Девочка Да Винчи-2. Любовь
Шрифт:
– И что делать?
– Ну, я тебе говорю, нужна помощь. Поговорку знаешь? Против лома нет приёма, окромя другого лома. Если мы хотим помочь твоей Соне, мы должны найти такой лом. Понял?
– Ясен, красен. Понял, не дурак. Я отца подключил. Будем работать.
– Да, ты только… последи за ней. Слышь? Далеко не отпускай от себя. Ну или… или я послежу. – ухмыляется, а я деревенею, хочется смазать его по наглой морде.
– Солнцев, мне казалось, ты понял. Соня моя.
– Твоя? Но живёт опять в каморке папы Карло, да?
Чёрт, всё-то он знает!
– Я просил её остаться у нас, и родители «за». Она упёрлась рогом.
– Да уж, девочка с характером. Ну, попробуй еще раз убедить, что в коттеджном поселке с охраной ей будет лучше, а нам спокойнее. И… учти, мы сейчас ворошим осиное гнездо. И это может быть небезопасно в первую очередь для неё. Не для нас.
– Понял.
Да, я понял, что всё может быть хреново. Но вот только как объяснить это Соне? Я пытаюсь. Но она словно меня не слышит.
А мне так хочется, чтобы слышала и слушала! И хочется чаще бывать вместе.
И познакомить её, наконец, с моей бандой мушкетеров.
Сонька банду явно впечатляет, ну и Арина, естественно, тоже. Хотя я чувствую, что моя девочка в каком-то напряжении.
Моя девочка. Как приятно так говорить и думать!
Мы выходим из кофейни, идём к Студии.
– Классные у тебя друзья какие. И девочки тоже. Красивые.
– И вы у меня красивые.
Она почему-то хмурится. Но переключает разговор на другую тему. Говорит о конкурсе. Скоро должны объявить темы, какие работы будут отбирать. Ирина Вениаминовна пообещала ей посодействовать.
– Сонь, ты так волнуешься, у тебя же реальный шанс.
– Все так говорят. И Левшин, и… даже твоя Варвара…
– Она не моя.
– Прости. Но я волнуюсь, понимаешь, это для нас единственный шанс.
А вот это я не понял.
– Подожди… В смысле, единственный?
Соня смотрит на меня, словно не понимает, почему я не соображаю о чём она. А я как раз отлично соображаю.
– Даня, я вряд ли поступлю в универ без гранта и без конкурса. А универ – это наш с Аринкой шанс. Я выучусь, буду работать. Мы, наконец, будем нормально жить.
– Соня, я ведь тоже предложил тебе нормальную жизнь? Вы можете жить со мной. Я помогу тебе поступить, заплачу за обучение если будет надо.
– Ты? Или твои родители?
– Это важно? Слушай, я прилично зарабатываю и сам. У меня есть клиенты, я снимаю, в кино работаю, я рисую в графических редакторах, создаю эмблемы брендов, это хорошие деньги приносит.
– Даня, я понимаю.
– Не понимаешь. Я жениться на тебе хочу. Хочу, чтобы вы с Аринкой переехали ко мне, у меня квартира есть. Да, мне её отец подарил, там пока еще нет ремонта нормального, мебели, но я к лету уже там все сделаю. Если надо будет – могу раньше.
Соня молчит. Молчит и смотрит на меня.
– Соня…
А потом я вижу слезу, которая катится по её щеке.
– Ты что?
– Я… я не знаю. Просто мне страшно.
– Почему? Ты что?
– обнимаю, притягивая её к себе, такую хрупкую, невесомую почти.
– Я так привыкла, что я одна. Что всё на мне. Что мне самой приходится
решать, самой добиваться. Я… мне страшно.– Что ты, маленькая моя?
– Страшно, что с тобой что-то случиться, и я опять останусь одна.
– Ничего со мной не случится, глупая.
Ничего. Это я так думаю.
Но я правда кажусь себе всесильным и бессмертным. Особенно когда помогаю Тору прессовать обидчиков Леры. Чувствую, что могу защитить всех.
А потом ко мне на улице подходят два незнакомых мужика, восточные парни.
– Данила, есть разговор, отойдём?
Глава 37 (14.06)
Глава 37 (14.06)
Не знаю почему мне не спокойно.
Сердце не на месте – так раньше бабуля говорила.
Не могу понять, почему. Вроде же все хорошо?
Нет, конечно, дома у Дани было лучше. И Аришка заметно расстроилась, когда мы вернулись в нашу комнатушку. Она пыталась делать вид, что рада, игрушки свои обнимала, кровать гладила. Потом спросила – когда мы к Данечке переедем, это же все можно забрать? А кровать оставить, у Дани кровать удобнее…
Я не смогла сразу сказать, что мы не переедем к Дане. Ну, по крайней мере пока.
Ну как я могу? Это же…
Нет, я понимаю, что он предлагает искренне, и из лучших побуждений, но всё-таки.
Это обязательства. И серьёзные. Я это понимаю, а он нет. Сейчас он говорит о любви, а если… если через какое-то время он поймёт, что… что это была просто детская влюбленность?
Дане всего восемнадцать. Он заканчивает школу, одиннадцатый класс. Он собирается поступать в институт. Там у него появятся новые знакомства, интересы. Там он может встретить девушку…
Мне больно думать об этом, но ведь это справедливо? Так часто бывает.
Вот и мама мне рассказывала. У неё была школьная любовь, мальчик по имени Лёша. Алексей.
Они стали встречаться еще в школе, всё было серьёзно, любовь, планировали поступать в один институт, но он в последний момент передумал, пошёл туда, куда его родители сосватали. Мама его сильно любила, о свадьбе мечтала. Он сам ей предложение сделал, но тогда решили подождать, хотя бы один курс закончить. А потом мама стала замечать, что Лёша отдалился, у него появились какие-то дела. Говорил, что работает, зарабатывает на свадьбу. Однажды мама, проезжая мимо его института решила зайти в кафе, где он часто бывал и увидела его с другой девушкой. Они обнимались, целовались…
Лёша маме сказал, что это просто однокурсница, они дружат. Мама взбрыкнула, сказала, мол, ну и дружи. Сама разорвала отношения. Резко.
Мама его очень любила. Рассказывала мне, а у самой слезы на глазах. Она тогда думала, что Лёша поведет себя иначе, прощения буде просить, и вопрос со свадьбой опять поднимет. Но, видимо, для него уже вопрос их отношений был решён.
Много лет спустя он признался, что его родители сбили с толку, сказали, что жениться рано, не нагулялся, да и вообще, моя мама не лучшая партия, дочь художницы.