Девочка и пёс

– Ты знаешь кто я?

– Да, Ваша светлость, – ответила Элен. Ей было до того не по себе, что она чуть не присела в каком-то нелепом реверансе, как видела в фильмах про средневековых королей и рыцарей.

– И кто же?

Элен со страхом ощутила как промелькнуло желание съязвить, мол, неужели он сам не знает кто он такой, и еще сильнее вперившись в пол, торопливо проговорила:

– Герцог Этенгорский, верховный претор Агрона, глава Судебной Палаты.

– Подними глаза на меня.

Девочка, преодолевая внутреннее сопротивление, подчинилась.

Томас Халид какое-то время с интересом вглядывался в удивительные большие ярко-синие глаза ребенка.

– Ты знаешь зачем ты здесь?

– Да, Ваша светлость. Из-за моей способности видеть правду или ложь говорит человек.

– И ты действительно это можешь?

– Да, Ваша светлость.

Верховный претор чуть усмехнулся и удовлетворенно покачал головой.

– Говоришь вполне твердо. Это хорошо. Я очень надеюсь, что это нечто большее чем ярмарочный фокус.

– К фокусам это не имеет никакого отношения. Это моя естественная способность, как способность птицы летать, а кошки видеть в темноте. Она у меня с рождения. – Голос Элен прозвучал увереннее и она даже позволила себе обойтись без "вашей светлости".

Герцог смотрел на неё с любопытством.

– Хорошо. Ты готова к маленькому испытанию?

– Вполне.

– Мой возраст сорок девять лет.

– Вы лжете, – спокойно сказала Элен.

– Пятьдесят девять.

– Ложь.

– Пятьдесят пять.

– Ложь.

– Пятьдесят четыре.

– Ложь.

– Пятьдесят один.

– Это правда.

Томас Халид улыбнулся.

– Ты могла знать это заранее.

– Могла, – спокойно согласилась Элен, чувствуя себя все более уверенно. – Но вы ведь и не считаете это настоящим испытанием.

– Сходи к письменному столу и принеси мне бумагу, папку и карандаш, – приказал он.

Элен послушно исполнила, отметив про себя что на огромном столе из темно-красного дерева, уже всё лежало подготовленным. Приблизившись к герцогу, она передала ему принесенное, снова остро чувствуя как он пристально разглядывает её. Она вернулась на прежнее место.

– У тебя очень необычная куртка.

– Такие шьют в моей стране.

– И что это за страна?

– Макора.

– Никогда не слышал о такой.

– Так бывает, – грубовато ответила девочка и тут же прикусила язык, испуганно увидев как сверкнули на неё темные глаза герцога.

– Прошу прощения, Ваша светлость, – торопливо произнесла Элен.

– За что?

– За мою… дерзость.

Герцог чуть качнул головой, как бы принимая её извинение и посмотрел на белый лист, лежавший на твердой папке у него на колене.

– Отвернись, – потребовал он.

Элен повернулась лицом к стене с входной дверью. У стены стояли два роскошных кресла, маленький позолоченный столик, а на нем большие часы с чудесными фигурками незнакомых животных.

– Я написал слово: "дом", – сказал Томас Халид.

– Прошу прощения, Ваша светлость, но я должна обязательно видеть человека чтобы узнать лжет он или нет.

Герцог молчал, словно обдумывая услышанное.

– То есть одного звука голоса недостаточно?

– Совершенно недостаточно.

– Жаль. Это весьма ограничивает твое магическое умение.

Девочка пожала плечами, чувствуя себя нелепо, разговаривая с человеком, стоя к нему спиной.

– Мне не пришлось выбирать. И это никакая не магия, это физиологическая особенность моего тела.

– Повернись. И что, все из твоего народа имеют эту физиологическую особенность? – Герцог смотрел на Элен с усмешкой. Его позабавило, что этакая малышка использует столь мудрёные слова. "Судья не солгал, девчонка весьма необычна", подумал он, испытывая удовольствие от мысли что становится обладателем столь удивительного создания.

– Нет, только я, насколько мне известно.

– И откуда же у тебя эта особенность?

– Я не знаю. Игра природы.

– Итак, я написал слово "дом".

– Да, это правда.

– Ниже я написал слово "естество".

– Нет.

– "Колыбель".

– Да.

– Еще ниже, я написал "игральная карта".

– Ложь.

– "Доморощенный виртуоз".

– Ложь.

– "Земная юдоль".

– Правда.

– Еще я написал: "Он громко сказал служанке уйди".

Элен заколебалась.

– Вы пытаетесь хитрить, Ваша светлость. Это не то что вы написали, по крайней мере одно или несколько слов другие. Я не уверена, но кажется вы солгали во втором слове.

Томас Халид, стараясь выглядеть бесстрастным, поднялся со стула. Он был более чем удовлетворен, на листе внизу было написано: "Он тихо сказал служанке уйди". Приблизившись к овальному столу, он положил папку и карандаш. Затем повернулся к Элен.

– Неплохо, – сказал он почти равнодушно. – Но зачем писать на бумаге, что если я просто задумаю слово?

– Задумайте, – спокойно ответила девочка, прекрасно видя в ауре мужчины его радость.

Верховный претор на пару секунд возвел глаза к потолку.

– Я задумал число 76.

Элен отрицательно покачала головой.

– 2017.

– Нет.

– А вообще ты знакома с числами? Обучена ли счету? – Уточнил герцог.

– Вполне, – сдержанно ответила Элен, круглая отличница по всем математическим дисциплинам, к немалой гордости своего отца.

– И делить и умножать умеешь?

Элен всё-таки не удержалась и чуть усмехнулась.

– Умею.

– Сколько будет 50 поделить на 4?

– Двенадцать с половиной.

– Двадцать семь умножить на три?

– 81.

– 89 поделить на три? – С нескрываемым любопытством спросил верховный претор.

– 29 и 6 в периоде, – моментально ответила Элен. – Ну или 29 целых и две третьих, если в обыкновенных дробях.

Герцог как-то странно посмотрел на ребенка. Элен же с легкой улыбкой проговорила:

– А вот вы, Ваша светлость, можете сказать сколько будет допустим 26 умножить на 314?