Девочка. Книга третья

— Да, у меня все готово… Я перезвоню, — бросил он в трубку и, дав отбой, посмотрел на меня.

— Что-то случилось? — насторожилась я.

— Нет, но мне нужно ехать. Это по работе.

— Ты по-прежнему… работаешь на базе? — меня давно мучал этот вопрос, особенно после увиденной встречи Макса с ребятами.

— Нет, но у меня нет недостатка в занятости, — коротко ответил он и сменил тему: — Надеюсь, ты за это время не передумаешь ехать к Эльзе?

— Нет, не передумаю, — уверенно произнесла я. Решение было принято.

— Буду через полтора часа, — кивнул он и, еще раз бросив взгляд на кухню, быстро вышел.

Макс подъехал, как и обещал, в назначенное время. Уложив на заднем сидении пирог, он помог мне сесть в машину, а я, не обнаружив в салоне Дэнни, спросила:

— Где мальчик?

— Уже у Эльзы.

— Теперь, значит, он не отказывается жить у Эльзы, — наигранно возмутилась я.

— Он знает, что со мной все в порядке, и покинул лофт без проблем, — кивнул Макс.

— Ему бы было тесно на заднем сидении, — проверяя пирог, бросила я взгляд назад.

— Определенно, — усмехнулся он. — Обычно Дос ездит на переднем.

Я улыбнулась, представив Немца на переднем кожаном сидении БМВ, а Макс уверенным движением вырулил на дорогу, и мы помчались по направлению к трассе.

Машина мчалась по шоссе, мы иногда перебрасывались короткими фразами, в салоне звучала тихая комфортная музыка, а я готовилась к встрече с Эльзой, обдумывая, каким образом я могла сохранить наши пошатнувшиеся отношения.

Из раздумий меня отвлек мой сотовый — на этот раз звонила Бэсси с поздравлениями и массой вопросов о галерее. Так же, как и я, она считала эту работу хорошим шансом, поэтому я охотно отвечала на любые ее вопросы, делясь с ней пусть и косвенным, но опытом, который мог ей пригодиться в будущем.

— Что у тебя за мелодия стоит на звонке? — последовал вопрос Макса, когда я закончила разговор.

— Дуэт Цветов из оперы Делиба "Лакме". Нравится?

— Цепляет, — кивнул Макс и спросил: — Тебе нравится работать в галерее?

— Да. Я считаю, что мне повезло. Пусть это и временная работа, но стажировка в такой галерее — это бесценный опыт. Я всегда буду благодарна профессору Стивенсон за то сопроводительное письмо, благодаря которому на меня обратили внимание среди сотни претендентов.

Макс коротко кивнул и продолжил:

— Это то, чем бы ты хотела заниматься в жизни?

— Мне нравится искусство в любом его проявлении. Я вижу себя хранителем этих традиций.

— Ты пробовала что-то конкретное?

— Крис, мой бывший напарник по кафе, говорит, я неплохо рисую. Слух тоже есть. Пела в школьном хоре в начальной школе. Но не сложилось. Этим нужно было заниматься с детства, всерьез и много, — вздохнула я, вспоминая свою жизнь после ухода мамы.

В салоне повисла тишина, разбавляемая негромкой музыкой, а Макс внезапно улыбнулся и произнес:

— Танцуешь ты тоже хорошо.

— В смысле? — не поняла я.

— Танцы в клубе на Пхукете, — коротко пояснил он, а я бросила на него тревожный взгляд:

— Прости. Я все-таки нарушила главное правило нашего "бойцовского клуба".

— Как я уже говорил, ты не при чем, — в сотый раз повторил он. — И тебе не за что извиняться. Ты правильно сделала, что отправила этого похотливого ублюдка в бассейн. Это лучше, чем если бы он начал тебя лапать, — и Макс немного сжал руль.

— Спасибо, что научил меня некоторым приемам, — поблагодарила я.

— Танцевала ты тоже красиво, — улыбнулся Макс.

— Ох… не напоминай, — зажмурилась я от стыда.

— Зря комплексуешь. Мне понравилось. И не только мне.

Я бросила на него тревожный взгляд, в голове пронеслась мысль "неужели он намекает на Барретта", но Макс продолжил:

— Ребятам с базы. Кто успел посмотреть.

— Черт! Черт! Черт! Как же стыдно, — спрятала я лицо в ладони.

— Тебе нечего стыдиться.

— Все равно это было неподобающим поведением, — наморщила я нос, вспоминая завлекающие телодвижения и позы, похотливый голос итальянца над ухом и тяжелый взгляд араба.

— Почему? — удивился Макс.

Я вздохнула, не зная, как однозначно ответить на этот вопрос, и повернула голову к окну, так и оставив вопрос Макса без ответа.

— Не комплексуй, — вновь повторил Макс, неправильно истолковав мое молчание.

— Я не комплексую, — тихо произнесла я, рассматривая вечернее шоссе. — Просто я считаю, что мне не следовало быть такой на публику.

— Какой такой? — не понимал меня Макс.

Я вновь замолчала, подбирая слова и наконец произнесла, поворачиваясь к нему:

— Откровенной.

— Откровенной? — и Макс бросил на меня быстрый взгляд.

— Ну да. Это не для публики. А только для того, кого любишь, — пояснила я, блокируя в памяти воспоминания.

Макс на это ничего не ответил, лишь коротко кивнул, давая понять, что он уловил суть и, сжав руль, прибавил скорость. Да, время поджимало, мы уже опаздывали на ужин к Эльзе.

Глава 23

Дом Эльзы был, как и сама она, уютным и гостеприимным. На просторном крытом крыльце из дерева был подвешен диван-качели, через спинку которого был переброшен большой вязаный плед, а рядом стоял садовый металлический столик с ажурным литьем. Рождественская гирлянда подсвечивала все вокруг, придавая сказочность всему дому, и на секунду мне показалось, будто я попала в свое беззаботное детство.

— Какой уютный дом, — улыбнулась я, пока мы с Максом парковались на подъездной дорожке к гаражу.

— Я предлагал маме переехать в новый дом, но она отказалась. Как она сказала, здесь живут ее воспоминания.

— Я ее понимаю, — вздохнула я, вспоминая, как испугалась, что мамин дом уйдет с молотка за долги. — Воспоминания не купишь ни за какие деньги.

Зайдя в гостиную, я отметила, что и внутри дом был наполнен тем же уютом и духом Рождества. На диване и просторном кресле красовались большие вышитые подушки, на столе стояла ваза с зимним букетом, из динамиков телевизора доносились рождественские гимны, а в углу стояла большая нарядная елка.

— Молодцы, вы вовремя, — услышала я голос Эльзы, выходившей из кухни, откуда доносился аппетитный аромат индейки. Она шла нам навстречу и улыбалась, но глаза ее были серьезными, вернее, грустными. Она внимательно рассматривала нас с Максом, и мне казалось, что в этом взгляде промелькнула печаль. Я тихо вздохнула, понимая, что напомнила ей о конфликте с Барреттом, а она, обратив внимание на пирог в руках Макса, покачала головой и обняла меня: — Милая, не стоило утруждать себя.

— Мне в радость, — улыбнулась я в ответ, на секунду прижавшись к ее щеке.