Девочка. Книга третья

Каждый раз, видя, как глаза Джули вспыхивают, когда ей звонил Дуглас, какой воодушевленной и счастливой она приходила после свиданий с ним, я тихо радовалась. Тихо — потому что боялась спугнуть такое зыбкое счастье, ту тонкую нить, которая только начала завязываться и сплетаться в более крепкие отношения. Январь можно было назвать самой счастливой порой для Джулии. Я так радовалась, что они с Дугласом нашли совместные точки взаимодействия, но, как я и чувствовала, ссора была лишь вопросом времени. Она, как тлеющий в недрах вулкан, лишь ждала своего часа.

Первое столкновение произошло в феврале. И камнем преткновения, как я и предполагала, стала работа Дугласа.

Вечером я пришла с работы и удивилась, увидев Джули дома — по плану у них было свидание с Дугласом. Она готовила себе чай и говорила по телефону в зале, нажав на громкую связь. Чтобы не мешать ей, я хотела пройти в свою комнату, но она, вероятно, желая моей поддержки, взглядом попросила меня остаться.

— Такое впечатление, ты не работник корпорации Барретта, а его личный раб, — бросала Джули обвинения.

— Это моя работа, Джули, — спокойным голосом отвечал Дуглас.

— Ну да, прикажи Барретт тебе приехать, ты и с меня слезешь и помчишься на работу.

Дуглас промолчал, но я даже увидела в воображении, как ходят его желваки.

— Твоя гребанная работа мне надоела! — продолжала подруга.

— Джулл, мы уже с тобой говорили на тему твоих словечек, — спокойным тоном ответил Дуглас. — Я просил тебя не выражаться. Мне не нравится, когда моя женщина ругается как грузчик в доке.

Она бросила возмущенный взгляд на меня, желая получить поддержку, и вновь заговорила.

— А ты не мой отец и не мой учитель по литературе, чтобы диктовать условия, как мне говорить и что мне делать.

— Я предполагал, что я твой мужчина, — спокойно ответил он.

— Кажется, мы по-разному понимаем значение этого выражения, — и в ее голосе прорезалась ирония.

— Я забочусь о тебе, я тебе верен. Да, я твой мужчина.

— Но тебя нет никогда рядом, — устала произнесла она.

— Мне пора. Я вернусь из командировки, и мы поговорим.

В комнате повисла тишина, которая означала, что на том конце провода положили трубку, а Джули нахмурила лоб и закрыла лицо руками.

Нет, она не плакала, но я понимала, что ей было больно. Ничего не говоря, я подошла к подруге и, сев рядом, обняла ее за плечи.

— Куда на этот раз? — тихо начала я, понимая, что подруге в этой ситуации нужно выговориться, а не замыкаться в себе.

— Не знаю. Я не спросила. Да и неважно это, — зло бросила она.

— Джули, ну это нормально, бывает, — попыталась я успокоить подругу, зная, что такое жесткий график Барретта.

— Нет, это все неправильно. Я на такое не подписывалась. Мне нужны нормальные отношения, а не гомеопатические дозы по предписанию, когда Дуглас будет свободен.

— У него ненормированный график, — защитила я Дугласа, пытаясь уберечь ее зыбкое счастье, и добавила: — Все образуется.

— Нет, — и Джули посмотрела на меня. — Он не понимает. Его нет рядом. Никогда. Да, сейчас я обижаюсь, что мне даже не с кем сходить в кино или потусоваться, но если вдруг со мной что-то случится, и мне реально понадобится его поддержка… — и Джули вновь замолчала.

Вспомнив, как Барретт примчался, когда у меня открылось кровотечение, я уверенно сказала:

— Если с тобой что-то и правда случится, если и правда тебе будет нужна его помощь, он будет рядом. Поверь мне.

— Не знаю, — недоверчиво нахмурилась Джулия. — ты бы ждала своего Барретта, который постоянно где-то в разъездах?

— Конечно, ждала бы, — вздохнула я, и сердце кольнуло острой иглой. — Я бы никогда не встала между мужчиной и его Делом.

— Ну тебя устраивает всё, лишь бы Барретт был доволен, — махнула рукой подруга, но я на нее не обижалась, понимая, что ей было больно.

— Джули, Дуглас не среднестатистический парень из университета, или офисный клерк с графиком работы с 9.00 до 18.00. Он прошел войну. Он сформировал свой мир со своими ценностями. И много работает.

— Пусть бросает такую работу. Всех денег не заработаешь.

— Дело ведь не в деньгах, и ты это понимаешь. Его работа — эта его жизнь. Без нее Дуглас никто. Да. Сегодня он бросит работу, на который он чувствует себя на своем месте, он найдет другую, выгодную для тебя, но я знаю, что он останется без главного. Без самореализации. Это его сломает. Ты первая его перестанешь уважать.

— Ничего я не перестану его уважать! Наоборот я буду ценить за уступку, на которую он пойдет ради меня.

Я отрицательно покачала головой — Джулия не понимала, что ломает Дугласа под себя, а сломав его, сама же первая и бросила бы. Да, вместо Дугласа сделал бы карьеру кто-то другой, а потом она бы сама укоряла своего мужчину, что он ни на что не способен, и ставила в пример других, кто стал более успешным.

— Я понимаю, что у вас все еще только начинается, и у тебя еще вся жизнь впереди, и ты не заходишь так далеко, но если Дуглас тебе дорог…

— Ну допустим… — и Джулия внимательно на меня посмотрела.

— Представь, что ты жена моряка… — вздохнула я, вспоминая свою школьную подругу, у которой папа был капитаном дальнего плаванья. — Они иногда надолго уходят в море. И так годами. Мужчинам тоже нелегко. Главное, чтобы они знали, что их ждут дома. Джули, не раскачивай эту лодку.

Подруга ничего не ответила, а я вздохнула и обняла ее, в надежде, что погасила вулкан, и все в их отношениях еще придет в норму.

Все решил приезд Дугласа из командировки в конце февраля.

Поздно вечером я, вымотанная и уставшая, зашла домой после тяжелого дня в университете, а затем и в галерее, и услышала голос Дугласа с Джулией.

"Черт", — тихо прошептала я и на цыпочках пошла в свою комнату.

— Надолго ты уезжаешь в Сингапур? — послышался голос Джулии, пока я шла по залу.

— Босс ставит меня управляющим. Если все получится — надолго.

От этой новости я даже на секунду остановилась — вероятно, Ричард хотел оставить своего верного человека в Сингапуре вместе с Чанвитом, и для Дугласа это было серьезным повышением.

— Ты хочешь поехать? Или тебя в очередной раз поставили перед фактом? — голос Джулии звучал ровно, но я понимала, что она очень расстроена и, как следствие, раздражена.