Девочка-лед

— Я на тебя рассчитываю, Роман, а ты… выкидываешь подобные выкрутасы! — Сергей что-то бросает на стол. Возможно, часы или какой-то другой предмет небольшого размера.

— Так я не против, готов работать в нашей фирме на благо семьи, — отзывается Рома.

— Извини, конечно, но ты рассуждаешь как незрелый мальчишка, хоть и стремишься (что похвально) продемонстрировать поступки мужчины, — холодно произносит Сергей. — Вспомни, чего хотел для тебя твой отец!

— Лучшего для меня хотел! И да, он бы точно поддержал меня!

— Сомневаюсь! У тебя в голове кроме мыслей об этой девчонке вообще хоть что-то осталось? — впервые слышу, как в голосе этого мужчины появляется оттенок злости. — Я понимаю, ты влюблен. Алена — хорошая, порядочная девушка. Встречайтесь на здоровье, бога ради, но мозги-то не отключай!

— Сынок, Сережа говорит очень правильные вещи, — тихо поддерживает его дядю мать. — Ранний брак, опека над чужим ребенком, заочка — это все не о тебе!

— Я САМ БУДУ РЕШАТЬ, ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ СО СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ! — орет Рома.

— Да что с тобой такое! Тебя как будто подменили! Куда подевались твои амбиции? — на повышенный тон переходит и Сергей. — Что ты знаешь о самостоятельности? Ты не имеешь об этом ни малейшего понятия! На всем готовом!

— Как и ты впрочем! — язвительно подмечает Рома.

Намекает Сергею на то, что огромная строительная корпорация и акции нефтяной компании перешли к нему лишь в связи со смертью брата.

Они снова вступают в конфликт, а я на негнущихся ногах возвращаюсь в комнату. Меня трясет, сердце болит, а по щекам безостановочно катятся горячие слезы.

— Ляля, что такое? — испуганно спрашивает Ульяна, вскакивая с разноцветного дивана в форме улитки.

— Зайчик, поехали домой.

Нянечка, которая сидит у Мишиной кроватки с соской в руках, обеспокоенно смотрит в мою сторону.

— Идем, Ульян, пожалуйста.

Сестра послушно протягивает мне руку, и мы незамедлительно выходим в коридор. Спускаемся по лестнице, пробираемся через толпу гостей и, наконец, выходим на улицу. Уже смеркается, в траве громко поют сверчки. Не обращая внимания на вибрирующий телефон, направляюсь в сторону ворот.

Что я чувствую?

В груди все горит огнем. Семейный разговор, случайным свидетелем которого я стала, просто раздавил меня, заставил принять ту реальность, от которой я бежала. Показал, что мне — не место в Ромкиной жизни. И это ведь именно та мысль, которую я так упорно прогоняла неделю за неделей, месяц за месяцем. Потому что была слишком счастлива для того, чтобы подумать о завтрашнем дне…

— Ален!

Его голос за спиной вызывает новую порцию слез.

— Ляль, там Рома, — робко шепчет Ульяна, останавливаясь.

— Идем, малыш, нам надо уйти отсюда, — тяну носом прохладный вечерний воздух и пытаюсь взять себя в руки.

— ЛИСИЦЫНА, ну-ка стой!

Не хочу сейчас с ним говорить, просто не хочу.

Рома, тяжело дыша, нагоняет нас у самых ворот. Я в этот момент прошу охранника выпустить меня с территории особняка.

— Куда ты собралась? — парень хватает меня за руку и разворачивает к себе.

Я молчу, потупив взгляд. Асфальт расплывается перед глазами, тело дрожит, и я ничего не могу с собой поделать.

— В чем дело, Ален? — берет мое лицо в ладони. — Тебя кто-то обидел? Только скажи мне!

— Я все слышала, — признаюсь честно и решаюсь посмотреть в его глаза. — Почему ничего не сказал про учебу и стипендию?

— Господи, так дело в этом? — он вздыхает с какой-то странной легкостью, коротко целует меня в губы, но я отстраняюсь.

— В этом, Ром. Что еще ты от меня скрыл? Почему не говорил, что навещал Веронику?

— А то ты сама не понимаешь!

— Не понимаю, да! Мог бы просто поставить меня в известность, — мне не удается скрыть обиду.

— На черта тебе знать, что с ней? Я пошел туда лишь потому что меня мучило чувство вины, ясно? — повышает он голос.

— Ясно, — выдергиваю свою ладонь из его. — Я хочу уйти, пусть меня выпустят.

— Сдурела? Куда? Давай вернемся в дом и спокойно поговорим.

— Нет, я не собираюсь туда возвращаться, твои родители правы, а я хочу назад в Москву. Отпусти, я вызову такси.

— Твою мать, Лисицына, вы меня все сегодня задолбать решили? Даня, дай ключи, — кивает в сторону припаркованной неподалеку камри.

Охранник по имени Даня послушно достает из кармана брелок.

— Садись в машину, Лисицына. Сам отвезу вас домой, — бросает Рома через плечо сухо. — Такой день испортили…

Глава 100

АЛЕНА

Я возвращаюсь в машину, сажусь на пассажирское сиденье и складываю дрожащие руки на колени.

— Ален, давай проясним, — Рома выключает телефон, разрывающийся от входящих звонков. — Что конкретно тебя так расстроило?

— Твоя ложь, Ром, — отзываюсь глухо.

— Ты про Роттердам? Так я не собирался туда ехать, потому и не стал говорить, — снова злится он.

— Ты ведь даже не посоветовался со мной, — качаю головой.

Цокает языком и раздраженно вздыхает.

— Пошли на свежий воздух?

Выходит из машины и я тоже плетусь следом за ним в сторону плохо освещаемой детской площадки. Так странно. Сегодня здесь нет ни подростков, ни местных алкоголиков, ни бомжей. Пустая скамейка и качели.

— Иди сюда, — Рома берет меня за руку и усаживает к себе на колени, хотя я и пытаюсь сопротивляться.

— Ну скажи мне, Лиса, какие советы ты имеешь ввиду? — убирает волосы, упавшие мне на лицо.

— Я про учебу. Ты должен поехать!

— Все, я даже слушать этот бред не хочу. Ты глупая, что ли? Не понимаешь, что тогда нам придется расстаться? Это же другая страна!

— Ром…

— Лисицына, лучше молчи, — сжимая челюсти, предупреждает он.

Какое-то время мы просто сидим и не разговариваем. Я не знаю, как до него достучаться. Стена… Не слышит. Не хочет понять, что нельзя вот так резко взять и перечеркнуть то, к чему шел долгие годы. В учебные заведения такого уровня не берут просто так.