебе вынесли дверь и разгромили твоё жильё. Это правда?

– Ага. Только меня к тому моменту уже не было в городе. Как только мы с Кашлюном просекли, что дело пахнет керосином, я сразу смотался.

– А Кашлюну-то каюк, – тихонько сказал Громила.

Иннот широко раскрыл глаза.

– Да ты что?! Я-то был уверен, что он слинял и до сих пор где-нибудь отсиживается!

– Увы… Такой сверхосторожный парень, а опасность недооценил. Решил залечь на дно в городе, ну его как-то и вычислили.

– И кто его?

– А это вопрос интересный, – Кактус цыкнул зубом, – Люди болтают, что подписали самого Подметалу.