Дети Силаны. Паук из Башни

– Бриан, не смей! – послышался голос Ив откуда-то из-за спин окруживших нас гостей.

– Прости, дорогая, но вызов брошен, и я его уже принял. А я тан чести, чтобы там ни говорили.

– Не беспокойся, Ив! – рассмеялся л’Ча. – Мы все за собой уберем! Все и всех!

Я спокоен и вполне уверен в себе. За последние семь лет я провел двенадцать дуэлей, а до этого, служа в армии, выиграл около двадцати. Да, в армии многих офицеров не устраивало мое происхождение. Что ж, я преуменьшил количество тех, кто считал, что я позорю честь мундира. А все дело в дуэльном кодексе господ Голоса. Людской дуэльный кодекс взят у нас и отредактирован в соответствии с их понятиями о чести, но наша традиция довольно проста: один бросает вызов, а другой выбирает оружие. Однако, в отличие от людей, мы, тэнкрисы, не понимаем таких вещей, как грязное или неуместное оружие. Фактически можно вооружиться даже винными штопорами или булавками, единственным ограничением является то, чтобы оба дуэлянта были в состоянии взять оружие в руки и, разумеется, никакого Голоса. Никогда. За применение Голоса на дуэли вполне можно оказаться в тюрьме… Но опять же самое главное то, что вызванный на дуэль имеет право выбрать любое оружие, а я в своей жизни ни разу не бросал вызов, но зато всегда отвечал.

– Знайте, л’Мориа, вам едва ли удастся меня удивить! Я знаю, как вы любите выбирать всякую дрянь вроде стилетов, метательных ножей и прочей ерунды, так что не…

– Все это замечательно и прекрасно и мне почти не все равно, юноша, но я припас кое-что весьма неожиданное на свою следующую дуэль. Есть одно преимущество в том, чтобы быть мной – я всегда знаю, что у меня будет следующая дуэль. Себастина!

Моя горничная приблизилась и передала мне маленький золотой футляр.

– Благодарю. – Я откинул крышку. – Как вы и ваши секунданты могут видеть, в этом футляре два фиала. Себастина, снабди нас двумя бокалами вина.

– Прошу, хозяин.

– Благодарю. Итак, в одном фиале экстракт из ствола аранзи. Тан л’Калипса, не поведаете ли нам, что это?

– Яд, – спокойно пояснил безупречный тан, буравя меня взглядом. – Медленно действующий. Когда он добирается до сердца, то постепенно замедляет работу всех систем организма. Время смерти зависит лишь от того, насколько вынослив организм.

– Благодарю.

– Л’Мориа, вы ведете себя неподобающе.

– И чем мне это грозит? Смертью? Или же я потеряю расположение сородичей? Итак, сейчас я разолью яд по бокалам, и мы сделаем то, что должны делать таны на приеме – выпьем и даже, возможно, успеем немного поговорить. Во втором фиале противоядие. Тот, кто упадет первым, отправится к Силане и поведает о своей бездарной жизни в этом мире, а тот, кто останется стоять, получит вторую жизнь! Выживший побеждает в дуэли, это естественно. Итак, пьем одновременно!

Я капнул в каждый бокал по одной капле яда и протянул оппоненту бокал с отравленным вином, с удовольствием отметив, что рука его протянулась с задержкой, а в голове заворочался страх. Да, легко схватиться за шпагу или револьвер, мы, тэнкрисы не испытываем никаких проблем, собираясь пролить чужую кровь или даже лишиться части собственной. Но яд – оружие особое. Даже для нас он слишком загадочен и пугающе опасен, чтобы заигрывать с ним. К тому же как освоить такое оружие, кроме как травя себя понемножку каждый день в течение долгих лет, старательно вырабатывая иммунитет? Я, например, этим занимаюсь с детства. Ив, хоть и кажется легкомысленной и беззаботной тани, всегда была очень осторожна и подозрительна. Она справедливо рассудила, что мальчику в моем положении будет не лишне иметь небольшой козырь в рукаве.

– Вижу, эта заминка несколько затянулась, – сказал я. – Тан л’Ча, прошу вас, сосчитайте до десяти, и тот, чей бокал окажется полон после цифры десять, будет сочтен жалким трусом, проигравшим в дуэли. А тот, кто исполнит условия, сможет немедленно принять противоядие. Что, юный тан, думаете обыграть меня в поддавки? Не получится.

Я залпом осушил бокал и передал его Себастине.

– Теперь можете подождать до десяти и сделать то же самое. Считайте, что я даю вам небольшую фору, как тому, кто впервые вступил на опасный путь дуэлянта.

Пока л’Ча считал, л’Зорназа колебался, а элита мескийской аристократии завороженно наблюдала за неожиданно экзотическим развлечением. Я заложил руки за спину и следил за юношей, посмевшим бросить мне вызов. Он оказался в плачевном положении, в которое сам себя и загнал. Отказаться от дуэли может ответчик, что навлечет на него позор, но это так, мелочи. Если оскорбленная сторона сама попытается уклониться от брошенного вызова – вот где позор. Зная это, он решил бросить мне вызов, не приватно, а при множестве свидетелей, став заложником обстоятельств. Он не учел, что дуэльный кодекс уравнивает всех танов. Всех без исключения, и теперь тэнкрисы, собравшиеся вокруг, стали для него такой же жаждущей крови толпой, как и для меня. Добро пожаловать в мой мир, тан л’Зорназа. Посмотрите на этих пираний и улыбнитесь им, изобразите из себя отважного пескаря.

– Восемь! Девять! Десять!

Его рука дрогнула, но он не приблизил бокал к губам ни на миллиметр.

– Полагаю, дуэль можно считать завершенной, – взял слово безупречный тан. – И на удивление мирно.

– Это была самая простая дуэль в моей жизни, – сказал я искренне, доставая из футляра фиал с противоядием. – И самая приятная! Вместо кровоточащих и обугленных ран лишь легкий холодок в пальцах и накатывающая сонли…

– Да будьте вы прокляты, л’Мориа!

Бокал л’Зорназа со звоном ударился об пол. Мне пришлось подождать с антидотом.

– Юноша, бытует мнение, что я и без ваших нежных пожеланий проклят так, что дальше только Темнота, – сказал я. – Посмотрите вокруг, вглядитесь в эти лица и запомните, как они смотрят на неудачников и малодушных зазнаек. Вы подарили мне поистине удивительный опыт сегодня – впервые все эти таны и тани оказались не на стороне моего врага, а на моей. Надеюсь, это щемящее чувство страха перед беспощадной и голодной толпой останется в вашем сердце до последнего удара. Если не сведет с ума. Ваше здоровье.

Осушив фиал, я подал знак Себастине и направился к выходу, надел пальто и цилиндр, остановился на пороге, чтобы попрощаться с Ив. Мимо вихрем пронесся мой недавний оппонент, спешащий скрыться с места своего нелепого позора.

– Прости меня, Ив, прием испорчен. Не следовало тебе меня звать.

– Если не звать к себе членов семьи во время радости, то кого звать, Бри? – Она ласково провела ладонью по моей щеке. – Прием я устроила в честь Золана, а он-то как раз веселится не переставая. Он в восторге от тебя, мальчик мой.

Я сдержал брезгливую гримасу.

– Ты жестоко обошелся с юношей л’Зорназа. Берегись его отца, он не простит и не забудет этого никогда.

Аноис вышла на порог, кутаясь в сверкающий меховой воротник. За ней следовал Инчиваль.

– Тани Аноис? Вы не обязаны покидать дом Ив из-за моих неприятностей. Ты, Инч, тоже.

– Нет-нет, я прекрасно провела вечер, но не могу остаться!

– Притомилась, бедняжка! – воскликнула Ив. – А тебе еще через весь город ехать! Может, заночуешь у меня?

Аноис поблагодарила и вежливо отказалась. Уговорить Инча остаться все же удалось, я попросил его прислушаться к тому, что будут говорить таны после ухода обоих виновников инцидента.

Спускаясь вниз по лестнице, я заметил, как на подъездную дорожку вылетела карета. На ходу из нее выпрыгнул, не жалея ног, высокий тан в дорогом плаще и с растрепанными белыми волосами. Он ринулся по лестнице вверх, будто за ним гонятся все двенадцать принцев Темноты, но резко замер, встретившись со мной.