Детство и отрочество в Гиперборейске, или В поисках утраченного пространства и времени

Папа всегда приносит с рынка что-то интересное – то яйца с двумя желтками, то медвежью шкуру, которую положили на пол в гостиной, и Аня иногда читает, лежа на ней. А один раз принес котенка Мурзика, белого с серым, из которого вырос большой кот. Его так приятно носить на руках, тискать, гладить, а папа кладет его себе на шею, как воротник. Дома Мурзик всюду ходит за Аней. Вот они сидят весной на подоконнике открытого бокового окна эркера-«фонаря» в гостиной и смотрят на снующих ласточек, которые вьют под карнизом крыши гнезда. Мурзику это даже интересней, чем Ане. Вдруг он прыгает вверх за ласточкой и летит вниз… Аня с упавшим сердцем, в слезах, мчится вниз по лестнице, выбегает во двор – и видит Мурзика, бегущего ей навстречу! Он просто обежал вокруг дома и вернулся, целый и невредимый. Папа сказал, что кошки всегда приземляются на лапы, даже если падают с высоты. А вот мать Ядвиги Леонтьевны, когда она прыгнула недавно с третьего этажа, так и осталась лежать на асфальте, и рядом со ртом был красный сгусток крови. Люди не умеют приземляться на лапы. Приехала «скорая», толпа расступилась, и мертвую женщину увезли. Неужели правда, что она нарочно бросилась с балкона? Разве можно хотеть умереть?

Этой весной учебный год заканчивался у Ани в двух школах. Простую школу она окончила на «отлично», как всегда, и в музыкальной ей на выпускном экзамене поставили пятерку. Вполне справедливо, хотя Аня в этот раз ужасно нервничала, у нее даже руки тряслись, и она пару раз сбилась. Но Софья Израилевна объяснила, что главное – музыкальность, и комиссия Аню похвалила и отметила сложность программы. «Школа» Николаева отставлена, теперь она будет играть по другим нотам, ей дали такое хорошее задание на лето!

Дедушка прислал Ане в подарок новое летнее платье из ацетатного шелка в мелкую серо-белую клетку, с немнущимися складками. Его купила бабушкина двоюродная сестра Симона, на которой дедушка недавно женился. Папа очень недоволен, что дед изменил памяти бабушки, а мама его поддержала. Ведь бабушки давно нет на свете, она погибла во время войны. Ну и что, говорил папа, у него есть мы и работа. Но теперь у дедушки есть еще Сима, которая работает в школе, преподает русский и литературу, а он снова работает в академическом институте.

Как приятно мчаться по улице в разлетающемся платье, с большими белыми бантами из органди в косичках! Командировочный дядя Миша из Минска, папин друг, дал ей целый рубль на мороженое. Аня обожает мороженое, и летом его продают на лотке на другой стороне улицы. Его делают прямо при тебе: кладут круглую вафлю на дно цилиндрической формочки, плотно набивают ее белой ванильной или светло-коричневой шоколадной молочно-ледяной массой, сверху прижимают еще одну вафлю, нажимают снизу – р-раз – и готовое мороженое выскакивает из формочки, и ты берешь его за вафли и, крутя в руке, вылизываешь этот сладкий холод, а на закуску съедаешь вафли. Весь день Аня бегает через дорогу, ведь на рубль можно купить целых шесть мороженых, и еще десять копеек останется! Но, оказывается, слишком много того, что любишь, тоже плохо. Вечером ее рвало, и потом еще много лет начинало тошнить от одного вида мороженого. Дядя Миша был у них вечером в гостях и огорчился – это ведь он дал Ане деньги! – но шутил над этим – он всегда шутит! – так что Ане самой стало смешно.

Дядя Миша хороший, но он скоро умрет, у него лучевая болезнь. Среди командировочных много хороших людей, они живут в гостинице в соседнем доме, и папа часто приводит их ужинать. Особенно Ане нравится Дора Ароновна из Ленинграда. После ужина она садится к пианино и играет. Волшебный вальс из сказки «Елка» Ребикова Аня может слушать бесконечно, и маленькая, полная Дора Ароновна снова и снова играет его своими короткими мягкими руками. Она не отставляет локти в стороны, как учит Софья Израилевна. Иногда Дора Ароновна аккомпанирует папе, и он поет итальянские песни – «Скажите, девушки, подружке вашей, что я ночей не сплю, о ней мечтая», «О, отвори оконце, ночь, слушай серенаду», арию из «Пертской красавицы» – «На призыв мой тайный и страстный, о друг мой прекрасный, выйди на балкон», и на закуску «Элегию» Массне и «Персидскую песню» Рубинштейна. Шаляпин их тоже поет, на пластинке. Папа так хорошо поет! Но Шаляпин все-таки немножко лучше, у него такой гибкий голос, он даже может петь шепотом.

С Дорой Ароновной приехала лаборантка Марь Иванна с красивой дочкой, старшеклассницей Леночкой, у которой сейчас каникулы, а отца нет. Мама с папой рассказывают Ане, что Марь Иванна осталась одна, без мужа и перспективы, потому что все сделала не в том порядке: вышла замуж, родила ребенка и бросила институт. А надо было сначала окончить институт, а потом уже выходить замуж и заводить ребенка. А теперь ее бросил муж и женился на женщине, которая окончила институт. Без вуза женщине нельзя, есть даже пьеса Арбузова на эту тему, «Таня».

20

Июнь, теплынь. Аня целые дни проводит на улице. Во дворе собирается много ребят. Девочки играют в магазин, в «козла», перепрыгивая через мяч, брошенный об стенку дома, скачут на скакалках, выносят своих пупсиков и играют в дом (в Ленинграде это называлось в дочки-матери). А вместе с мальчишками – в штандр, в ножички, в прятки, в стрелы, в «испорченный телефон». Бросают принесенный со стройки карбид в лужи и смотрят, как вода шипит и пузырится. Больше всего Аня любит играть в цепи-кованы. Взявшись за руки, две команды стоят на большом расстоянии друг от друга и кричат по очереди: «Цепи!» – «Кованы!» – «Раскуйтесь!» – «Кем?» – «Аней Хазановой!» Тут надо выбрать звено послабее, где соседствуют девочки или малышня, и лучше ближе к краю, разогнаться хорошенько, и, с размаху кинувшись грудью на стиснутые руки, разбить цепь и броситься со всех ног обратно к своим, убегая от ребят из другой команды.

Однажды Аня захлопнула дверь, забыв дома ключ. Побежала к проходной комбината, попросила позвать папу – он теперь там заведует лабораторией, а мама работает руководителем группы в филиале научно-исследовательского института при анилино-красочном заводе далеко от дома – но его не было на месте. Что же делать? Балконная дверь открыта, в проеме полощется от ветра занавеска. Аня вспомнила, что видела на днях, как рабочие несли высокую лестницу туда, где за оградой их двора рыли канаву. Она побежала к рабочим и очень вежливо попросила принести лестницу. Лестница как раз достала до балкона. Аня ловко взобралась по ней и перелезла через перила. Ура! Теперь можно поесть, взять ключ и снова идти гулять. «Ворам дорогу показываешь», – сказал папа, нахмурившись, когда вечером Аня похвасталась своей находчивостью.

Летом с дворовой мелюзгой часто играют старшие. Иногда читают вслух. Аня выносит свои журналы – «Пионер», который ей выписали родители, и «Искорку», которую присылает из Ленинграда дедушка. Вика берет карандаш, пишет что-то на обложке журнала, показывает Люде, и они прыскают. «Что смешного?» Вика протягивает ей журнал. «Улыбок тебе пара». «Ну и что?» – «А ты прочитай задом наперед». Ну, какой-то арап, кобыла, но все равно непонятно, что смешного. Вика берет пупсика-папу, кладет его лицом к лицу на пупсика-маму и показывает Ане: «Поняла?» – «Нет!» Вика и Люда объясняют младшим девочкам, что взрослые это делают , когда влюбляются и женятся, и так получаются дети. Аня так и не поняла, при чем тут кобыла, но поняла, что она узнала что-то очень важное.

А вечером, когда папа приходит к ней в комнату узнать, как прошел день, он берет в руки журнал с викиной фразой-перевертышем, меняется в лице и начинает так кричать, как никогда еще не кричал на Аню. Прибежавшая на шум мама еле его успокоила. Злополучная «Искорка» разорвана на куски и отправлена в мусорное ведро. Папа запрещает Ане играть с Викой и Людой. Значит, с родителями нельзя говорить про это и откуда берутся дети.

21

Среди друзей мамы и папы много местного начальства: директора заводов, главные инженеры, начальники отделов. У тех, кто любит рыбалку, есть моторные лодки, и они собрались поехать на выходные вверх по Каме. Остальные большой компанией поплывут туда в субботу на двух заводских катерах. Родители решили не брать с собой Аню и пригласили семиклассницу Свету, которую Аня знала по школе и хоровому кружку, остаться с Аней. Света очень нравится и им, и Ане. Вечером Света берет Аню с собой на день рождения своей подруги. Аня узнаёт некоторых ребят, она их видела в школе, а высокий красивый Витя Стесин живет в соседнем доме. После ужина ребята заводят пластинки, некоторые мальчики танцуют с девочками, как взрослые, но больше девочки с девочками, остальные смотрят. А потом начали играть в бутылочку. Вот Света крутит бутылку, горлышко указывает на Витю, Света идет и целует его в щеку. Некоторые ехидно смеются. А Вите выпадает поцеловать Аню. Красивый Витя легко поднимается, наклоняется к Ане и касается губами ее щеки. Аня рада, что именно Вите выпало ее поцеловать, он не противный, как некоторые, и приятно чувствовать себя взрослой, но что-то ей не нравится в этой игре, и маме с папой это бы точно не понравилось. И вообще, она же любит Сережку Балашова, а целуется с другим мальчиком. Значит, она изменила Сереже? Ведь взрослые целуются, когда любят друг друга, а тут, получается, поцелуи по жребию.