Девочка, которая любила Ницше, или как философствовать вагиной
Шрифт:
— Ты не спишь?
Натягиваю простыню.
— Никогда не сплю.
Танька опускается в кресло. В руках — бутылка. Принюхиваюсь.
— Я читала где-то о таких случаях. Но ученые говорят, что эти люди все равно спят. Только не замечают.
— Ох уж эти ученые… Спят, но не замечают, что спят. Живут, но не замечают, что живут. Любят, но на самом деле хотят свиной хрящик.
Танька прикладывается к горлышку. Прислушивается к внутренним ощущениям.
— Спиваешься? Устроили тут, понимаешь, клуб одиноких сердец сержанта Пеппера…
— Разве такое возможно — любить, а на самом деле — просто быть голодной?
— Дай хлебнуть.
Вода.
— С этого не опьянеешь.
Танька ежится:
— Мне холодно… Пусти под одеяло.
— Вон там плед. В кресле посидишь.
Послушно укутывается.
— Мне так страшно, — признается. Достает еще одну бутылку, булькает. Гду она их прячет? — Иногда проснусь ночью, лежу и думаю — что от меня в этом мире останется? Дурацкие картины? Глупые стишки? Кто их будет смотреть и читать, если они уже сейчас никому не нужны…
Льстить не хочется. Успокаивать — тоже. Никогда не умела совершать ожидаемых дружеских тело- и душедвижений.
— Я ведь знаю, что не талантлива. Я чересчур труслива, чтобы быть талантливой. Не Модельяни. Мне никогда не достигнуть даже самых скромных высот. Так… мазня… Знаешь, что самое жуткое? Ощущать потребность в таланте и не иметь его. Как будто голодаешь, постоянно голодаешь душой… Хочется есть, очень хочется есть, но… ничего… И постепенно доходишь. Начинаешь питаться отбросами, объедками… Малевать, что попало. Я даже покончить с собой не могу! Не из трусости, нет! Просто как представлю свой труп в ванне со вскрытыми венами и думаю — ну что за пошлятина! Дурной сериал.
Ничего не могу сказать в утешение. Холод в сердце. Ни слезинки.
— Завидую… завидую тем, кто прост… А если правы мужики, которые считают, что нам, женщинам, место лишь на кухне, с детьми? Чего мы хотим? Свободы? Так в ней тоже нет никакого счастья. А может у меня климакс? И месячных давно не было… Женщина — это одна сплошная физиология.
— А мужики — сволочи.
— Нет. Это мы — дуры.
Закуриваем.
— Что-то ты к мужичкам подобрела, — осуждаю.
— Первый признак беременности… Хотя, от кого?
57. Богини секса
Эякулирует. Влагалище ощущает, улавливает тонкие вибрации, послушно сокращается, облегая фаллос, выдавливает все до капли в презерватив. Очередная дойка клиента завершена. Обмякает, сморщивается. Приходится придерживать, извлекая член, чтобы не оставить резинку внутри. Снимает, смотрит на обвисший кондом, точно взвешивая силу утоленной похоти. Не густо.
— Продажная любовь всегда такая, — успокаиваю.
— Давно не кончал в женщину, — признается. Бросает презерватив на пол.
— Что так? — абсолютно похер — куда и почему он кончал, но положение обязывает. — Жена надоела?
— Надоела, — признается. — Похабные картинки возбуждают больше. Особенно позаворотистей.
— Сросшиеся близнецы отсасывают у козла?
— Нет. Мой тип — педо… Слушай, нам обязательно об этом говорить?
Сажусь по-турецки.
— Хозяин — барин. Можем вообще ничего не говорить, а продолжить.
Смотрит на меня.
— Никогда не видел, чтобы женщины так… открывались.
— Не нравится вульва?
— Зачем бреешь?
— На вас не угодишь! Считай, что ради гигиены. От мандавошек. Ты ведь не хочешь одарить супругу триппером или лобковыми вшами?
— Нет, не хочу. Но мне нравятся волосатики. Знаешь, как в поговорке —
волосы на пизде — мужским пальцам забава.— Никогда не слышала. Это у кого же так?
— У чукчей.
— Тебя не поймешь — то тебе педо подавай, то волосы на лобке отращивай. Если ты не в курсе, то у девочек там ничего нет. Как и у мальчиков. Тебе, наверное, и эти груди не нравятся?
— Грудь? Какая грудь? Впрочем, сойдет. Хотя… Грудастых люблю.
— Значит, все не в твоем вкусе? Удивлена, как ты вообще возбудился.
— Уязвлена?
— Нет. То, что нравится, и то, что выбираешь на самом деле, — разные вещи.
— Умная?
— Хм… Какая разница? Тут хоть в колокол зони про свой ум — торгаши на базаре перезвонят ее звоном своих грошей. Ум влагалищу не товарищ. Да и члену тоже.
Шлепает к бару, наливает два стакана, возвращается.
— Если честно, — глотает и прищуривается перед тем, как сказать откровенную ложь, — то с некоторых пор ощущаю себя разведчиком в глубоком тылу. Представь, что секс — это не врожденная физиологическая потребность человека в продолжении рода наиболее приятным способом, а побочный результат тайной войны, что ведут между собой две различные расы — раса мужчин и раса женщин…
Давлюсь. Лед хрустит на зубах. Что за манера превращать виски в Ледовитый океан.
— А поподробнее? Коллекционирую виды мужских фобий перед женщинами.
— Ну да… Война, война, которая ведется миллионы лет, то есть настолько давно, что враждующие стороны незаметно для самих себя из антагонистов превратились в симбиотов, что открытая ненависть перешла во взаимное притяжение любовной страсти, и то, что раньше представляло собой смертельную схватку, превратилось в совокупление, приносящее кажущееся наслаждение. Хотя, если подумать… Суть человеческой природы в том, что видеть страдания — уже само по себе приятно, но причинять страдания — еще приятнее. Что есть секс, как не перверсия страдания? Вдумайся, в чем наслаждение допустить в себя нечто чужеродное, живое, впитывать, поглощать чужие соки? Или протискиваться в узкую трубу нежнейшей частью собственного естества, чтобы на пике муки отдать, отторгнуть миллионы собственных клеток?! Человечество сошло с ума, если для него yeblya — безусловное удовольствие!
Машу рукой — ученица в классе.
— Есть возражения?
— Не сходится. А как же размножение? Ну, насчет нас понятно — партеногенез. А вот с вами — проблемы. Ни влагалища, ни матки. Разве что делением, как все простейшие…
Не обижается.
— Последние исследования показывают, — тоном ведущего «Очевидное-невероятное», — что мужчины обладают рудиментами женских половых органов — и маткой, и влагалищем. А если вспомнить мифы, то боги часто рождались от мужчин — из головы, бедра. Мы утеряли эту способность лишь из-за женщин. Да и в Библии не случайно говорится, что первым человеком был все-таки мужчина.
— Ну, в том, что женщина враг человека, ничего оригинального нет. Дальше-то что? Собственная рука — лучший друг настоящего мужчины? Лучше нет влагалища, чем очко товарища? Неужели вы готовы отказаться от этого? — отставляю стакан, раздвигаю. — Может нам объявить перемирие? Твой дружок голосует «за»…
— Предатель… Но я оседлаю тебя сверху…
— Это у вас в крови… Любите зажать между ногами прекрасное…
— Ты о женщинах?
— О лошадях…
— Мне хочется стать твоим другом… Заключить сепаратный мир в тайне от союзников.