Девочка-война

И да, все трое были знатно навеселе! Балагурили, очень сильно тискали меня, кидались снежками в Демида, демонстрировали нам не заводящуюся машину Гордеева и одиноко стоящий под навесом мотоцикл Аверина, будто бы они в своем состоянии могли ими хоть как-то воспользоваться.

– А твоя тачка где?
– спросил у Ветрова мой парень. О, Господи, мой парень! Вы слышите, как звучит? С ума сойти!

– Я не помню, - бормотал Рома, - где-то бросил, потом найду. Поехали уже Громов, не томи, нам в Москву надо. Правда же, мальчики?

– Очень надо, Демидушка-Лапушка, - икая, выдал Ян и тут же полез на заднее сидение Мерседеса, а за ним подались и остальные два оболтуса.

Но стоило нам только с Громовым занять свои места, как Ветров застонал и неразборчиво выдал:

– Дёма! Дём?

– Ну что тебе надобно, старче?
– со вздохом спросил мой парень.

– Я считаю, что все хватит. Хорошего помаленьку. Бросай Малиновскую, вот прям щас. Мне тут сидеть неудобно, - и дружный ржач трех идиотов прокатился по салону автомобиля.

– Ты сейчас пешком пойдешь, Ром, если не заткнешься, - фыркнул Громов и нежно сжал мою ладонь.

– Не, я заткнуться не могу. У меня душа поет! Врубай музло, я петь буду!

Ну и Демид вывернул по направлению обратно в город и врубил радио, только чтобы больше не слушать этого синего горемыку. Наугад и погромче. И тут же салон автомобиля затопило звуками Бритни Спирс, поющей о том, что она опять это сделала. Упс!

И, честно, я думала, что парни тут же попросят вырубить эту балалайку. Но нет! Нет, черт возьми! И что тут началось, мама дорогая!

– О-о-о, врубай громче, Гром!
– орал Аверин, а Гордеев и Ветров уже схватили невидимые микрофоны и во всю глотку подпевали певице, да так артистично, что я не могла сдержать смеха и просто загибалась от истерики, вытирая проступившие слезы.

Но и это был не предел!

Мой Демид, дурашливо двигая головой в такт и вытягивая губы трубочкой, тоже начал завывать припев, устроив из этого целое представление. О, Господи!

Это была какая-то чертова ретро-станция, под звуки которой я еще добрых полчаса дико веселилась, лицезрея то, как четверо здоровых парней со всей страстью предавались самозабвенному кривлянию, похлеще любой бабской компании, и ни капельки этого не стеснялись, а даже наоборот. И слава Богам, что это наконец-то закончилось, потому что иначе меня бы просто порвало от смеха.

– Пацаны, до Нового года осталось две недели, а мы так и не решили, где отмечаем, - немного переведя дух спросил Ветров.

– Я - пас, если Агата согласится быть со мной, - выдал Громов, стрельнув в меня глазами, и мое сердце сладко защемило в груди.

– Агата, не соглашайся, он говнюк!
– выдал Рома и троица вновь чуть ли не взвизгнула от веселья, - Ну а ты чего, Аверин?

– А я это.. .короче.. .я с предками.

И после этого ответа, все хором начали злостно улюлюкать и подкалывать бедного Яна, а я все никак не могла взять в толк, что к чему и почему. Но разобрать хоть что-то было невозможно такой стоял гвалт.

– Ты хоть, Стасичка, меня не бросишь?
– спросил Ветров Гордеева и тот дурашливо потрепал его по щеке.

– Я подумаю.

Так, под шутки-прибаутки и бесконечную трескотню Ветрова мы и добрались до Москвы. А я все не переставала думать серьезно ли то, что сказал Демид и правда ли он хочет встретить новый, две тысячи двадцать второй год вместе со мной.

Глава 59

POV Агата

Как итог, дома я оказалась только поздно вечером. Пока всех ребят развезли по домам, пока заехали в уютное кафе и поужинали, пока нацеловались в машине вдоволь.. .Хотя, кого я обманываю? С Демидом Громовым невозможно было нацеловаться вдоволь, как бы я ни старалась.

Мы, наверное, в машине под моими окнами еще просидели бы черт знает сколько, если бы обеспокоенный родитель, а именно папа Веня, не прервал наш поцелуй и не поинтересовался, где меня нечистая носит.

– Буду через пять минут, - удрученно вздохнула я и отбила звонок, а потом подняла глаза на Демида и почти растворилась в этом звенящем моменте. Он словно оголенный провод бил нас наотмашь, а мы не могли с ним ничего поделать. Вот сейчас я должна сказать ему:

– Мне пора.

А он только прижмется своим лбом к моему и тихо выдохнет:

– Ненавижу это делать, Агата. Ненавижу расставаться с тобой.

А потом я выйду из салона его авто и оглянусь на звук хлопнувшей дверцы. И вот мы уже оба медленно бредем от калитки к подъезду, проходим мимо задремавшего консьержа, заходим в тесноту лифта и там молча обнимемся. Вот и все.

– Я заеду за тобой утром.

– Я буду ждать.

И вот уже металлическая коробка лифта увозит Демида вниз, а я так и не решилась переспросить его насчет празднования Нового года. А так хотелось, но я малодушно зачем-то позволяла себе думать, что может он просто пошутил. Зачем? Да я и сама не знаю.

Последний раз глубоко вздохнула и отперла входную дверь своего дома. Ожидаемо было то, что меня тут же вышли встречать оба родителя и то, что папа Веня смотрел на меня осуждающе. А мне было фиолетово на его осуждение. Я девочка взрослая и до одури влюбленная. И ровным счетом ничего с этим поделать не могу, да и, что уж говорить, не хочу.

– Ну и где ты все это время колобродила, дочь моя?
– насупив брови, все-таки спросил отец, а я обреченно закатила глаза.

– Веня, вот ты чего к ней пристал? Забыл, как меня домой в свое время не пускал, а? А мне тогда всего восемнадцать было. Что, старый сыч, с памятью проблемы?

Я же только глупо захихикала, смотря на недоуменный вид папы Вени, да потопала в сторону своей комнаты.

– Пап, а мне нравится. Переименую тебя в телефоне на «Старый Сыч», - продолжала я неуместно веселиться.

– Вот ты чему дочь учишь, Рената?
– журил отец мою мать, но ей это было до лампочки, - Ей об учебе думать надо, а не по мальчикам шататься!

– В выходной день?
– и мама зло прищурила глаза.

Я все-таки решила досмотреть этот спектакль и, облокотилась на стену в коридоре, поглядывая в сторону спорящих родителей.

– Веня, ты вот не зли меня. Ей двадцать один год.

– Да хоть пятьдесят один! Она же моя дочь! Что, я переживать о ней не имею права?

– Пап, - окликнула я и он недоуменно посмотрел на меня, - я у тебя умная девочка и голова моя все еще держится на плечах. Я тебе клянусь, что причин для переживаний у тебя нет.

– Громов! Ну это надо же!
– фыркнул папа Веня, а потом обреченно покачал головой, -Смотри у меня, Агата. Зачетная неделя на носу, а дальше сессия, диплом и ГОСы. Завалишь хоть что-то, и я тебе жопу надеру.